– Глупости, Коля, – ответила она
непринужденно. – Тебе показалось.
«Сейчас она обнимет меня и постарается увлечь в
постель, – подумал он, испытывая настоящую грусть и нешуточную боль. –
Чтобы ни в чем не сомневался, не тревожился… Если так и произойдет, значит, она
уже приняла решение, ум у нее столь же остер, каким он, надо полагать, был у
Екатерины Медичи».
Надя закинула ему руки на шею, прижалась, промурлыкала в
ухо:
– Это все надо отпраздновать: и твою удачу, и твое
предложение. Если ты не против, помоги мне расстегнуть платье…
…Он прикрыл за собой дверь, запер ее и проскользнул в
небольшую квартирку на первом этаже. Постоял немного, осматриваясь, обошел все
три комнаты и остановил выбор на спальне – стоявшая там кровать была снабжена в
изголовье подобием старинного балдахина, за которым легко было укрыться и
остаться при этом незамеченным.
Он старательно расправил складки, повозился в своем
импровизированном тайнике – и убедившись, что снаружи совершенно незаметен,
проткнул ножичком дырку в синем кретоне. Вынул браунинг, загнал патрон в ствол,
снял пистолет с предохранителя и сунул его за пояс, на животе, чтобы был под
рукой. Замер, примериваясь к дырочке.
В прихожей щелкнул замок, послышался безмятежный голос
Мирского:
– Проходите, мадемуазель. Признаюсь, я немного удивлен
вашим неожиданным визитом…
Он вдруг замолчал, послышался топот ног, шумная возня.
Судя по звукам, несколько человек грубо втолкнули Мирского в
квартиру и заперли за собой дверь. Потом послышался голос Нади, спокойный и
певучий:
– Стойте спокойно, никто вас не тронет, если не будете
орать!
– Что все это значит, господа? Уберите оружие! Я стою,
вы же видите, стою спокойно…
– Где мы можем поговорить?
– Если вам все равно, может, пройдем в спальню?
– Какой вы, право, легкомысленный! – послышался
веселый голос Нади, и Сабинин словно воочию увидел ее задорную, дерзкую
улыбку. – Я к вам не за этим пришла, господин Мирский…
– Да что вы, вы меня не так поняли…
– Я знаю, – серьезно сказала Надя. – Я просто
шучу.
– А эти тоже шутят?
– Никоим образом. И пистолеты у них настоящие. Так что
извольте без глупостей. Оружие при себе имеете?
– Нет, что вы…
– Платон, обыщи его.
– Чистый.
– Ну что ж, господин Мирский, если у вас заведено
принимать гостей в спальне, почему бы нам туда и не пройти? Мне, в общем, все
равно…
Замерший Сабинин увидел в дырочку, как они входят: впереди –
незнакомый детина с пистолетом в руке, за ним Мирский с Надей. Шествие замыкал
белобрысый, Лошадиная Рожа, тоже щеголявший оружием.
Мирский направился к секретеру…
Дальше все замелькало – отчаянный прыжок белобрысого,
короткая возня, общая суматоха…
– Ай-яй-яй, господин Мирский… – поморщилась Надя,
разглядывая извлеченный белобрысым из верхнего ящика секретера пистолет. –
Где вы воспитывались, право слово? Бросаться с пистолетом на гостей…
– Так это смотря какие гости, – глядя исподлобья,
сказал растрепанный Мирский, которого с силой толкнули на стул и стояли над ним
сейчас с грозным видом, поигрывая оружием у самого его носа.
– Ну, хорошо, мы хуже татар, согласна, –
обворожительно улыбаясь, сказала Надя. – Но ничего тут не поделаешь,
правда ведь? Не тряситесь, никто вас не собирается убивать…
– Я и не трясусь…
– Врете. Вам страшно.
– Мне всегда страшно, когда я чего-то не понимаю…
– Ну, хорошо, – сказала Надя. – Сейчас они
уберут оружие… не вообще, а подальше от вашей хитрой головушки, и мы с вами
поговорим спокойно…
– Вас видела привратница, – сказал Мирский. –
Да и выстрелы будут слышны…
– Господи… – поморщилась Надя. – На этом
свете есть множество способов покончить с человеком совершенно бесшумно, и эти
господа многими из них владеют… Я же сказала, не тряситесь. Если мы придем к
соглашению, останетесь живы, сможете и дальше наслаждаться бывшими казенными
денежками.
– Откуда вы знаете? Кто вы вообще такая?
– Слышали что-нибудь про боевую организацию
эсеров? – мило улыбнулась она. – По лицу вижу, наслышаны… Так вот, извольте
заткнуться. Говорить будете, когда я сама вас о чем-нибудь спрошу… Вы взяли
билеты на поезд? Для себя и… Тёмы?
– Да.
– Где они?
– В бумажнике…
– Бумажник.
– Извольте… Часы заодно возьмете?
– Еще раз попытаетесь меня оскорбить – получите по
голове вот этим, – продемонстрировала Надя уже знакомый Сабинину
браунинг. – Так, теперь рвите их в клочки, рвите… И не охайте, я вам
возмещу их полную стоимость. Вот так, какой же вы молодец, как с вами легко и
приятно иметь дело…
Сабинин видел из своего укрытия, как клочки бумаги летят на
колени Мирскому, как он страдальчески морщится, но все же выполняет
подкрепленный дулом пистолета приказ.
– Великолепно, – кивнула Надя. – Теперь
слушайте меня внимательно, два раза повторять не собираюсь… Мне нужно, чтобы на
завтрашний день вы оставили вашего друга Тёму в покое. Чтобы завтра вы не
напоминали о себе никоим образом. Чтобы завтра вас и близко не было. Вам
понятно?
– Да…
– Вы меня хорошо поняли?
– Зачем вам это нужно?
– А вот это уже не ваше дело, – отрезала
Надя. – Повторяю: с этого вечера и до послезавтрашнего утра извольте
забыть, что на свете вообще существует ваш друг Артемий Петрович. Вам
совершенно не важно знать, что мною движет. Главное запомните – если вы все же
заявитесь к нему завтра, вас прикончат к чертовой матери. Надеюсь, мы
производим впечатление серьезных людей?
– Куда уж серьезнее…
Надя преспокойно вытянула руку, уперев дуло браунинга ему в
лоб, постояла так некоторое время. Отвела оружие, сказала наставительно:
– Рада, что вы это поняли. С нами не шутят. Будете
вести себя правильно – останетесь живы. Послезавтра делайте что угодно, хоть с
цыганами и медведем к нам в квартиру вваливайтесь. Вам понятно?
– Понятно… Но я ведь обещал, что завтра…
– Есть в вашей берлоге перо и чернила?
– Найдутся… В гостиной.
– Платон, принеси. Спасибо. Садитесь вот сюда, к
столику, и напишите вашему другу записку. Сейчас мы вместе подумаем над
содержанием… Ага. Напишите, что вы извиняетесь тысячу раз, что вам чертовски
несладко, но завтра вы с ним уехать в Будапешт не сможете – и предложите
отложить вояж на послезавтра. Намекните, что возникли непредвиденные
обстоятельства… с очаровательной женщиной познакомились, скажем, и знакомство
продолжится до завтрашнего утра… нет, прямо об этом не пишите, придумайте
какой-нибудь намек…
