– Но как же… Горец говорил…
Лицо Свана стало жестким.
– А про него ты мне, Коля, не напоминай! – Сван резко сказал несколько слов по-грузински, и это явно были не те слова, что украшают грузинский язык.
– А что с ним такое? – недоуменно спросил Колыма.
Сван горько усмехнулся:
– Ничего необычного, как ни печально. Время сейчас такое – сучатся люди один за другим. Я давно подозревал, что он на сторону смотрит, но не думал, что дело так далеко зашло. Он же вас предал, Коля. Никакая братва вас в Москве не ждала, только спецназовцы. Их хозяевам он вас сдал. И хорошо, что всего он не знал, я заранее предупредил Софико, чтобы она ему не доверяла.
Колыма ничего не ответил. В его памяти один за другим всплывали разные связанные с Горцем моменты. Вот он странно ведет себя при оглашении завещания Свана, вот спорит с Софией, пытается отговорить ее бесплатно отдавать «грузняк»… Вот, значит, чем все это объяснялось!
– Вертолет тоже, скорее всего, он сбил, – сказал Сван. – Больше некому, да и не зря он с вами не полетел.
Колыма кивнул. Он вспомнил, как говорил при Горце о том, что второй раз на дозаправку летящий в Магадан вертолет сядет в Ключах. Все сходится!
– Значит, он добился своего… – медленно сказал Колыма. – Значит, «грузняк» теперь у него…
– А вот тут ты ошибся, Коля! Не у него! – снова широко улыбнулся Сван.
– Как так? Если вертолет он подбил, то и «грузняк» он забрал. Ведь те же люди чемодан унесли!
– Не было никакого «грузняка» в чемодане, Коля, – сказала София, повернувшись лицом к блатному. – Там десятка два кирпичей лежало, и все.
– А «груз»?! Что же, мы так его из Грузии и не привезли? Но Батя…
– Не торопись, Коля, – Сван усмехнулся. – На месте «груз», как раз там, куда его Батя доставить и хотел.
– Но… – начал Колыма, и тут его осенило. Он вспомнил всю дорогу, вспомнил, что было крепче всего закреплено в вертолете, с чем не могла расстаться София…
– Гроб твой?! – уже понимая, что угадал, спросил Колыма.
– Правильно, батоно Коля! – снова улыбнулся Сван. – Мой гроб. Интерес всех заинтересованных лиц был сфокусирован на чемодане, а про гроб бедного Свана все забыли. Кому он нужен, кроме его племянницы? Так что теперь «груз» на месте и сейчас сделает то, ради чего вы его сюда и везли. Эй! – Сван махнул рукой ожидающему в сторонке круглолицему мужику. – Пойдем с нами.
По дороге к машине в голове Колымы окончательно прояснилось, и он наконец-то все понял. Видимо, Сван заранее предвидел, что за «грузняком» начнется охота, и решил, что переправлять его через полконтинента открыто нельзя. Для этого и отвлек внимание всех охотников на пустой чемодан. Хитро, ничего не скажешь!
– Где он тут у вас, прах бедного Вахтанга Киприани? – весело спросил Сван, забираясь в кузов грузовика. – Ага, вот он! – Грузин подошел к цинковому гробу и присел рядом с ним на корточки. – Ну-ка, Коля, дай мне ломик какой-нибудь! Свой гроб я вскрою сам!
Колыма взял из угла ломик и протянул Свану. Но прежде чем грузин успел начать вскрывать гроб, из-за спины у Колымы раздался негромкий голос толстого журналиста, вслед за остальными взобравшегося в кузов «Магируса».
– Послушайте, может быть, вы все же объясните мне, что происходит? – Он обращался к Свану. – Вы обещали мне сенсацию, компромат на крупных чиновников, а то, что я до сих пор видел, напоминает скорее плохой спектакль! Объясните, что вы собираетесь делать! И зачем?
– Объясняю, – охотно повернулся к журналисту грузин. – Раз уж ты не отказался от этого дела, то имеешь право знать, откуда взялось то, что ты сейчас получишь. В этом ящике, – Сван легонько пнул цинковый бок гроба, – тот самый компромат. Почему его сюда доставили именно так, и неважно, и неинтересно. Важнее, что это за компромат и откуда он взялся.
– Да, это, конечно, важнее, – отозвался журналист, вытаскивая записную книжку и ручку.
– Началось это еще при Андропове, – стал излагать Сван. – Тогда проводилась большая чистка аппарата МВД, слышал, наверное.
Журналист кивнул, помечая себе что-то в блокноте.
– Короче, тогда в ГУИНе появилась спецчасть, которая должна была контролировать начальственный, конвойный и особенно оперсостав СИЗО и лагерей. Ну, сам понимаешь, зона – место хлебное и всегда таким было. Подробно тебе рассказать, кому там за что дают, или сам знаешь? Прапорщики берут за «перевес» «дачек», «хозяева» – за представление на УДО, рядовые вертухаи – за то, что малявы на вольняшку передают. В общем, коррупция цветет пышным цветом…
– Простите, но этим сейчас никого не удивишь, – сказал журналист, на этот раз ничего не помечая. – На сенсацию это никак не тянет.
– Будет тебе сейчас сенсация, слушай. Ловить всех этих «хозяев», «кумовьев» и «попкарей» было легко, но толку бы с того было мало – на их место пришлось бы брать новых, и все пошло бы сначала, другие были бы ничем не лучше. Здесь коррупция не столько из-за людей идет, сколько из-за системы ГУИНа. Вот и решила эта новая спецчасть никого особенно не сажать, но на самых злостных накопить компромат и в случае нужды просто сдувать пыль с определенной папочки. Такой короткий поводок получается – чуть дернешься, и конец тебе. Но самое интересное произошло в девяносто восьмом году, когда реорганизация у нас началась. К тому времени компромата уже накопилось немало, да к тому же многие из тех, на кого папочки давно хранились, серьезные чины и должности получили. И, короче, получилось так, что в девяносто восьмом во время реорганизации часть этих документов попала ко мне. Подробно я тебе о том, как это у меня получилось, рассказывать не буду, но уж поверь – нелегко это далось.
– То есть воры получили возможность влиять на самых отпетых взяточников из Минюста и МВД? – уточнил журналист, что-то лихорадочно строча в своей записной книжке.
– Я тебе ничего такого не говорил, – усмехнулся старый грузин. – Какие воры? Не было никаких воров. И нас тут нет – мы тебе мерещимся, как призраки. Вот отдадим все бумажки и окончательно исчезнем, как порядочным привидениям и положено. Собственно, тебе так даже лучше – ты сам все эти документы как-то отрыл, такой уж ты молодец, пробивной журналист.
– А условия? – осторожно спросил толстяк. – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, я это давно понял.
– И молодец, что понял! – кивнул Сван. – Но кто тебе сказал, что сыр у меня бесплатный? Условий три. Первое – мы сами выбираем, какие бумаги тебе отдать. Второе – по всем, какие ты получишь, немедленно раздуешь грандиозный скандал. Чем громче, тем лучше. Особенно сложно это не будет – матерьяльчик интересный, сам увидишь, но все же постарайся. И третье – когда будешь делать передачи про этот бунт, пристегнешь к нему наш компромат и сделаешь так, чтобы зэки выглядели ни в чем не виноватыми. Кстати, по секрету тебе скажу, так оно на самом деле и есть. Просто кое-кто из Минюста и ГУИНа про мои бумаги знал и решил на моих друзей надавить, компромат выманить и перехватить. Ну, в общем, своего они добились – выманить материалы им у меня удалось. Правда, не совсем так, как они планировали.
