И представление началось. Один, второй, третий… Настя тут же просматривала записки. Приветы, приветы, поздравления. Дружбанам, девушкам, родителям, одноклассникам и тому подобное. Ничего подозрительного, ничего настораживающего. Пришлось вскоре закругляться.
Бестужева поблагодарила старшего лейтенанта, солдат и в сопровождении Окуловича покинула класс.
– Помогите, пожалуйста, товарищ капитан, – попросила она. – Надо было там записки сложить, а я просто сгребла их в кучу.
– Что-нибудь интересное есть? – спросил Окулович, причем явно не из вежливости.
– Нет, к сожалению, – легкомысленно махнула Настя рукой, протягивая записки. – Мальчики слишком зажаты, стесняются. Стандартные приветы, пожелания. Интересное в таких посланиях встречается редко. Вот посмотрите. Видите? Вот, вот еще и вот. Честно говоря, эти записки можно выбросить. Хорошо бы еще где-нибудь попробовать. Вы не представляете, какие иногда послания в стихах передают, какой стиль изложения встречается. Бывают очень интересные ребята!
– Ну, пойдемте в казарму, там взвод вернулся с хозработ, – предложил Окулович, мельком взглянув на наручные часы.
В казарме царило оживление. Солдаты были рады пообщаться с молоденькой симпатичной журналисткой. Капитан что-то объяснил прапорщику, оказавшемуся старшиной роты, и ушел. Прикрикнув на солдат, прапорщик тоже исчез в какой-то комнате, и это Насте очень понравилось.
Солдаты, толкаясь и галдя, обступили Бестужеву. Снова началась игра в интервью и записки. Опять – я такой-то и такой-то, родом оттуда-то и оттуда-то, записки с приветами родителям, девушкам, друзьям. И вдруг – стоп! Последним передал записку симпатичный солдатик, совсем мальчик, со спокойной и слегка грустной улыбкой. У Бестужевой все похолодело внутри. Короткая записка, торопливый почерк: «Помогите», и ниже второе слово – «священник». Настя машинально сунула записку в карман, а не положила рядом с другими. Только бы никто не заметил ее движения!
– Закончили? – послышался за спиной недовольный голос Окуловича.
– Да, закончили, – кивнула Настя, оборачиваясь. – Мне еще хотелось бы, товарищ капитан…
– Пойдемте! – отрезал Окулович. – Приказано накормить вас обедом.
Выходя, Настя оглянулась, ища взглядом того солдатика. Как он представился? Кажется, Володя Мулянов, из Новосибирска. Молодец, сообразил, не указал свою фамилию в записке. Что же делать дальше?
Окулович завел журналистку в столовую и подозвал дежурного.
– Накормишь нашу гостью в офицерском зале! Я попозже подойду.
Дежурный в белой куртке игриво взял ее под локоток и повел в сторону от общего зала.
– Вот тут можете помыть руки. А как вас зовут?
– А вы что, телевизор не смотрите? – с наигранным укором спросила Настя, намыливая руки.
– Так вы актриса? – вытаращил глаза дежурный.
– Я журналист и телеведущая. Анастасия Бестужева, если уж на то пошло.
– А! Вот оно что, а я смотрю, лицо вроде знакомое! – начал старательно восклицать дежурный, который наверняка ее передач не смотрел и в лицо Бестужеву не знал. – Вот сюда проходите, сейчас мы вас накормим.
В маленьком зале стояло около десятка столиков. За тремя сидели офицеры, которые тут же с интересом уставились на девушку.
– Можно мне с молодыми людьми? – кокетливо попросила Настя, указав на столик, за которым обедали два молоденьких лейтенанта, и направилась в ту сторону. – Здравствуйте, товарищи лейтенанты! Давайте знакомиться. Меня зовут Анастасия Бестужева, можно Настя. А вас?
– Николай, – ответил лейтенант, тот, что пошире в плечах.
– Костя, – буркнул второй.
– Отлично. Я тележурналист и готовлю новый цикл передач о нашей глубинке. Вот заехала к вам, чтобы вставить сюжет и о службе солдат и офицеров в Заполярье.
– А где же ваша съемочная группа? – с интересом спросил Николай.
– Это предварительная поездка, ознакомительная, – поспешно пояснила Настя. – Кто же тащит группу на неподготовленный материал? Сначала знакомство, сценарий, суть проблем, а потом уже рабочие съемки. Скажите, ребята, вам тут не скучно? Я имею в виду не службу, а быт, свободное время.
– А оно у нас есть? – с иронией уставился на журналистку Николай. – Вы себе представляете лейтенантские будни? Нет?
– Не слушайте его, – робко вставил Костя. – Он просто не успел после училища жениться. Мне вот проще, у меня семья под боком, а он обречен.
– Ну ладно! – возразил Николай. – Обречен! Это ты обречен, а у меня все еще впереди. – Николай чуть перегнулся через стол и подмигнул Насте. – Интересные знакомства, например.
– А они у вас тут бывают, знакомства? Часто к вам приезжают другие гости?
– Увы! – ответил Николай, вытирая рот салфеткой и принимаясь за компот. – Один раз приезжал народный якутский ансамбль, а на прошлой неделе – священник. Вот и все наши развлечения.
– Даже священник? – удивилась Настя. – Ансамбль понятно, а священник-то зачем?
– А… – начал Николай, но сразу замолчал, уставившись на входную дверь. – А это нам неведомо. Военная тайна. Тут зашел один капитан, особист, между прочим. Это по его части – человеческие души.
– Как-как, Коля? – задорно спросили сзади. – Человеческие души по нашей, говоришь, части? Интересная мысль, и не лишена…
Настя обернулась и увидела улыбающегося белобрысого капитана с невыразительными серыми глазами.
– Капитан Басамыкин, к вашим услугам. Все говорят, что к нам известная тележурналистка приехала, а я все никак с вами не встречусь. Вы позволите? – указал он на стул. – Ты, Коля, иди, освободи место товарищу.
Пока девушка в белом фартучке расставляла перед Настей тарелки и собирала посуду после лейтенантов, которые, даже не попрощавшись, быстро ушли, особист разглядывал Бестужеву откровенным взглядом.
– Значит, кино про нас планируете? – наивным голосом поинтересовался он.
– Нет, это не кино как таковое, – стала объяснять Настя, вяло помешивая в тарелке щи. Аппетит пропал у нее окончательно. – Это цикл передач о нашей глубинке. – И она в очередной раз стала рассказывать о своих «творческих планах», о том, как ей пришла в голову идея рассказать и о воинской части в Заполярье.
Особист живо реагировал, кивал, отпускал соответствующие междометия и успевал есть с аппетитом проголодавшегося человека. В офицерский зал входили и выходили, и каждый раз капитан поворачивал голову, необычно дергая подбородком. И тут Настя вспомнила. Именно вот такой поворот головы и такое дерганье подбородком. За время экскурсии по части, с любопытством постоянно озираясь по сторонам, она, оказывается, видела этого капитана. И не раз. Не в лицо, конечно, просто среди массы военных, одетых в одинаковые камуфляжи, был человек, который именно так поворачивал голову. Видела то сбоку, то со спины. Значит, особист все это время наблюдал за гостьей?
