Конечно, опытный глаз все равно бы опознал Фокина при нормальном освещении, но при составлении плана действий друзья не без основания рассчитывали на специфическое освещение клуба, при котором в определенных ракурсах можно было выглядеть так, что родная мать не признает и в двух метрах. И все это без всякого грима и прочих актерско-контрразведческих примочек.
Фокин вошел в зал и, увидев свободный столик, сел и заказал подлетевшей официантке текилу со льдом. Которую он, кстати, терпеть не мог, просто это словосочетание первым пришло на ум.
Через несколько минут ему принесли заказ, а еще через минуту за столик подсела весело хохочущая парочка – миловидная девушка в коротком открытом платье, которое при других обстоятельствах спровоцировало бы у Фокина гормональный Чернобыль, и высокий светловолосый парень лет двадцати четырех – двадцати пяти.
– Вы не подскажете, сколько сейчас времени? – обратился к нему Фокин.
Тот окинул Афанасия смеющимися глазами и ответил:
– А кто его знает… пол-второго, наверное.
– Спасибо, – и Фокин погрузился в унылое смакование принесенного напитка.
И тут он увидел Купцова. Тот шел через зал, словно ломился сквозь джунгли, – задевая столы и время от времени роняя немногочисленные незанятые стулья. На капитане был строгий пиджак унылой мышиной расцветки, а выглядел он так озабоченно, словно пришел не в ночной клуб, а в лагерь чеченского полевого командира.
За ним бодрой походкой шли два здоровенных молодца.
Путь Купцова проходил через весь зал к лестнице, ведущей на второй этаж, и по касательной задевал столик, за которым сидели Фокин и парочка. В качестве точки, через которую проходила эта касательная, послужили длинные ноги молодого человека, которые он вальяжно вытянул, загромоздив весь проход между столиками.
Капитан наткнулся на них и едва не полетел вверх тормашками, но, по всей видимости, он так спешил, что даже не оглянулся на наглеца. А его сопровождающие просто перешагнули через неожиданный барьер.
Но не так плоха и аморальна наша молодежь, как то с пеной у рта утверждают многие, порой сами далеко не лучшие, представители старшего поколения. Как утверждал Франсуа де Ларошфуко, старшие так любят давать хорошие советы потому, что сами уже не могут подавать дурного примера.
Одним словом, в молодом человеке проснулась совесть. Он поднялся и, легко подхватив под локоть свою спутницу, последовал за Купцовым, уже шагнувшим на первую ступеньку лестницы.
Фокин засопел и, одним глотком допив текилу, поднялся…
– Простите, – сказал молодой человек, нагоняя Купцова уже в пустынном коридоре второго этажа, – простите, вы, кажется, чуть не упали по моей вине.
От неожиданности Купцов остановился и недоуменно посмотрел на серьезное, чуть виноватое лицо стоящего перед ним парня.
– Чего? А, да ладно… шагай отсюда.
– Вы не поняли, – сказал молодой человек и сделал шаг вперед, оказавшись прямо на пути следования Купцова далее по коридору, – я говорю, что виноват.
В его голосе прозвучала почти что издевка… по крайней мере, так показалось взбешенному Купцову. Но его странный собеседник не дал ему сказать и слова.
– Вы ведь капитан Купцов, не так ли? – продолжал трещать он. – Так вот, я же не мог прямо посреди зала подбежать к вам и сказать… товарищ капитан, такие обстоятельства… вы не должны тут находиться.
Капитан буквально онемел от идиотизма ситуации, засопел, а один из его амбалов пробормотал что-то про обдолбанных кокаином уродов, которые вечно путаются под ногами в своем наркотическом загоне.
– У меня к вам важное сообщение, – молодой человек схватил капитана за рукав, а девушка синхронно подхватила под локоть, и вдвоем они попытались было направить его к двери ближайшего номера, который, по-видимому, они абонировали. Купцов вырвал рукав у парня, оттолкнул девушку и рявкнул:
– Да ты че, ерш твою мать, в своем уме, баклан?
– Я-то да, а вот вы, по всей видимости, не понимаете, как это важно. У меня к вам очень важная информация, за которую, я надеюсь… вы знаете, мой брат попал в передрягу, и его посадили в КПЗ, понимаете… Я надеюсь, что вы отблагодарите меня за то, что я вам сообщу, и поможете…
– Да чего ты мне тут зачехляешь про своего сраного брата, мать твою, ублюдок? – по канонам переводчика дешевых боевиков озвучил тираду негодования капитан Купцов. Потом отпихнул назойливого парня и собрался было идти, но его остановил радостный голос все того же непонятливого дурня:
– Погодите, вы не поняли… я хочу сообщить, что Кардинал…
Купцова словно прошил разряд электрического тока. Одним молниеносным движением он оказался возле молодого человека и, перехватив его горло мощной пятерней и легко припечатав к стене так, что ноги того зависли в трех сантиметрах от пола, прошипел в лицо:
– Слушай, ты… лошок. Не знаю, что ты там знаешь, но позволь дать тебе совет: старайся больше никогда не произносить это имя. Понял?
– П-понял… – сдавленно выговорил тот, сразу как-то обмякнув. Девушка с испугом смотрела на то, как ее кавалер болтает ногами в богатырских тисках капитана Купцова.
Купцов выпустил его. У парня уже посинело лицо, но он потер горло и негромко повторил:
– Капитан, вы думаете, мне доставляет такое удовольствие беседовать с вами просто так?
Купцов поднял на него неподвижный взгляд – и вдруг толкнул в грудь так, что тот врезался в дверь ангажированного номера, та распахнулась, и парень растянулся на полу.
Купцов шагнул в номер и захлопнул за собой дверь.
– Говори, что у тебя, – кратко сказал он.
– А вы…
– Если ты скажешь что-то путное, твоего брата выпустят, – перебил его капитан, – но если будешь пороть мне тут заведомую чушь, лучше бы тебе… в общем, я сказал.
Молодой человек поднялся с пола и отряхнул одежду.
– Значит, так, – бодро сказал он. – Я только что видел, как человек, известный всей России под именем Кардинал, убил человека. Моего друга, Николая Морозова.
У Купцова вырвался какой-то неоднозначный порывистый жест, а вместе с ним резаная фраза:
– То есть как это?
– Я не совсем верно сообщил, – продолжал молодой человек, – я не видел… я слышал. Я шел к нему домой и услышал звуки выстрелов из его окна. Оно почему-то было открыто. Дверь его квартиры также оказалась не заперта, а он… он мертв.
– Вот как? – медленно проговорил капитан. – Но какого черта вы сообщаете это именно мне, а не работникам прокуратуры?
– Я немного ошибся, сказав, что видел, как Морозова убили, – проговорил молодой человек. – Точно так же я был не совсем точен, сказав, что его убил Кардинал. Дело в том, что его убил не сам Кардинал, а один из его людей. Вы, дорогой капитан Купцов.
