А комбинат это благолепие портил категорически. Видно его было из любого места – когда не темные громады корпусов, так неестественно-четкие столбы дыма, вздымающиеся из колоссальных курильниц. Напитанный запахами странных трав ветер нес мельчайшую древесную пыль – отходы полировки и резьбы. Над городом стоял страшный, чахоточно-астматический кашель. Куда там иноземным свалкам отравных заклятий! Вся округа стараниями минсельхоза превратилась в такую свалку. Еще за десять порталов до Коврова можно было заметить на местности пометы рассеянной, следовой магии. Деревья кривые, витые, увешанные «ведьмиными хвостами»; голые, поросшие поганками и бурьяном поляны. Что должно было твориться на городском ветроотстойнике, где десятилетиями копился заряженный смертельным чародейством прах – страшно и подумать. На паперти главного городского собора (равноапостольного святого Владимира, как и в прежние времена – есть все же вечные ценности в провинции) взгляд мой сразу отличал профессиональных попрошаек от настоящих, окончательно опустившихся нищих. Свалка оставила на них свои следы: проклятья и сглазы, ожоги от сконцентрированной магической энергии. Нищим подавали охотнее.
Домик, куда привел нас Серов, располагался ближе к окраине. Брать такси Невидимка категорически отказался в целях конспирации, хотя, на мой взгляд, кавалькада из пяти человек с котом на буксире в общественном транспорте привлекала внимания не меньше – во всяком случае, леший-водитель, нервно шевеля веточками, ежеминутно поглядывал на нас через плечо, даже когда энтобус отъехал, высадив нас на остановке со смешным названием «Телячья улица». Конечными остановками маршрута значились «Мясокомбинат» и «Гор.кладбище». Как говорится – вот и гадай, что откуда возят.
– Ну вот, – проговорил киллер, оглядываясь. – Где-то тут… ага!
Он указал вперед и налево, где за перекрестком, на противоположном углу, за совсем не символической оградой прятался одноэтажный дом. Над воротами покачивалась вывеска – две скрещенных иголки.
– Ковросервис? – с некоторым сомнением поинтересовался Шарапов.
– Да, – рассеянно отозвался Серов, – знаю, не по его специальности, но кому сейчас нужен тавматург-трансмогрификатор высшей категории?
Я покосился в сторону поднимающихся над кронами дымных столбов. Неужели на заводе места не нашлось?
Мы двинулись через улицу, когда Шарапов вдруг резко оглянулся. Я невольно последовал его примеру, и едва не сбился с шага. Невидимый с остановки корявый худосочный дубок скрывал в своей тени молодого эльфа в кожаной курточке. Тот пристально наблюдал за мастерской, не обращая никакого внимания на нас.
– Шар, – бронзовым шепотом проронил Серов, – что у него вышито на рукаве?
Я с трудом мог различить, что на плече куртки вообще что-то вышито. Но «нет зренья острей, чем у эльфов».
– Руна «алир», – обреченно прошептал инвалид. – А что еще?
– Под ней – ничего? – уточнил Невидимка.
– Ничего, – Шарапов понимающе покивал. – Рядовой серк, а то и просто сочувствующий.
Но как эльфы-отщепенцы нашли нас? Серов клялся, что по нашему следу им не пройти…
– Не обращайте на него внимания. – Киллер обернулся ко мне. – Я скорей поверю, что им зачем-то понадобился Макс, или кто-то из его клиентов, чем что они вели нас от самой Москвы.
– Мальчики? – Марина Валевич только теперь заметила, что мы остановились. – Мальчики, в чем дело?
– Все в порядке, – монотонно, как магнетизер, пробубнил Серов. – Все спокойно…
Кого он пытался обмануть – не знаю, потому что после его слов обе сестры, как по команде, принялись в ужасе озираться. Эльф, оторвавшись на миг от созерцания ведущей во двор мастерской посадочной дорожки (ее отмечали, за отсутствием узаконенных буйков, воздушные шарики на привязи), смерил нас презрительным взглядом, и вернулся к своему занятию. Похоже было, что он действительно следит за домом.
Правда, когда мы протиснулись сквозь узенькую калитку (ковры, само собой, в воротах не нуждались – если тряпочка не может перетащить себя через забор, ее не в сервис сдавать впору, а на свалку нести, пускай там волшебную пыль собирает), странное поведение террориста перестало меня тревожить. Навстречу посетителям вышел хозяин мастерской. Это был гном.
Почему-то в обыденном сознании образ гнома рисуется однозначно – рост в ширину плеч и седая борода до колена. Между тем между собою племена подземных жителей разнятся не меньше, чем народы, или даже расы людей. Сиртя, карлы Уральских гор, не седеют – волосы у них с рождения белы, точно воркутинский снег, – и бороды у них не растут. А знакомый Серова явно принадлежал к их роду.
Впрочем, у хозяина мастерской даже для гнома внешность была примечательная. По меркам камнерожденных он был худощав – это значило, что плечи его едва уступали моим, при том, что носом гном упирался мне в пупок, – и прятал розовые, как у кролика, глаза за щегольскими черными очками от «Картье». По-видимому, ковроремонт оплачивался неплохо, а пропыленная мантия, вся в полустертых рунах, служила мастеру лишь спецодеждой. На шее гнома висел амулет на бронзовой цепочке – два по-особому скрещенных миниатюрных долота. Теперь понятно, почему он не работает на оружейном заводе: в орденские времена никто бы язычника близко к оружейной фабрике не подпустил, а потом стало выгоднее зашивать порванные ковры.
– Сева! – взревел гном по-медвежьи, стискивая Невидимку в объятьях. Это должно было выглядеть смешно – тавматург-ковровед едва доставал старому товарищу до груди – но почему-то не выглядело. – Какими судьбами?!
– Привет, Макс. – Серов сделал такое движение, будто пытался встряхнуть белобрысый валун в халате за плечи. – Сам знаешь – за помощью.
– Эх! – Гном махнул рукой. – Так я и думал! А просто старого друга навестить, значит, времени нет. Торопыги, что с вас возьмешь… Ну да скала с тобой, проходи, проходи… а это кто? – Он по очереди ткнул длинным, узловатым пальцем в мою сторону, потом – в сестер. Видимо, с Шараповым и Македонским ему уже встречаться доводилось.
– Это – барышни Валевич, – представил девушек Невидимка, – эээ… Марина, – неуверенный жест, – и Арина. – Слава Всевышнему, он их не перепутал. – А мой товарищ – Зорин, Валентин Павлович, господство пресвятого благочиния.
Дамам Макс поклонился, мне же руки не протянул.
– Ты, – поинтересовался он у Серова, – кого мне привел? Я из-за тебя кого в дом свой пустил?
От волнения он заговорил по-русски с сильным акцентом, которого я не замечал в первые минуты.
– Друга, – не колеблясь, ответил Невидимка.
Макс окинул меня подозрительным взглядом.
– Ну, скала с тобой, – повторил он. – Поверю.
– Макс, – перебил его Шарапов, – ты знаешь, что за твоим домом следят серкелуин?
Гном расхохотался.
– Эта жердина все там торчит, под дубом? – выдавил он сквозь смех. – У-у, сейчас я ему…
