Алисия Келлер Силвест была предпоследней женой Силвеста, если считать Паскаль за последнюю. Они поженились еще на Йеллоустоне, в те долгие годы, когда будущая экспедиция на Ресургем еще только планировалась в мельчайших деталях. Они вместе закладывали Кювье и в полном согласии провели здесь первые годы раскопок. Она была блестящим ученым, пожалуй, даже слишком блестящим, чтобы долго оставаться в тени славы Силвеста. Будучи человеком свободомыслящим, она стала отдаляться от мужа, как в личных отношениях, так и профессионально. Так что, когда время их пребывания на Ресургеме вступило в третий десяток лет, Алисия была уже не одинока в своих взглядах, что об амарантянах получено достаточно данных и что пришло время экспедиции — а она не задумывалась как постоянная — вернуться к Эпсилону Эридана. В конце концов если за тридцать лет работы они не узнали ничего сногсшибательного, то где гарантия, что за следующие тридцать они добьются потрясающих результатов? Алисия и ее сторонники считали, что амарантяне не заслуживают дальнейших детальных исследований, что Событие было всего лишь несчастным случаем, не имевшим космического значения. В этих взглядах нетрудно было увидеть разумное зерно. Амарантяне были к тому же не единственным вымершим видом разумных существ, известных человечеству. И было вполне вероятно, что вне пределов постоянно увеличивающегося объема исследованной Галактики в недалеком будущем откроют новые цивилизации, чьи богатейшие археологические клады только и ждут, когда же их раскопают. Сторонники Алисии считали, что Ресургем следует закрыть, что лучшие ученые умы колонии пора вернуть на Йеллоустон и дать им возможность отыскать более интересную цель для своих исследований.
Сторонники же Силвеста, конечно, возражали против этого самым решительным образом. К этому времени Алисия и Силвест были уже совершенно чужими людьми, но даже в глубинах вражды они сохраняли холодное уважение к способностям друг друга. Любовь выветрилась, но восхищение осталось.
А потом был мятеж. Сторонники Алисии сделали то, чем угрожали уже давно: покинули Ресургем. Им не удалось убедить противников последовать их примеру, а поэтому они захватили «Лорин», находившийся на парковочной орбите. Мятеж был бескровным, но кража корабля группой Алисии навлекла на колонию многие беды. На «Лорине» находились все шлюпы и шаттлы, предназначенные для путешествий между планетами Системы, так что колонисты оказались привязанными к поверхности Ресургема. У них не было средств, чтобы починить спутники связи или построить новые, пока через несколько десятилетий к ним не прибыл корабль Ремильо. Роботов, материалов для восстановительных технологий, для имплантации и прочего у колонистов после бегства Алисии тоже почти не осталось. И все же именно сторонники Силвеста оказались в выигрыше.
— Запись в судовом журнале, — сказал «призрак» Алисии, вплывая в рубку. — Двадцать пять дней пути от Ресургема. Решено — против моего желания — по дороге навестить нейтронную звезду. Это не потребует значительной коррекции курса, и нам не придется делать большой крюк, чтобы попасть к Эридану. Что касается разницы во времени, то она ничтожно мала в сравнении с годами, которые нам придется преодолеть, чтобы прибыть домой.
Выглядела Алисия не такой, какой помнил ее Силвест. Как ни считай, времени прошло много. Теперь она уже перестала быть для него ненавистной. Просто чужая. На ней было темно-зеленое платье, каких никто в Кювье после мятежа не носил, а ее прическа казалась театральной или безнадежно старомодной.
— Дэн был уверен, что в этих краях находится нечто важное, но доказательств, как всегда, не имел.
Это его поразило. Она говорила это о времени, которое отстояло очень далеко от того, когда он нашел монумент с его загадочными надписями. Неужели уже тогда его одержимость амарантянами была столь сильна? Конечно, это было возможно, но получить подтверждение этому сейчас было не так уж приятно. Алисия была права. Доказательств не имелось.
— Мы увидели нечто странное, — продолжала Алисия. — То был удар кометы по Церберу — по планетке, вращающейся вокруг нейтронной звезды. Такие удары, должно быть, редки, особенно на столь большом удалении от главного Куйперового пояса. Это, естественно, привлекло наше внимание. Однако, когда мы подошли ближе, чтобы исследовать поверхность Цербера, мы не обнаружили там никакого кратера.
Силвест почувствовал, как на его голове шевельнулись волосы.
— И?.. — он ощутил, что произнес это одними губами, как будто в рубке перед ним стояла сама Алисия, а не ее проекция, позаимствованная из банка памяти погибшего корабля.
— То было явление, на которое следовало обратить внимание, — продолжала Алисия. — Даже если оно поддерживало теорию Дэна насчет того, что в системе Цербер-Гадес есть нечто таинственное. Поэтому мы изменили курс, чтобы подойти ближе, — она сделала паузу. — Мы обнаружили нечто значительное… нечто, трудно поддающееся объяснению… Я не думаю, что мы имеем моральное право не сообщить об этом в Кювье. Иначе мы никогда не посмеем держать голову высоко, как положено настоящим ученым. Завтра в любом случае все выяснится. Мы окажемся на том расстоянии, когда можно будет запустить беспилотные устройства.
— Есть еще что-нибудь? — спросил Вольеву Силвест. — Как долго она продолжала делать записи?
— Почти сутки, — ответила та.
Они сидели в Паучнике, в безопасности — во всяком случае, так считала Вольева — от пытливых глаз Саджаки и прочих. Они еще не слышали всего, что говорила Алисия, ибо сам акт прослушивания устных записей требовал большого времени и значительного нервного напряжения. Тем не менее истина в первом приближении уже была ясна, и она далеко не обнадеживала. Команда Алисии была атакована чем-то — или кем-то — вблизи Цербера, причем атакована внезапно и беспощадно. Вскоре Вольева и ее товарищи будут знать гораздо больше об опасности, навстречу которой идут.
— Ты понимаешь, — сказала Вольева, — что если нас ожидают неприятности, то тебе, вероятно, придется вернуться в Оружейную.
— Не думаю, что это обязательно должно принести пользу, — ответила Хоури и, как бы оправдываясь, добавила. — Мы ведь обе знаем, какие страшные события имели место там еще совсем недавно.
— Да. Фактически… за время болезни я почти убедила себя, что ты знаешь об этом гораздо больше, чем говоришь, — Вольева откинулась на коричневый плюш кресла, поигрывая медными переключателями на старинной клавиатуре. — Я полагаю, ты сказала мне правду, когда призналась, что ты «подсадная утка». Однако, думаю, на этом правда и кончилась. Остальное — ложь, рассчитанная на то, чтобы удовлетворить мое любопытство и одновременно остановить меня и не дать мне вынести это дело на суд остальных Триумвиров… Так оно и вышло. Но меня многое в твоем рассказе не удовлетворило. Например, орудие из Тайника. Когда оно перестало нам подчиняться, то почему вдруг нацелилось на Ресургем?
— Просто потому, что это была ближайшая цель.
— Сожалею, но объяснение слабоватое. В чем-то поведение орудия было Ресургемом обусловлено, не так ли? И еще тот факт, что ты оказалась на нашем корабле, только когда узнала о конечном пункте нашего назначения… Да, захолустное местечко, вполне пригодное для организации попытки захвата оружия из Тайника… впрочем, ведь ничего подобного не планировалось. Ты очень хитра и ловка, Хоури, но никаких шансов на перехват контроля над этим оружием у меня или у других членов Триумвирата, ты, разумеется, не имела, — Вольева подперла подбородок рукой. — Отсюда очевидный вопрос: если твоя первоначальная версия — выдумка, то что ты делаешь у нас на корабле? — она глядела на Хоури долго и выжидающе. — Можешь говорить откровенно, так как, клянусь, следующим, кто задаст тебе этот вопрос, будет Саджаки. Смею думать, ты заметила, что у него сейчас очень много подозрений, особенно после гибели Кжарваль и Суджики.
