Монитор компьютера потускнел, и на нем возникли две надписи: «Переиграть последнюю запись» и «Вернуться в основное меню». Сидящий перед мощным компьютером черноволосый мальчик лет четырнадцати несколько секунд поколебался, а потом выбрал вторую и вышел из игры. Он уже который раз пытался пройти это трудное место, но у него никак не получалось опередить противников, кто-то из четверки все время успевал выстрелить в него. Может быть, нужно попробовать поискать путь в обход этого зала и напасть на них со спины? Или выбрать другое оружие – например, огнемет? Он откинулся на спинку своего кресла и задумался.
Комната, в которой находился мальчик, располагалась на последнем этаже элитного дома в центре Магадана. Дом был четырехэтажный, сталинской постройки, с просторными комнатами и высоченными потолками, а после того как в нем был сделан евроремонт, квартиры стали по карману только самым обеспеченным людям города. К их числу принадлежал и отец мальчика, глава подпольного мафиозного синдиката «Ингушзолото», и это было видно по каждой мелочи, находившейся в комнате, – от валяющейся в углу комнаты ручки фирмы «Паркер» до стоявшего на столе компьютера с плоским монитором на жидких кристаллах и процессором, мощности которого хватило бы для работы в каком-нибудь космическом центре.
Неожиданно мальчик приподнял голову и прислушался. Ему показалось или в коридоре правда послышались шаги? Нет, не показалось, кто-то идет. Может быть, папа? По шагам – похоже, у домработницы походка более шаркающая, неторопливая.
В дверь комнаты постучали.
– Рашид, можно я войду? – раздался негромкий мужской голос.
– Входи, папа! – радостно крикнул мальчик и вместе с креслом развернулся к двери. Впрочем, развернуться иначе он бы не смог. Мальчик сидел на инвалидном кресле с колесиками и ручным приводом, позволявшем сидящему на нем передвигаться без посторонней помощи.
Дверь комнаты открылась, и на пороге появился представительный седовласый мужчина кавказской внешности. На его остром, хищном лице с резко очерченным подбородком и глубоко посаженными черными глазами отражалось сейчас чувство любви и нежности, смешанной с жалостью.
– Здравствуй, сынок. Как твои дела?
– Прошел третий уровень и дошел до половины четвертого! – гордо сказал мальчик. – Папа, а у тебя сейчас есть время? Можешь со мной поиграть? Одному не так интересно.
– Не сейчас, Рашид, – мягко сказал мужчина. – Сейчас у меня очень много дел. Может быть, вечером. – Его голос звучал почти виновато.
Мальчик немного надулся, но выражать свое неудовольствие вслух не стал. Он прекрасно понимал, что работа – это важно.
– К тому же к тебе через час должен прийти учитель, – продолжил отец. – Я надеюсь, ты сделал задание по математике, прежде чем садиться играть?
– Конечно, папа. Я его еще вчера сделал, – ответил мальчик.
Потом он немного помолчал, приоткрыл рот, словно хотел о чем-то спросить отца, но так и не решился заговорить.
Однако отец Рашида был достаточно наблюдателен и заметил его колебания.
– Ты хотел что-то сказать, сынок?
Мальчик колебался еще несколько секунд, а потом выпалил:
– Папа, пожалуйста, разреши мне ходить в школу! Ну, пожалуйста, папа!
Лицо отца помрачнело, но его голос оставался спокойным и ласковым:
– Рашид, мы ведь уже столько раз об этом говорили. Я, конечно, могу поручить кому-нибудь отвозить тебя в школу и забирать оттуда, но пойми: тебе там будет очень плохо. Здоровые дети не любят больных, а ты даже не сможешь сам за себя постоять. Я же уже объяснял тебе это, и ты согласился. Зачем же ты опять об этом говоришь? Настоящий мужчина не должен так поступать.
– Я знаю, папа. – Мальчик заговорил торопливо и сбивчиво, было видно, что он очень хочет убедить отца: – Но, понимаешь, я узнал, что есть специальные школы для… – он осекся и спустя секунду договорил: – Для таких, как я. Кто не может ходить.
– Откуда ты это узнал?
– Из Интернета. Я искал какое-нибудь лекарство от моей болезни, но не нашел. Зато прочитал про такие школы. Папа, давай я буду ходить в такую! Пожалуйста!
Мальчик смотрел на отца умоляюще, а тот с трудом сдерживал рвущиеся наружу эмоции. Бедный мальчик! Искал лекарства… Если бы от этой болезни существовали лекарства, то он достал бы их для него. Кого угодно бы убил, что угодно бы сделал, но сына бы вылечил. Но лекарства для переболевших полиомиелитом не существует, и его мальчик останется парализованным на всю жизнь.
– Рашид, в нашем городе таких школ, по-моему, нет. Конечно, я узнаю поточнее, но если бы такая была, я бы знал.
– Ну и что, что в нашем городе нет! Можно поехать в другой город!
– Хорошо, Рашид, я подумаю об этом, – серьезно сказал отец.
И его слова не были пустой отговоркой, он всегда выполнял даже самые незначительные обещания, данные сыну. В самом деле: если такой школы нет в Магадане, то уж хоть где-нибудь в России она есть. И никто не мешает отправить мальчика туда, если он этого хочет. Все-таки так ему будет веселее, чем постоянно сидеть дома. Правда, в этом случае им придется расстаться, и он не сможет постоянно приглядывать за сыном, но если тому так будет лучше… В общем, об этом и правда стоит серьезно подумать.
– Пап, а ты сказал Зине, чтобы она купила мне сока? – спросил мальчик, поняв, что разговор о школе пока закончен.
– Да, Рашид, она сейчас как раз пошла в магазин, – начал было отвечать отец, но тут в его кармане раздался писк мобильного телефона.
– Прости, сынок, – сказал он и, вытащив телефон, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Его лицо, только что бывшее ласковым и по-отцовски любящим, стало хищным и злым. Он давно привык к тому, что неожиданные звонки на этот мобильник, номер которого был известен очень немногим, обычно означают неприятности.
– Да? – мрачно сказал он в трубку.
– Расул Ахметович, у нас, похоже, намечаются неприятности, – раздался в трубке голос с сильным кавказским акцентом. – Ночью в Кировском районе напали на квартиру одного из приближенных Бати. Убили двух блатных из среднего звена и увели около ста килограммов золота. Хозяин квартиры, Коля Колыма, подался в бега, менты его сейчас ищут вовсю. А самое главное, наезд был под ментов, но это не менты.
– Так… Информация верная? Ты не мог ошибиться?
– Да весь город только об этом и говорит! Боюсь, менты это на нас повесят.
Кавказец, названный своим собеседником Расулом Ахметовичем, помрачнел еще сильнее. Он прекрасно понимал, что менты могут использовать это происшествие как повод для начала репрессий против неугодных. А ингуши, и персонально он, Расул Ахметович Гамзаев, им давно не нравятся. Значит, предстоят большие траты, если не хуже. Ну да ничего, не в первый раз с трудностями сталкиваться приходится.
– Решим, – твердо сказал Гамзаев в трубку.
