Ведется активный розыск Свиридова и членов его банды».
Бондарук выключил видеомагнитофон, и на некоторое время воцарилось гробовое молчание. Его нарушил лейтенант:
– Я на самом деле не могу быть Кардиналом, ты верно заметил. Потому что Кардинал – это ты.
– Но как же могла пройти такая чудовищная ложь? – простонал Владимир. – Это все настолько глупо…
– Какая же это ложь? Все, что показали на НТВ, произошло на самом деле, разве не так? Разве не ты убил сотрудника службы безопасности комбината? Разве не ты был старшим у нас, как то покажет тот пьяный лейтенант на КПП и еще пара ублюдков, которые действительно состояли в организации Кардинала?
– Так вот почему этот бритый молокосос титуловал меня «ваше высокопреосвященство»… Кардинал!
– «Евво-о-о высокопреосвященство-о-о…» – гнусаво пропел лейтенант Бондарук, очевидно, имевший серьезную склонность к исполнительскому искусству – прямо как сподвижник только что возведенного в сан Кардинала отец Велимир. Песенка из фильма «Три мушкетера».
– А Панин… его убили? – сдавленно выговорил Свиридов.
– Много будешь знать – быстро умрешь от старости, – блеснул сомнительным остроумием Бондарук.
– А Афанасий… что с ним?
– Пресветлый господь осенил своей всеблагой милостью своего верного раба, – гнусавым поповским голосом проговорил Бондарук, удивительно точно воспроизводя все интонации голоса отца Велимира, когда тот впадал в исповедально-наставительный экстаз.
– Пи…шь, сука! – не удержался от гневного восклицания Владимир и швырнул в лейтенанта подушкой. Это вышло как-то беспомощно, по-детски, и тот только рассмеялся.
– Что со мной будет? – угрюмо спросил Свиридов, низко опустив голову.
Бондарук хмыкнул, открыл было рот, но смолчал и довольно поспешно вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Глава 7
Занимательные приключения лиц духовного звания
Было о чем подумать.
Теперь Свиридов не сомневался, что между двумя преступлениями – смертью Горбункова и последующим обнаружением его трупа в новой квартире Владимира, а также исчезновением матери Семена, Марины Андреевны, – и нападением на завод в Ельхове прослеживалась устойчивая связь. Может, и не стоило говорить так определенно, но то, что одно вытекало из другого, было очевидно.
Тот, кто доставил труп Горбункова в квартиру Владимира, определенно интересовался Свиридовым. Интересовался, готовился к заочной встрече много и настойчиво. Узнать адрес неизвестный мог только у Горбункова или… у Морозова. Морозова, который был непосредственным шефом Семена Семеныча, Морозова, который занимался делами со свиридовской недвижимостью и которому Владимир безоговорочно доверял. Неизвестный злоумышленник рассчитывал, что…
Впрочем, почему неизвестный? Имя названо, пусть даже неизвестно, кто скрывается за этим именем. Судьбе стало угодно, чтобы под этим роковым именем – Кардинал – прославился на всю Россию именно он, Владимир Свиридов. Его, а не загадочного Шевченко, теперь активно ищут.
Ищут ли?.. В таком случае, почему те, у кого он сейчас находится, не выдали его правосудию? Уж не потому ли, что в этом случае станет беспощадно ясно, что он, Свиридов, никакой не Кардинал, хотя и имеет на совести немало смертных грехов? Значит, он у людей этого самого таинственного «духовного лица». Впрочем, он не сомневался в этом с самого начала.
Значит, все было разыграно как по нотам с самого начала. Настоящему Кардиналу нужно спрятать концы в воду, и он прибег к чрезвычайно мудреному способу, основные механизмы которого до сих пор неясны. И теперь он, Свиридов, – жертва преступного сговора вице-мэра Козенко, отдельных офицеров областного управления ФСБ – капитана Купцова, лейтенанта Бондарука – с мафией.
А Панин? Панин, который теперь не может расследовать это дело, потому что мертв? Трагическое, непонятное недоразумение, но что-то не похож подполковник на невинную доверчивую овечку и на несчастную жертву несправедливого рока. Впрочем, надо приучаться говорить о Панине в прошедшем времени.
Что же делать?
…Илья! Владимир вспомнил, в каком подвешенном положении остался его брат. Не приходилось сомневаться, что ничего хорошего ближайшее будущее тому не сулило. Фокин, если он еще жив, – а Владимир так хотел надеяться, что Бондарук соврал! – Фокин не пропадет и сумеет постоять за себя. Все-таки грандиозная школа «Капеллы», как-никак… А вот Илья, да и Оля, которая осталась отсыпаться в Илюхиной квартире… что-то будет с ними?
Пока однозначно следующее: отсюда надо выбираться, и как можно скорее. Но как, если эти проклятые наручники не проймешь никакими самопальными отмычками типа булавок и скрепок – последняя американская система! Лишнее доказательство того, что с ним «работают» не органы – у них такого инвентаря нет.
И еще – невыносимо хочется есть и пить…
– Эй, кто там! – крикнул он во всю глотку. – Долго меня еще будут морить голодом, а? Че за дела?
На крик откликнулось аж трое. Тот небритый юнец, что его сторожил, и еще парочка. Знакомые ребята, между прочим, – те самые, с которыми отец Велимир проводил турнир по кикбоксингу в КПЗ и заслуженно победил.
– А, боец, – иронически проговорил один и со всей силой ударил его ногой в бок. Свиридов, не моргнув, стерпел это, а потом повторил более спокойно:
– Братва, держать меня в комнате с засиженными мухами обоями – это еще куда ни шло, но не кормить два дня… это уже не лезет ни в какие, понимаете ли, рамки.
– А ты у нас, оказывается, весельчак, – грубо хохотнул «кикбоксер» и пнул его в голень. – Может, тебе еще и телку подогнать, бля?
– Полегче с ним, Саид, – благоразумно осадил его второй. – Он че тебе, лох педальный какой, типа? Ты не боишься, что тебе за него… Ну, чего тебе пожрать?
Этот вопрос был адресован уже Владимиру.
– Чего-нибудь белкового, питательного и высококалорийного, – невозмутимо ответил тот, морщась от боли в подбитой голени, – а главное, не давайте мне черепахового супа и мусса из омаров, а то у меня от них тотальное расстройство кишечника… В общем, тащи что есть! Можно подумать, ты будешь слушать мои заказы!
– Ты понял, какой козел?! – возмутился неуемный Саид. – А ты еще базаришь…
Что уж там хотел сказать Саид, осталось тайной, потому что, еще произнося сакраментальное «козел», Саид занес нижнюю конечность во внушительного вида ботинке с массивной рифленой подошвой, чтобы в третий раз произвести акт экзекуции, но на слове «базаришь» Свиридов перехватил его ногу и, потянув на себя одной рукой, легко вывернул, а потом швырнул Саида в сторону так, что тот ударился о стену над диваном напротив свиридовской кровати и, оглушенный, вяло сполз на пол.
– Ты же сам говорил, что я не какой-то там лох, – устало сказал Свиридов второму, а небритый юнец захихикал и присел к пострадавшему Саиду.
