Мило улыбаясь, Смолин сказал как можно нейтральнее:
— Но ведь всегда можно наказать поганца без особых
комбинаций…
Понимающе улыбаясь, Багров звучно постучал кулаком в левую
ладонь.
— Ага?
— Ну, примерно… — тонко улыбаясь, кивнул Смолин.
Багров погрустнел:
— Василий Яковлевич, сейчас не девяносто второй год и
даже не девяносто девятый… Все мы нынче примерные и цивилизованные, правовая
демократия на дворе… Респектабельные все нынче… увы. Во-первых, времена не те,
и не стоит оно того. Во-вторых… Стратегически размышляя, какой толк от того,
что этому субъекту в один прекрасный вечер отшибут потроха обкурившиеся
тинейджеры? Грубо, пошло… и ужасно мелко. Серьезно. А вот если этот тип сам в
свою очередь выложит приличные деньги за совершеннейшее фуфло, да при этом не
сможет их вернуть… Так, по-моему, не только изящнее будет, не только
респектабельнее, но еще и приятнее…
— Пожалуй, — сказал Смолин. — В этом есть
большая сермяжная правдочка… И что же вы намерены ему подсунуть?
— Я? — Багров поднял брови. — Я в
антиквариате совершенно не разбираюсь… У меня не получится. Вы — профессионал.
Вам и флаг в руки. Короче говоря, я хочу вас нанять. Впарьте ему что-нибудь
убедительное… и весьма недешевое. Чем больше денег он ухнет, тем лучше. Все,
что вы с него получите, оставите себе. Мало того, я вам даю честное слово, что
прикрою от любых неприятностей… хотя вряд ли их следует ожидать. Ну и я готов
заплатить за… операцию…
Он извлек из пластиковой коробочки квадратный листок бумаги,
быстро черкнул на нем что-то и придвинул Смолину через стол. Пояснил:
— Это гонорар за мелкую пакость. А вот если вы его
нагреете этак на полмиллиончика, а лучше бы на миллион, сумма автоматически
увеличится вдвое-втрое… Разумеется, я беру на себя все… накладные расходы —
нужно же приготовить нечто убедительное. Итак?
Смолин молчал совсем недолго.
— Согласен, — сказал он с улыбочкой. — И
сумма мне нравится — в любом варианте — и задача, в общем, вполне подъемная… И
кто же мой клиент?
— Может, вы его даже и знаете… — сказал Багров,
снова выдвигая бесшумный ящик стола. — Хороший снимок, узнать легко…
Смолин рассматривал фотографию недолго.
— Ну как же, как же, — сказал он медленно. —
Этот московский хорь с годик уже у нас отирается, частенько наезжает и надолго
задерживается… Кариков, Париков…
— Яриков.
— Правильно, — сказал Смолин. — Ну конечно,
Яриков, Константин как-его-там…
— Корнеевич.
— Да, вот именно. У меня осталось в памяти что-то
такое… Ко-Ко… Ка-Ка…
— Вы с ним дела ведете?
— Ни малейших, — сказал Смолин чистую
правду. — С ним большая часть наших старается дел не иметь.
— Почему?
— Как вам объяснить… — сказал Смолин. —
Антиквар, как и любой другой бизнесмен, всегда старается купить на грош
пятаков. Дело житейское. Но у господина Ярикова эта тенденция настолько ярко
выражена и настолько поставлена во главу угла… Лично мне такие не по нутру. С
ними никогда невозможно наладить взаимовыгодный бизнес, понимаете? Нет никакой
возможности. А потому я с ним почти сразу же перестал контачить. Где вы с ним
пересеклись?
— В «Раритете», у Тарабрина.
«Ну конечно, — сказал себе Смолин, — один Врубель
с этим субъектом и корешится, остальные давно послали подальше по тем же
мотивам».
Он вновь взял со стола фотографию. Нет, конечно, субъект
выглядит не просто благопристойно — респектабельно: гордая посадка головы, лицо
породистое, красивая проседь. Можно принять за солидного профессора или
киноактера, интеллектуала, в общем. Но по сути — обычная столичная шушера, из
тех, кто безосновательно полагает, что во глубине сибирских руд у аборигенов до
сих пор можно выменять горсть натуральных золотых самородков за яркие
стеклянные бусики. Давненько уж у Смолина руки чесались втюхать этому живчику
какое-нибудь убедительное и дорогое фуфло, чтоб знал наших, да все как-то руки
не доходили за более серьезными и насущными делами. Но теперь, когда предлагают
то же самое сделать за приличные деньги, откажется только идиот…
Багров продолжал не без виноватых ноток в голосе:
— «Раритет» считается приличным салоном, чуть ли не
самым старым в Шантарске, там бывает масса серьезных людей… Кто бы мог
подумать… С этим, — он ткнул пальцем в фотографию, брезгливо поджал
губы, — там и свел знакомство. Кто ж знал?
— Он вам сам сабельку продал?
— Если бы! — горько поморщился Багров. — Он
мне порекомендовал некого человечка… И, вспоминая теперь, раз или два вскользь
упомянул, что ничего гарантировать не может… Именно что вскользь, мимоходом,
так что это совершенно в общей беседе затерялось, мимо ушей прошло… С него,
кропотливо анализируя, как бы и взятки гладки: в случае чего всегда может
сказать, что предупреждал, не подкопаешься…
— Язык у него подвешен, — сквозь зубы сказал
Смолин. — И дальше?
— Он дал мне номер, я позвонил… Подъехал этот самый
Грачев-Овчинников…
— Кто-кто? — не удержался Смолин.
— Грачев-Овчинников. Так он назвался. Я же не проверял
документов… Что вы так смотрите?
— Всякие совпадения возможны, но… — сказал Смолин,
старательнейшим образом погасив улыбку. — Но больше всего это похоже не на
совпадение, а на черный юмор. У этих господ определенно присутствует чувство
юмора… Видите ли, почти сразу же за Фаберже шли ювелиры Овчинников и Грачев,
точнее, братья Грачевы. Да нет, какое там совпадение… Юмор такой.
— Хотите сказать, они еще надо мной и прикололись
дополнительно?
— Боюсь что да, — сказал Смолин нейтральным
тоном. — Что-то не верю я в совпадения… Пошутили ребятки…
Багров таращился куда-то сквозь него свирепым взглядом так,
что Смолину уже стало казаться, что от его услуг откажутся, а взамен наймут
парочку крепких ребят с бейсбольными битами. «Есть у людей чувство
юмора, — подумал он не без уважения. — Мне подобное с лохами как-то и
в голову не приходило, надо будет запомнить… Грачев-Овчинников… Еще бы
отрекомендовался, стервец, как Никольс-Плинк… Тоже были ювелиры не из
последних, Никольс и Плинк, до сих пор подделывают…»
Собеседник довольно быстро овладел собой, продолжал, зло
посапывая:
— В общем, он подъехал, навешал лапши на уши, показал
саблю, экспертное заключение, говорил, что товар дефицитный, что всегда
найдется другой покупатель, что на рынке застой, вернее, затишье из-за каких-то
ментовских наездов… В моем деле меня и на рубль не кинешь, но тут…
«Ничего-ничего, — мысленно приободрил Смолин. — Не
смертельно. Всего-то на триста штук влетел, и не «условными», и презент
преподнести не успел. В следующий раз умнее будешь и сначала с понимающими
людьми посоветуешься…» — И вы купили.
