Бородач вернулся в спальню, снова опустился на кровать и покосился на висевшие на стене часы. Стрелки показывали четверть третьего. Бородач зевнул, потом, немного привстав, взял со столика, где стоял телефон, дистанционный пульт и включил находившийся в углу комнаты телевизор. Впрочем, судя по тому, как невнимательно он смотрел на экран и как постоянно поглядывал на часы, было ясно, что бородач просто убивает время, чего-то ждет. Наконец минутная стрелка доползла до середины круга, показав половину третьего. Бородач тут же убавил звук телевизора до минимума и взял со стола мобильный телефон. Можно было, конечно, воспользоваться и гостиничным, но ему он не доверял.
Быстро набрав номер, бородач поднес мобильник к уху. Несколько секунд ждал, потом негромко сказал:
– Здравствуй. Да, я, а кто же еще в это время? – В его голосе отчетливо слышался кавказский акцент. – Говори спокойно, сейчас можно… Да? Вот как? – Черные брови бородача поползли вверх, а в голосе прозвучало предельное удивление. – С ума сошли, да? О, щени дэда мовтхэн! – Грузинская матерщина звучала предельно эмоционально. – Мама моя, ну зачем некоторым людям голова, я просто поражаюсь… Да. Так и передай: через два-три дня все рассосется. Совершенно точно. Разведем рамсы краями. Только края будут ближе к нам.
27
Еременцев сидел в кабинете одного из заместителей начальника лагеря, которому пришлось уступить свое место московскому гостю по прямому приказу Васильева. Выглядел Еременцев неважно – под глазами у него были набрякшие мешки, сами глаза покраснели, а движения были неуверенными и заторможенными. В общем, ничего удивительного, если учесть, что половину ночи он добирался до расположенного в тундре лагеря, а вторую половину пытался разрулить косяки с взбунтовавшимися зэками. Сейчас было раннее утро, но дел была куча, и Еременцев не мог позволить себе подремать даже часок.
Москвич взял со стола мобильник, набрал номер и поднес телефон к уху. Некоторое время слушал длинные гудки, с каждой секундой мрачнея, а потом раздраженно ткнул в кнопку сброса.
– Где этого урода носит? – зло прошипел он себе под нос. Подождал несколько минут, потом снова набрал номер.
Результат был тот же. Еременцев заскрипел зубами, а за сорвавшиеся с его губ слова по нынешним законам РФ его вполне можно было привлечь к административной ответственности. Еременцев встал из-за стола и, заложив руки за спину, нервно закружил по кабинету, постоянно поглядывая то на часы, то на лежащий на столе сотовый. Минут через пять он снова взял телефон в руки и набрал тот же номер. На этот раз трубку взяли почти сразу же.
– Где тебя носило, урод?! – злобно рявкнул Еременцев, едва услышав голос ответившего человека. – Что? Слушай, я тебе столько бабок плачу, что ты должен и в сортир с телефоном ходить, заруби на носу… Ладно, проехали. Выкладывай, что у тебя по нашему делу. Да? Сегодня получишь? И мне сегодня же передашь? – На лице Еременцева отразились радость и облегчение. – Вот и хорошо… – довольным голосом сказал он. – Ты ведь понимаешь – я тебя в средствах не ограничиваю… Что? Аванс ты получил, а остальное, когда дело будет сделано. Действуй! Да, мне по-любому надо! Давай, ни пуха тебе!
Еременцев отключил телефон и спрятал его в карман. Теперь лицо его производило совершенно другое впечатление, чем несколько минут назад. Ну да, уставший, да, невыспавшийся, но зато вполне довольный жизнью человек. Еременцев сладко зевнул, потянулся и покосился на стоявшие в углу стулья – его сейчас сильно интересовало, нельзя ли из этой убогой мебели составить что-то хотя бы отдаленно напоминающее лежанку и маленько передохнуть. В свете полученных новостей дела, которые совсем недавно висели у него над душой, стали казаться не такими уж и важными. Приняв, видимо, какое-то решение, москвич встал из-за стола и двинулся к стоящим в углу стульям, но в этот момент в дверь кабинета постучали.
– Кто еще там? – недовольно спросил Еременцев. – Ну входите, что ли!
Дверь открылась, и на пороге появился молоденький парнишка в зеленой телогрейке и форменной шапке, один из рядовых лагерных вертухаев.
– Чего надо? – спросил Еременцев.
– Подполковник Васильев просил вас зайти к нему! – выпалил парень.
Еременцев тяжело вздохнул, с сожалением покосился на стулья и шагнул к выходу. «Ладно, нет худа без добра, – подумал он, – может, Васильев мне покажет, где здесь хоть какой-нибудь диван паршивый есть или еще что в таком роде».
Васильев сидел за столом в своем кабинете, и выражение лица у него было примерно такое же, как у Еременцева несколько минут назад. Когда «хозяин» увидел довольное лицо своего московского гостя, у него скулы свело от злости. «Довольный, козел, радостный! – подумал Васильев. – Интересно, чему это он так рад?»
Еременцев широко зевнул и присел на один из стоящих в кабинете стульев.
– Зачем я тебе понадобился? – благодушно спросил он у Васильева.
Начальник лагеря с огромным трудом сдержался, чтобы не рявкнуть на москвича во всю глотку. Сейчас это было бы крайне неразумно – обстановка и так напряженная, не хватало еще между собой пособачиться. Но как хотелось!
Зевает, падла, улыбается, как кот, сметаны нажравшийся. Ему-то ничего не грозит, в любой момент может в Москву слинять и сделать вид, что он вообще не при делах, что его тут и не было.
– Я сейчас говорил с «кумом» и с прочими офицерами, – почти спокойно сказал Васильев. – Все советуют вызывать войска из Магадана. Считают, что Батиным обещаниям верить нельзя, да и обещал он мне что-то очень уж туманное.
– А что он тебе сказал?
– Что постарается развести рамсы краями. Но как, не объяснил.
– Ты его уже выпустил? – Еременцев еще не успел поговорить с Васильевым с тех пор, как они разошлись: один – рулить с зэками, а второй – договариваться со смотрящим.
– Нет, до утра решил подождать. А все офицеры мне советуют и не выпускать его, а вызывать войска.
– Правильно советуют, – Еременцев еще раз зевнул, прикрыв рот ладонью. – А войска сюда уже идут.
– Как – идут? – недоуменно нахмурился Васильев.
– Очень просто. Я как пообщался с зэками, понял, что по-доброму с ними не договориться. Слишком они озлоблены, слишком многого требуют. Вот я и позвонил в Магадан, вызвал войска, власти на это у меня, сам понимаешь, хватает. Кстати, можешь не волноваться – особых косяков из-за того, что ты своими силами с зэками не справился, у тебя не будет, я, как и обещал, все разрулил.
– Серьезно? – недоверчиво спросил Васильев.
– Ну делать мне больше нечего – шутки с тобой шутить!
– Значит, войска уже идут сюда?
– Именно. И это еще не все хорошие новости. Самую лучшую я припас напоследок. Слушай…
И Еременцев поделился с Васильевым последней хорошей новостью.
28
– Ужас! Как в таких местах люди жить могут! – с искренним непониманием сказала София.
