– Вот и хорошо, что узнал. Расскажи, как у тебя дела, как обстановка в городе.
Ворон несколько секунд помолчал, словно подбирая слова, а потом сказал:
– Война в городе назревает, Батя. Большая война. «Ингушзолото» и спортсмены вот-вот сцепятся.
– Уверен? – уточнил Батя в момент посерьезневшим голосом. – Точно не свист?
– Совершенно точно. Знаешь, у Расула Гамзаева сын есть, пацаненок лет четырнадцати?
– Знаю. Инвалид, с коляски не встает.
– Точно. Так вот его чуть не вальнули. Гранату в окошко кинули или еще что. Ингуши уверены, что это спортсмены. Гамзаеву по телефону звонили, я слышал, угрожали, старые обиды припоминали. Он этого так не оставит, будет мстить спортсменам.
– Вот оно как… – протянул смотрящий. – Ну, про это ты мне еще поподробнее расскажешь. А что с моим золотом и Колей Колымой?
Голос его собеседника стал совсем подобострастным и виноватым:
– Никак пока, Батя, ты уж прости. Его, падлу, все ловят, но он никому не дается. В порту его видели, люди Медведя за ним туда поехали, да он ушел. Три трупа оставил да еще одного покалеченного и в их же машине уехал. Менты его тоже прохлопали.
– Тупые спортсмены… – хмыкнул Батя. – Колыма им не по зубам, не тот пацан. Эх, жаль, что ссучился, какой блатной был… А чего это спортсмены вообще его ловить взялись?
– Не иначе на золото хотят лапу наложить.
– Ворон, ты должен их опередить, – серьезно и спокойно, но с ощутимым металлом в голосе сказал смотрящий. – И их, и ментов. Я тебе это дело поручил и надеюсь, что ты меня не подведешь.
– Да что ты, Батя! Конечно, не подведу! Найду я его! Просто, сам же понимаешь, трудно это – Колыма пацан хитрый и осторожный.
– А на наших он выйти не пытался?
– Нет, Батя. Это я в первую очередь проверил, и всех, к кому он пойти может, предупредил, чтобы или сами его брали, или мне звонили и сообщали. Но пока – ничего. Видать, по своим знакомым кантуется…
– Искать!
Смотрящий помолчал с полминуты, слушая многословные уверения Ворона, что он приложит все усилия, а потом спросил, меняя тему разговора:
– А что там «звери»? Сезон ведь скоро начнется, как они?
– Недели через три мыть начнут. Кстати, Медведь на их прииски зарится. Потому, наверное, и пацана гамзаевского замочить пытался. Запугать «зверей» хочет и их кусок под себя подгрести. Обязательно они с ними схлестнутся, большая драка будет.
– То, что война будет, это плохо. – Смотрящий поморщился. – Когда люди воюют, бизнес сворачивается.
– Нам-то это, может, и на пользу, – ответил Ворон. – Ингуши и спортсмены друг друга ослабят, а мы – ни при чем, никаких потерь не понесем.
– Оно так, – согласился Батя, явно думая о чем-то своем.
– А у тебя-то как дела? – вежливо спросил Ворон, чувствуя, что его собеседник потерял интерес к тому, о чем они только что говорили. – Может, нужно чего? Травки, водки, девочек? Только скажи, пахан, все тебе раздобуду.
– Нет, не надо. Все, что нужно, у меня тут есть.
– А менты не беспредельничают? Может, подмазать кого надо? – Голос Ворона был лебезящим, подобострастным.
– Не дергайся, Ворон, – сказал Батя, тщательно скрывая брезгливость, которая чуть не прорвалась наружу.
Надо же, авторитетный пацан, он его на свое место думает поставить, а лебезит, как последняя «шестерка». Ладно, что хоть перед ним, но все равно непорядок. Тот же Колыма никогда так не разговаривал. И правильно. Не к лицу блатному пресмыкаться даже перед своим паханом.
– Ладно, Батя, тогда удачи тебе. Скоро встретимся.
– И тебе удачи, – кивнул смотрящий и выключил телефон. Интересно, Ворон сюда, что ли, собрался, раз сказал, что они скоро встретятся? Наверное, так.
Батя спрятал телефон и задумался над теми новостями, которые ему сообщил Ворон, но минут через десять его размышления были прерваны звуком приближающихся шагов. Спустя несколько секунд в дверь библиотеки негромко постучали. Батя удивился – библиотека сейчас не работала, а беспокоить его без важного дела никто бы не решился.
– Заходи! – громко сказал он.
Дверь открылась, и на пороге появился начальник отряда, в котором числился Батя.
– Вячеслав Алексеевич, извините, что я вас беспокою, но к вам из самого Магадана приехали…
Батя молча кивнул, встал с места и вслед за почтительно молчавшим начальником отряда пошел в комнату для свиданок.
Он был почти уверен, что это приехал Ворон – наверное, звонок застал его как раз по пути сюда, вот он и сказал, что скоро увидимся.
//– Но в комнате для свиданок его ждал не Ворон, а куда более важная птица. -//
Глава 17
Двухэтажный особняк, в котором располагался офис Медведя, находился в центре Магадана и имел длинную и интересную историю. В конце девятнадцатого века этот здоровенный каменный дом построил Николай Карамышев, один из магаданских купцов первой гильдии, занимавшийся тем же самым, что и нынешние полубизнесмены-полубандиты – добычей золота и связанными с этим благородным делом махинациями. После революции дом у золотопромышленника, не успевшего вовремя свалить за границу, отобрали, и поселилась в нем развеселая компания анархистов. Такие интересные времена тогда стояли, что даже в Магадане анархисты нашлись.
Но двумя годами позже набравшие силу большевики анархистов из дома вышибли, поставили в рядок у его же задней стены и пустили в расход. А в доме обосновалась ВЧК. Эта контора была серьезной и места никому долго не уступала.
Только после войны, в сорок девятом году, чекисты перебрались в специально для них построенное четырехэтажное здание на Советской улице, где пребывали и до сих пор. А в карамышевском особняке по какому-то неисповедимому решению обкома сделали районный Дом культуры. Именно в таком качестве дом и дожил до девяносто первого года и связанных с ним изменений, после которых начал медленно, но верно хиреть. Денег на культуру государство практически не выделяло, и чтобы хоть как-то существовать, директору ДК приходилось сдавать внаем некоторые помещения – чем дальше, тем больше.
В свое время именно в этом ДК и организовался борцовский клуб «Богатырь». Из него и вышел Федор Медведев, который, заполучив в руки немалые денежки, решил не мелочиться и прибрать к рукам все здание. Это оказалось не очень сложно: пара взяток нужным людям в мэрии, и дело сделано. Директор ДК даже не особенно сопротивлялся. Поначалу он еще пытался бороться, даже опубликовал под разными псевдонимами несколько статеек в местных газетах о том, как чиновники выселяют детей из их Дома культуры, но, после того как в гости к директору заявился сам Медведь в сопровождении двух своих приятелей и популярно объяснил, что с ним будет, если он не прекратит дергаться, директор сдался.
