Камуфлированные тем временем методично, одну за другой, осматривали комнаты. Один из попавших в квартиру через кухонное окно проверил ванную и туалет, но, никого там не обнаружив, двинулся дальше. Дойдя до угла, он на секунду замешкался, вспоминая, где он уже был, а где нет. В полутемном лабиринте похожих друг на друга коридоров это было непросто. Ага, кажется, вправо уже ходил, а налево, вот по этому длинному темному коридору, еще нет.
Он повернул налево и, сделав шаг, наступил на что-то мягкое. Раздался мерзкий вопль, и мужик почувствовал, как в его лодыжку впиваются острые когти.
– Твою мать! – громко выругался он, неловко отпрыгивая в сторону. – Чертова тварь! Мало нам всего, еще ты тут…
Оскорбленная кошка серой тенью скользнула за угол, а камуфлированный двинулся дальше по коридору.
Коридор оказался довольно длинным и без дверей по бокам. Наконец, дойдя до его конца, камуфлированный уткнулся в довольно хлипкую дверь дальней комнаты. В конце коридора было уже совсем темно. Свет лампочки из-за угла почти не доставал сюда, и человек вытащил фонарик. Ага, в коридоре спрятаться негде. Теперь нужно проверить саму комнату…
Он стукнул кулаком по двери и тут же почувствовал, как она поддается и слегка приоткрывается. Дверь была не заперта и открывалась внутрь. Сильным толчком он совсем распахнул ее. За дверью была темнота. Держа фонарик на вытянутой руке, далеко от себя, камуфлированный осветил комнату.
Вроде пусто…
Теперь нужно войти и осмотреть всякие укромные места, где может спрятаться человек. Только для этого неплохо бы включить свет – с фонариком тут скорее помеха, чем помощь, только самого себя слепишь. Он выключил фонарик и осторожно вошел в комнату, готовый к тому, чтобы отразить нападение из-за угла.
Но никакого нападения не последовало. Судя по всему, комната и в самом деле была пуста. Камуфлированный немного расслабился и стал искать, где включается свет. Рука в перчатке поползла по стене, нащупывая выключатель. Ага, вот он…
Мужик щелкнул выключателем, но свет не загорелся. Странно, в коридоре же свет был… Или тут лампочка не вкручена? Он еще несколько раз щелкнул выключателем. Безрезультатно.
Рука потянулась к фонарику, но остановилась на полдороге. Глаза уже немного привыкли к темноте, лучше обойтись без него.
Он осторожно двинулся вдоль стенки, наткнулся на какие-то стулья, негромко чертыхнулся… Нет здесь, кажется, никого, только ноги в темноте переломаешь без толку.
В этот момент сдвижная зеркальная дверь платяного шкафа бесшумно отъехала в сторону, и оттуда показались две руки с татуированными пальцами. Одна из них зажала камуфлированному рот, а вторая приставила к горлу нож, блеснувший во мраке.
– Пикнешь – убью, – послышался зловещий шепот. Голос говорившего был исполнен решимости, и у камуфлированного не возникло ни малейшего сомнения в том, что он исполнит свое обещание. – Брось оружие. Аккуратно и тихонько, лучше всего на кровать.
Какое-то мгновение камуфлированный колебался, но, почувствовав легкое движение руки у своего горла, тут же подчинился. Пистолет беззвучно опустился на кровать.
– Сейчас я уберу руку у тебя ото рта. Ответишь мне на несколько вопросов. Говорить будешь шепотом. Орать не советую – все равно не успеешь, перережу глотку. Понял меня? Если да, кивни.
Камуфлированный осторожно, чтобы самому не напороться на нож, кивнул. Рука, зажимавшая рот, сдвинулась чуть в сторону.
– Кто вы? Кто вас послал? Кто дал набой? ОБЭП? Полковник Орленко?
– Нет…
– Деев из СКМ? Или Зелинский?
Колыма был почти уверен, что если на них наехал не ОБЭП, то организатор – один из этих двоих. Или начальник городской службы криминальной милиции, сменившей уголовный розыск, полковник Деев, или полковник Зелинский, возглавлявший отдел по борьбе с преступлениями в горнорудной отрасли. Они оба давно точили на него зуб, не иначе решили наконец попробовать откусить.
– Нет… – шепотом ответил пленник.
– А кто тогда? «Ингушзолото»? Или спортсмены? – Врагов у Колымы было немало. – Кто?! Говори, падла, иначе прирежу!
– Гурченко… – еле слышно прошептал морально подавленный пленник.
Рука Коли слегка дрогнула. В сказанное было трудно поверить. Но Колыма неплохо разбирался в людях и чувствовал, что пленник не врет. Незачем ему сейчас врать, да и почувствовал бы Колыма ложь.
Что ж, значит, жизнь в очередной раз оказалась куда паскуднее, чем ему до сих пор казалось.
Глава 4
У подъезда барака, несмотря на позднее время, было светло, людно и шумно. Возле входа несколько машин заливали грязный двор ярким, слепящим светом включенных фар, игравшим на белых боках огромных сугробов, а около самой подъездной двери стояли два мужика в масках, бронежилетах и камуфляже – из числа тех, кто совсем недавно врывался в восемнадцатую квартиру. В нескольких шагах от входа в подъезд – посередине светлого пятна, образовавшегося от фар машин, – стоял человек в милицейской форме при подполковничьих погонах. Вокруг него толпились растревоженные жильцы дома, они забрасывали подполковника вопросами, на которые он очень деловито отвечал:
– Говорю же, проводили спецоперацию по освобождению заложника. Понимаете? Бандиты взяли человека в заложники, а мы его освобождали.
– Я же тебе говорил, Степаныч, что нас в заложники хотели взять! – торжествующе заявил невзрачный мужичок в бушлате, наброшенном поверх майки. Из-под полы бушлата торчали кальсоны. Мужичок часто переступал с ноги на ногу, он уже явно начал мерзнуть, но уходить со двора не желал – когда еще подвернется случай хоть самым краешком оказаться замешанным во что-то интересное.
– Да что ты, Сема, какой непонятливый! При чем тут мы-то? Говорит же товарищ подполковник: одного заложника захватили, а нас никто трогать и не собирался. Правильно я говорю, товарищ полковник? – Говоривший, мужик куда более солидного вида, чем его оппонент, обратился за подтверждением к милиционеру.
– Совершенно правильно. А теперь бандиты уже никого не возьмут в заложники, мы их обезвредили.
– А что за бандиты-то? Кто это были такие? И как они к нам в квартиру попали? – раздался из толпы недоуменный вопрос.
– Николай Степанов и его дружки, – значительным голосом заявил милиционер. – Вы, наверное, и сами знаете, что Степанов – личность темная, ну вот он и допрыгался наконец.
– А кого они захватили? И где теперь заложник? – спросил тот же голос.
– Заложник в ходе спецоперации был освобожден и переправлен в безопасное место, – еще более значительно заявил подполковник. – Больше я вам про него ничего сказать не могу, уж не обессудьте, сами понимаете почему, чай, не маленькие.
Подполковник был неплохим психологом и прекрасно знал один почти беспроигрышный прием общения с толпой. Если хочешь объяснить что-то, что с трудом поддается объяснению, нет ничего лучше, чем с доверительным видом сказать нечто вроде: «Ну, что я вам рассказываю, вы это и сами не хуже меня понимаете» – после этого никто не захочет продолжать эту тему, опасаясь показаться глупее прочих.
