«Мэйфлауэр» появился перед нами неожиданно. Палубная надстройка, конечно, маячила впереди еще пару минут до того, но я, например, попросту решил, что это какой-то павильон на берегу. А потом мы совершили крутой вираж, резко забирая вверх у бывших Свято-Владимирских, а ныне вновь Воробьевых гор, и, уходя чуть ли не в пике, увидали перед собою…
– Матерь божия! – выдохнула какая-то из сестер Валевич – изумленный открывшимся мне зрелищем, я не обернулся посмотреть, которая.
Нет, я знал, конечно, как выглядят пароходы. Был в истории момент, когда они составляли конкуренцию магическим кораблям – баржам на буксире у левиафанов, бурелетам и прочим разновидностям вплоть до джинноходных чароносцев Севморфлота. Но в памяти моей они отпечатались именно как мелкие пестренькие картинки в учебнике истории, паровые корабли давно вышли из употребления даже у гномов, известных нездоровой любовью к механическим игрушкам, и я не ожидал, что открывшееся нам зрелище окажется настолько… внушительным.
Могучая туша «Мэйфлауэра» рассекала речные воды, точно заплывший нечаянно по каналу Пяти морей кит. Злодейски поблескивали лопасти медленно ворочающихся колес, роняя с высоты пенистые струи. От носа до кормы корабль был увешан гирляндами огней – зеленых лесовых, желтоватых болотных, серебристых могильных, радужных фейных, – и такими же огоньками испещрены были зонты, накрывавшие от взглядов пролетных расставленные вдоль поручней столики. Впечатление немного портила только низенькая толстая труба, извергавшая клубы серого дыма; ветер относил их в сторону Греко-славянской академии.
Таксист сделал круг над кораблем, позволяя девушкам вдоволь навизжаться от восторга – видно, почуял поживу, решил, что двое солидного вида мужчин не поскупятся. Откуда ж ему знать, что мои, к счастью, не пощипанные ужином финансы были извлечены не далее, как сегодня утром, из предпоследней заначки, и подкреплены одолженной у Смазлика сотней баксов, которую, между прочим, еще и отдавать придется когда-то?
На очередном кругу мне померещилось, что где-то в отдалении, на юго-западе, мелькают языки пламени, отражаясь в небе, и без того исчерченном городскими огнями. Я попытался присмотреться, но в этот момент ковер, как назло, завалился на бок, и я чуть не слетел с него, постыдно ухватившись за ремень безопасности.
– Держитесь, – посоветовал Серов беззлобно. Я молча кивнул. – А то палуба железная.
Я присмотрелся. Действительно, на бортах виднелись ряды заклепок.
– Как же он плавает? – невольно вырвалось у меня.
– Как любое судно, – пожал плечами аквариумист. – Они потому и протянули так долго, паровики-то – в текучей воде, на холодном железе не всякое заклятье продержится больше пяти минут.
Я поежился. На мой вкус это была слишком сложная техника. А я предпочитаю доброе старое волшебство.
Правда, из всех изобретенных человечеством чар мне сейчас более всего пригодились бы протрезвляющие. За отсутствием таковых я украдкой вытащил из внутреннего кармана на мундире леденец от кашля и сунул в рот, пытаясь перебить исходящие из недр желудка винные пары. Серов покосился на меня и чихнул. Потом чихнул еще раз.
– Брат Зорин! – не выдержал он минуту спустя. – Христом-богом молю, выплюньте эту… эту мерзость!
Его едва не трясло.
– А что случилось? – удивился я.
Аквариумист снова чихнул, пытаясь откусывать чистый воздух из-за края ковра.
– У меня, – объяснил он, ожесточенно потирая переносицу, – аллергия на эвкалиптовое масло. Страшная.
Я поспешно отправил леденец за борт, запоздало ужаснувшись, что попаду по темени кому-нибудь из сидящих на палубе. Но, судя по отсутствию воплей, обошлось. Хорошо, что коровы не летают…
Черно-белый ковер по-лихачески затормозил у самых перил (или поручней? Бог знает, как их называют моряки). Водитель через плечо поклонился дамам и протянул руку. Серов полез в карман, а я, пользуясь случаем, спрыгнул на палубу и подал руки дамам – одной правую, а второй – левую. Не по правилам, зато никому не обидно.
Всеволод Серов, среда, 16 июня
– Предлагаю расположиться на верхней палубе, – сказал я. – Не знаю, как вам, а мне эти клубы, вырывающие из салона, равно как и доносящиеся оттуда звуки… доверия не внушают.
– С-с удовольствием. – Марина шагнула вперед и тут же качнулась куда-то в сторону. Я поймал её почти у самых реек, долженствующих изображать из себя ограждение, схватил за талию, притянул обратно…
– Ох, – она умудрилась извернуться и теперь стояла лицом ко мне. – Кажется… я немножко пьяна. Это ведь, – Её руки скользнули по моей груди и обвились вокруг шеи, – не страшно, правда?
– Конечно нет, – отозвался я, прикидывая, хватит ли моего равновесия на смертельный номер – подъем по трапу с девушкой на руках. – Совсем-совсем не страшно.
– А я, – прошептала девушка, – тебе верю.
– Пойдем, – попросил я. – Нас… уже ждут.
К моему удивлению, под навесом на верхней палубе тоже располагался небольшой оркестрик. Трое молодых парней с гитарами, одетые в костюмы, которые я, после недолгого раздумья классифицировал как псевдо-испанские. Что ж, учитывая разухабистые трели балалайки , доносящиеся снизу, это была весьма приятная нежданность.
– А мы уже сделали заказ, – сообщила Арина, когда мы подошли к столику. – Не возражаете?
– Отнюдь. – Я взялся за спинку стула, осторожно покосился вправо – мне досталось место у самого борта и рядом медленно проплывали лопасти колеса, с гулким плеском ударяясь о расцвеченную тысячами огней воду.
– Интересно? – неожиданно сказала Марина. – Это настоящие испанцы?
– А что?
– Было бы… здорово, – мечтательно сообщила девушка. – Я… люблю танцевать под их музыку.
– Не вопрос, – отозвался я, в очередной раз за вечер нашаривая в кармане изрядно похудевший кошелек. – Желание дамы – для кавалера закон.
Похоже, я тоже недооценил степень собственного опьянения, потому что вопрос: «Ребята, вы русский понимаете?», хоть и был, на мой взгляд, достаточно логичным, но задан был слегка заплетающимся голосом.
– Wir verstehen deutsch nicht, – отозвался один из них, высокий парень с длинными, забранными в «конский хвост» волосами. На правой стороне его костюма поблескивала вышитая серебром надпись «Эль Мариаче». – Et n'est pas compris en franзais aussi. Да и в своем родном испанском не очень. Зато вот с русским – никаких проблем. Чего надо-то, кореш?
– А сыграйте-ка, парни, – Я многозначительно звякнул столбиком талеров, – что-нибудь этакое… ну, как у вас обычно просят? Чтобы душа развернулась и обратно свернулась.
– Угу, в трубочку, – хмыкнул «испанец». – Ты с девушкой танцевать хочешь, так? – Он как-то хитро сжал гриф и одним движением выдал замысловатый аккорд. – Сделаем. Для красивой пары и играть приятно.
