Старик секунду помедлил, но, увидев решительно шагнувшего к нему второго парня с автоматом, быстро пошел к своему лежаку, достал заветный мешочек с добычей и бросил его на стол.
– Молодец, – довольно кивнул крабообразный. – Теперь ты, – он указал на второго старателя.
Теперь процесс пошел быстрее. Стоило кому-то одному подчиниться, как остальным стало психологически легче отдать золото. Был только один инцидент, когда один из старателей попытался отказаться выдать золото. Но, получив прикладом по почкам, он образумился и отдал свое «рыжье». Дальше процесс пошел без сбоев, и спортсмены успокоились, даже присели на лежаки, не забывая, впрочем, держать старателей под стволами оружия.
Не успев сесть, спортсмен, устроившийся на стоящем у окна лежаке, заерзал и сунул руку себе под задницу. Ничего не найдя, он подвинулся и стал шарить под матрацом.
Крабообразный как раз принимал очередной мешочек с золотом и не обращал внимания на странное поведение бойца до тех пор, пока от окна не раздался изумленный возглас:
– Ни фига себе! Краб, это же волына Лаврухи! – Боец сжимал в руке «зиг-зауэр».
Краб вскочил со своего места, подлетел к бойцу и выхватил у него из рук пистолет.
– Точно!.. – прошептал он, рассматривая пистолет. – В натуре его.
Краб не был дураком и моментально понял, что это находка может означать только одно. Что блатной, который завалил в порту четырех ребят и забрал их «Тойоту» и которого сейчас все ищут, скрывается где-то здесь. Он несколько секунд постоял неподвижно, а потом медленно повернулся лицом к старателям, которые затихли, чувствуя надвигающиеся неприятности.
– Ну что, мужики, говорите, где «синий». Иначе худо будет. Совсем худо.
Старатели молчали.
– Мужики, «синий», который на этой койке у вас спит, завалил моих корешей. И много золота украл. Его сейчас все ищут. И вы мне скажете, где он. Или я вас буду расстреливать. Сукой буду, не вру. Ну?!
Оба других бойца уже стояли за плечами Краба, направив на старателей стволы. В воздухе висело страшное напряжение: старатели чувствовали, что Краб не шутит, что он реально может выполнить свои обещания. Но сдать человека, который жил с ними под одной крышей и ел из одного котла, было подло, и все это понимали.
– Тому, кто скажет, где «синий», я оставлю половину намытого «рыжья», – сказал Краб, чувствуя, что нужен не только кнут, но и пряник. – Ну, что вы молчите?! Он вам не сват, не брат, что вам за него жизни класть? Последний раз спрашиваю, кто про него что-нибудь знает? Больше вопросов не будет, дальше я начинаю стрелять по ногам! Ну?!
Среди старателей началось какое-то шевеление, и, раздвинув стоящих впереди, из тесной кучки вышел Саша Охотник.
– Я скажу про него. Только с «рыжьем» не обмани.
– Какой базар! – радостно воскликнул Краб. – Половину намытого тебе оставим. Где он?
– Я сам не знаю. Но он, – Охотник ткнул пальцем в Валю Ломаного, – он знает. Это он Колыму приветил, он его сюда привел. И еще, кстати, он самородок нашел и на делянке своей закопал. Хотите, покажу.
– Давай, – кивнул Краб. – И вообще, на воздух нужно выйти. Так, этого возьмите, – кивнул он своим бойцам, показав на Ломаного.
Один из спортсменов схватил Вальку за локоть и приставил к виску ствол пистолета.
– Пошли!
Они вышли из штаба и пошли к яме. Миновав экскаватор с поднятым ковшом, добрались до делянок.
– Здесь он самородок зарыл, – сказал Охотник, показывая место. – Думал, что никто не видит…
– Эх и сука ты, Саша, – негромко сказал Ломаный. – Давно я это знал, но сейчас убедился.
– Ну-ка, достань самородочек, – распорядился Краб, не обращая внимания на слова Ломаного.
Саша Охотник подобрал валявшуюся рядом лопату и несколько раз сильно копнул рыхлую землю.
– Вот он, – сказал Охотник, протягивая Крабу испачканный землей слиток.
– Надо же, правда, – удивленно сказал Краб. – Ладно, половину своего золота обратно получишь.
Стоявшие вокруг старатели с ненавистью смотрели и на него, и на Охотника. Даже те, кто считал его другом, теперь своими глазами видели, каким человеком он оказался.
– И про Колыму у него спрашивайте, – снова подал голос Охотник. – Он должен знать, где «синий» прячется.
Краб подошел к Ломаному и упер автомат ему в живот.
– Где он? Говори, тогда жив останешься.
– Самому бы тебе живым остаться, когда Колыма за вас возьмется, урод! Сука ты позорная, отморозок сраный…
Одиночный выстрел прозвучал глухо. Лицо Ломаного побледнело, он схватился за печень и медленно осел на землю.
Краб резко развернулся к остальным старателям.
– Где он? – Стволы автоматов были наведены на старателей, лица спортсменов были решительными. – Считаю до трех, – сказал Краб. – Или вы говорите, где он, или начинаю вас по одному мочить. Раз. Два. Три.
Но выстрелить он не успел. На счет «три» откуда-то сверху раздалась короткая автоматная очередь. Краб застыл с открытым ртом и вдруг начал заваливаться назад. У стоявшего рядом с ним бойца тоже вдруг подломились коленки, а на груди вспухли кровавые раны. Два других растерянно развернулись, не зная, куда целиться, и тут им под ноги упала граната. Резкий хлопок заглушил крики спортсменов, а когда дым рассеялся, оба лежали на земле и не шевелились.
Растерянные старатели загомонили, кто-то кинулся к штабу, кто-то к трупам. В этот момент дверца вертолета, стоявшего в нескольких десятках метров, распахнулась, и оттуда выскочили Медведь и его последний боец с автоматами. Они бросились вперед.
– Всем стоять! – заорал Медведь, подбегая к старателям и водя стволом по разбегающейся толпе.
Он не понял, что произошло, но ему так и не суждено было в этом разобраться. Откуда-то сверху ухнул выстрел одноразового гранатомета, и Медведь вместе со своим бойцом рухнули на землю, сметенные взрывной волной и посеченные осколками.
Наступила тишина. И в этой тишине неожиданно громко прозвучал негромкий скрежет железа. Из нависшего над ямой ковша карьерного экскаватора выпрыгнул человек с автоматом в руках. Это был Коля Колыма.
Еще только заслышав подозрительный гул подлетавшего вертолета, он на всякий случай спрятался в огромном ковше карьерного экскаватора, который в случае необходимости мог прекрасно защитить от пуль. Коля не знал, есть ли в вертолете еще спортсмены, и сильно рисковал, но видел, что лопасти винта начали шевелиться, и если не помешать, то машина сейчас взлетит. Он подбежал к вертушке, распахнул дверцу и направил ствол автомата на перепуганного пилота, заводящего двигатель, чтобы улететь куда угодно, только подальше отсюда.
– Отставить! Глуши мотор, – скомандовал Колыма.
Пилот нехотя подчинился. Колыма запрыгнул в вертолет, схватил пилота за шиворот и вытолкнул из вертушки.
