Когда собрались все, начало уже светать. Сельские мужики и парни разбились на группы и поделили окрестности, кому какие участки осматривать. Собралось всего около трехсот человек. Поисками взялись руководить Прокопенко и Рогов. К полудню стало ясно, что мальчишки нигде нет, даже следов. Одна из поисковых групп заходила и на хутор Косачева, но там о мальчике ничего не знали.
Перекусив на ходу, жители Верхнеленского отправились на повторный поиск, теперь уже по берегам реки, а кое-кто пошел на лодках по течению вниз. Отец Василий сидел в кабинете Прокопенко, когда вошел с красными от бессонницы глазами Рогов.
– Пошли к нашим гаврикам, информация на них пришла из управления.
– А группа не выехала? – поинтересовался отец Василий поднимаясь со стула и выходя вслед за участковым.
– Выехала, часов через шесть будут, я думаю. А эти голуби, что в клетке у нас сидят, только-только «откинулись», – использовал Рогов жаргонное слово, означающее «освободились из мест лишения свободы», зная, что священник в этих вопросах разбирается. – Отбыть они должны были в Курнаковский район, по месту предыдущего места жительства. Но их каким-то макаром сюда занесло. Вот и думай, чего они здесь высиживали, от кого прятались и что задумывали.
Рывком отперев дверь камеры, Рогов грозно зыркнул на задержанных и грохнул ладонью о крышку стола, кладя лист бумаги с информацией, полученной из района. Парни испуганно вжались в стену.
– Читайте, урки паршивые! – рявкнул участковый. – Или опять крутиться будете, как ужи под вилами? Так я вас за эти денежки, которые вы отсюда увели, на эти самые вилы и насажу! По самое не могу! Почему вы не в Курнаковском районе? Какого черта здесь делаете? Справки где, мать вашу в селезенку?
– Начальник! Ты че, в натуре? – визглявым голосом опять начал исполнять свою роль Перец, но напарник его осадил одним движением.
– Правда твоя, участковый, повязал ты нас, – забубнил угрюмо Кузьма. – Только сейф твой мы не брали. Не наша масть. Перец по бакланке чалился, а меня любовник моей же жены законопатил. Помял я его малость, а он инвалидом сделался.
– А первая судимость? – ехидно заметил Рогов.
– Разбой, – так же угрюмо ответил Кузьма. – Слушай, начальник, как дело было на самом деле, а там уж решай. Я за базар привык отвечать. Перец в общаге до отсидки жил, а меня баба сразу от ворот повернула. Да и виноват я перед ней, ладу все равно уже не будет. Вот Перец где-то и надыбал, что здесь в Верхоленском храм восстанавливают. – Отцу Василию понравилось, что Кузьма сказал храм, а не церковь, он уже верил этим парням. – Вот Перец и предложил сходить, отсидеться, осмотреться. Кормежка дармовая, работа не пыльная. А там придумали бы, куда дальше податься и чем заняться. Денег-то у нас кот наплакал, голодать не хотелось. Да и с руками у меня все в порядке. Перец, правда, на хребте моем сидел все время...
– Кузьма, ты че! – завопил Петро.
– Заглохни, сявка, – грозно приказал Кузьма, и Перец увял. – Про деньги знали, базара нет. Все на наших же глазах происходило. Интерес тоже был, но только на словах. Я к ним, – Кузьма кивнул на отца Василия, – с уважением отношусь, на святое руку бы не поднял. И ему бы, – кивнул он теперь уже на Перца, – не дал. Тут мы чисты, начальник, хочешь верь, хочешь нет.
– Ладно, посмотрим, – подозрительно посмотрев на уголовников, сказал Рогов. – Приедет опергруппа, посмотрит пальчики, следы, тогда разговор продолжим. Верующие они, видите ли, на святое не посягнули...
Захлопнув дверь и заперев замок, Рогов пошел на улицу, протягивая отцу Василию еще один листок.
– Я еще вчера подумал, а может, еще кому у нас деньги понадобились? Косачев, например, предприниматель-неудачник. В кредитах, как дерьмо в мухах. Вот по нему справочку прислали тоже. У него, оказывается, брательник есть, судимый. Только он в соседнем районе живет. Восемь лет оттарабанил за сберкассу. По месту жительства его потрясут, на предмет причастности.
Отец Василий остановился, как вкопанный, так что участковый по инерции сделал несколько шагов вперед. Он обернулся и уставился на священника, который не отрывал глаз от листов, присланных участковому по факсу.
– Он не в соседнем районе, – наконец произнес отец Василий.
– Кто?
– Судимый брат Вадима Косачева – Корней Косачев.
– Ты откуда знаешь?
– Это ведь его фотография здесь? – отец Василий выставил перед собой лист бумаги с не очень четкой и чуть смазанной фотографией. – Два дня назад я видел Корнея в доме Вадима. Это точно он. Я еще спросил его, не родственник ли гостит, но он ушел от ответа. Я хорошо запомнил внешнюю разницу между ними. Вадим пухлый, розовый, с мягкими чертами лица. А этот был ниже ростом, какой-то костистый, с темными волосами, редкими на темени. И в уголках рта у него точно такие же глубокие складки, как на фотографии, и глаза такие же – близко посаженные.
– Та-ак, – с угрозой в голосе произнес Рогов. – Это уже интересно.
– Ты говоришь, что Корней сберкассу взял?
– Точно, – кивнул участковый, – вдвоем с подельником. Тот мастак был по сигнализациям. Они ее отключили, вскрыли хранилище и обчистили. Им на хвост сели, а они разделились. Корнея взяли, а второй как в воду канул. Денег тоже не нашли. Корней клялся, что подельник его бросил и с деньгами смылся. Доказать или опровергнуть этого не удалось. К тому же Корней валил на подельника, как на организатора.
– Много они тогда взяли?
– Восемь миллионов. Два потом нашли, а шесть – тю-тю.
– На шесть миллионов Вадим Иванович вполне мог начать свою ферму строить и кафе открыть. А теперь ему нужно продолжать, и по кредитам платить тоже нужно.
«Уазик» прыгал как угорелый, с трудом ловя грунтовую дорогу, но Рогов гнал машину на предельной скорости, зло глядя прямо перед собой. Перед домом Косачева участковый затормозил и все вокруг окуталось пыльным облаком. Отец Василий не успевал за Роговым, который пулей влетел в дом.
– Вы кто такие? – без всяких предисловий спросил он двух мужиков, облицовывающих холл первого этажа листами гипсокартона.
– Работаем мы тут, наняли нас, – удивленно ответил один из мужиков.
– Где Косачев?
– Не знаем. Уехал с утра по делам, больше не видели.
– Кто в доме еще есть?
– Никого, одни мы.
– Кроме Косачева, кто еще живет в доме?
– Че вы нас пытаете! – не выдержал наконец второй рабочий. – Откуда мы знаем про вашего Косачева? Приехали, поработали, вечером уехали. Ищите его и спрашивайте у него.
– Поехали, – повернулся к священнику Рогов, – куда ему деваться, все равно вернется.
Косачева они встретили практически на дороге у самого села. Пикап предпринимателя стоял рядом с трактором «Беларусь» на обочине. Сам Косачев в расстегнутой до пояса рубашке разговаривал с трактористом, видимо, о чем-то договариваясь. Сын Косачева сосредоточенно ковырял палкой в кустах чуть поодаль.
