* * *
Следующие дни полетели у отца Василия с такой скоростью, что он не успевал их считать. Из-за всей суеты будней на изучение документации, которую ему передал прораб, у него оставались только поздние вечера и ночи.
Четверка добровольцев оказалась плотниками и каменщиками, но они охотно согласились быть и подсобниками, заниматься погрузочно-разгрузочными работами, расчисткой площадки и другим неквалифицированным трудом. Такое положение вещей очень устроило Сергея Александровича, который откровенно экономил на этом по своей смете. Потихоньку, пока не видит прораб, каменщики и плотники из числа волонтеров стали подменять штатных рабочих на время обеденного перерыва, а то и чаще. Рабочих это тоже устраивало, но за глаза они пришлых считали «шизиками» и «чудиками». Особенно, когда убедились, что пришлые после работы не бросаются принимать «с устатку» и перед ужином.
Своим рабочим прораб привез два домика-бытовки, пришлые же ночевали вчетвером в маленькой видавшей виды палатке. Пока мужики работали, женщина готовила им еду, стирала и штопала одежду. Успевала она помочь и другим рабочим. Отца Василия такое положение очень смущало, и выход нашелся, его предложил участковый Рогов, посетив однажды стройку. Предложение заключалось в обращении за помощью в МЧС. Этим же вечером они втроем вместе с Прокопенко в правлении набрали на компьютере письмо с просьбой помочь им большой палаткой. На следующий же день отец Василий с Роговым поехал на его служебной машине в райцентр.
Беседа с представителем МЧС получилась хорошей и душевной. Он очень удивился такой просьбе, но когда понял, что люди приходят бесплатно поработать на восстановлении храма, то загорелся идеей помочь и обещал достучаться до начальства. Уже через день в Верхнеленское пришла МЧСовский «КамаЗ». Майор с пышными усами спросил, где найти отца Василия. В «КамаЗе» оказались две новые взводные палатки, предназначенные для размещения личного состава числом до тридцати человек. Были там и деревянные щиты, образующие пол палаток, полтора десятка раскладушек с матрасами, подушками и шерстяными одеялами. Еще спасатели прислали полные походные наборы посуды, два мешка картошки и два ящика мясных консервов. Сзади за «КамаЗом» на жесткой сцепке виднелась походная армейская кухня.
– Принимайте, батюшка, имущество, – бодро доложил майор. – Передаю вам во временное пользование до окончания работ. Вот накладная, распишитесь и пользуйтесь.
Две печки-буржуйки сварили на автобазе по просьбе управляющего Прокопенко и привезли через два дня. После этих событий еще трое волонтеров перебрались от приютивших их селян жить в военные палатки поближе к храму. От такого развития событий отец Василий прибывал в самом радужном расположении духа. Из села помогали с продуктами для «своих», как они называли волонтеров. Правда, большую часть покупал все же отец Василий из пожертвованных на храм денег. Зато на кухне почти постоянно дежурили по двое или по трое сельские женщины. Количество волонтеров или «своих» выросло уже до девяти человек. Несмотря на то, что прораб смотрел на них хмуро, а скорее делал вид, пришлые оказывали существенную помощь на стройке. Они поставили два основательных туалета, построили утепленную душевую для мытья на шесть человек, навес над общей столовой, помост на реке для стирки и купания и многое другое, на что отвлекались бы рабочие руки «Ремстройпроекта».
Чаще других на стройке из сельских женщин появлялась Даша Кузнецова, практически каждый день. Она постоянно оказывалась рядом с отцом Василием – то с вопросами, то рассказывая о чем-то. Священник относился к ней благосклонно и внимательно, пока в один прекрасный момент не понял, что окружающие норовят оставить их одних и не мешать их беседам. Только теперь до него дошло, что служило истиной причиной привязанности к нему молодой женщины. А ведь она знала, что у него есть семья. Отец Василий был в большом замешательстве. Поговорить с Дарьей прямо, так нет у него никаких доказательств. В постель она его не тянула ни словом, ни намеком. Как-то пресекать это было нужно, но как? Решения этой неожиданной проблеме отец Василий так и не находил, но старался подыскивать себе на стройке все новые и новые дела, требующие неусыпного внимания. Правда, он рисковал заслужить у строителей репутацию зануды.
К вечеру Рогов неожиданно привез на стройку худощавого подполковника в милицейской форме. Пока ошарашенный отец Василий собирался с мыслями, оба милиционера собрали почти весь имеющийся на площадке народ и устроили импровизированный митинг. Стараясь не хмуриться, священник выслушал пространные речи о гражданском долге и чувстве ответственности за все происходящее в мире, о роли церкви в мирской жизни. После речей ему вручили подарок – памятные наручные часы – за помощь в поимке опасных преступников. Удивленные рабочие, которые в отличие от местных селян об этом происшествии еще не слышали, расходились, живо обсуждая случившееся и с уважением поглядывая на священника.
– Да, отец Василий, – заговорил, весело улыбаясь подполковник, когда рабочие разошлись, – не каждый на вашем месте поступил так же. Видать, есть у вас прошлые навыки в таких делах. Вы, случайно, не в органах служили?
– У нас отец Василий – спортсмен, – выручил участковый, видя, что священник замялся с ответом. – Каждое утро пробежки, энергичная зарядка. В хорошей форме себя держит.
– Вот и брал бы пример, – тут же отреагировал подполковник, – священник ведет здоровый образ жизни, а участковый милиционер еле ноги переставляет. Может, вы, отец Василий, шефство возьмете над нашим сотрудником, спортивную секцию для него откроете? Вон, Иванченко на соседнем с тобой, Рогов, участке, организовал для школьников спортивный клуб, единоборства преподает. А у вас, похоже, только священник и может этим заниматься.
Отец Василий заметил, как заходили желваки на скулах у участкового. Не взорвался бы, подумал священник, а то наговорит начальству неприятных вещей, а потом опять уйдет в запой на нервной почве.
– Вы что же, считаете, что я ничего не могу? – возмутился Рогов. – Да я хоть сейчас вам докажу! Давайте, отец Василий, поборемся. Еще посмотрим, кто в лучшей форме.
– Рогов, ты спятил? – угрожающе спросил тихим голосом подполковник. – Ты чего мелешь? Смотри у меня!
Недовольный и хмурый подполковник повернулся на месте и, забыв попрощаться со священником, двинулся к своей машине. Участковый зло посмотрел ему вслед и сплюнул.
– Ладно, Афанасий Петрович, не горячись, – проговорил отец Василий, – что ты в самом деле, как мальчик, реагируешь. Начальство всегда чем-нибудь недовольно. До седых волос ведь дожил, а такой простой истины никак не усвоишь.
– Реагируешь... – проворчал участковый. – Да я лучшим опером в районе был. Этого уже никто не помнит. А то, что пить начал, так это от специфики работы. Ты думаешь, работа у нас простая, как в кино показывают? Там такие нагрузки, что не всякий выдержит. И жена ушла не от хорошей жизни, а потому, что всего себя работе отдавал. Пожалели они меня! Не уволили, а сюда участковым сослали. Думают, что облагодетельствовали. Уволюсь я к чертовой матери и хозяйством займусь. Корову куплю, кур заведу...
