Он радостно (мол, наконец-то глупый собеседник уразумел) кивнул и сообщил:
— Теперь вижу, что я ошибся. Ты не обиделся. Ты мне не веришь.
Я медленно покачал головой:
— Не тебе. Твоей истории. Понимаешь, в чем разница?
— Ага, — подтвердил Транд. — Не мне. Моей истории. Но кое-что могу тебе объяснить. Ты удивился, почему Дом, построенный так давно, пахнет свежим деревом. Все просто. Это в первый раз его построили давно. А недавно Дом отстраивали заново. Сгорел.
Я открыл рот, собираясь задать еще несколько вопросов, но горгуль вскинул волосатую ладошку:
— Нет, подожди. Времени у нас не так уж много. Давай лучше я сам расскажу тебе, что знаю… и что могу рассказать.
Пришлось слушать. Я старался не перебивать, но одна мысль не давала покоя: «Что он имел в виду, когда говорил про время?»
«Давно не видел снов — а тут вдруг приснился. К чему бы эт…» Из тумана, заполнявшего все вокруг, выплывали лица существ, которых я когда-либо встречал, — выплывали и, проявившись, опускались в тот же туман. Люди (из прошлой, давно позабытой жизни), эльфы, гномы, тролли, кентавры… какие-то бессловесные твари. Многих из них я когда-то убил. Теперь они пришли за отмщением. Это повторялось почти всякий раз, когда мне что-либо снилось. Я почти привык к этому хороводу. Вот только лиц в нем всякий раз становится больше и больше. Карлики, драконы, горгульи… На последнем из ликов — ушастой мордашке Транда — мое внимание привлекли глаза, те самые светло-малиновые глаза. Я вгляделся в них и вдруг увидел там себя. Но там я был другой, не такой, как сейчас. Одетый во все черное, я разговаривал с каким-то молодым человеком. Наша беседа проходила в каменном туннеле с низким сводом. Рядом с нами лежала голова огромной змеи с остроконечными чешуйками, медленно меняющими цвет. Из тела змеи вытекла лужица крови голубого цвета, и мы отошли подальше, чтобы случайно не ступить в нее. Судя по жестам и лицам, наш разговор приобрел явно враждебный характер и грозил закончиться дракой. Странно…
В следующее мгновение (или вечность — время не ощущалось) я оказался в темной сырой камере, подозрительно смахивающей на тюрьму. «Та самая!..» На секунду показалось: мне снится то, что уже было, — но гвозди, огромные гвозди, вбитые в руки и в ноги, безжалостно свидетельствовали: этого еще не было. Я ни на секунду не усомнился, что увиденное является картиной из моего будущего. И кажется, закричал… Крик был подобен выбросу энергии и вышвырнул меня прочь из этой части иллюзий — так кальмара приводит в движение струя воды. Теперь я находился в огромном полутемном зале. Окон здесь было предостаточно, но все — зашторены. Вокруг меня стояли какие-то люди, и, что самое удивительное, я точно знал: они на самом деле — люди.
Из наиболее глубокой тени, как из старого вязкого омута, стала проявляться рослая фигура в плаще с низко надвинутым капюшоном. В правой руке существо сжимало нечто продолговатое, напоминавшее копье — вот только наконечник этого копья оказался удивительным образом похож на… стальную косу. Фигура медленно вышла из тени и другой рукой откинула капюшон. Череп, под ним скрывался человеческий череп! В пустых глазницах горели огоньки разумной мысли, и все мы, стоявшие в этом зале, невольно отшатнулись от существа, имя которого каждый моментально познал — Смерть.
Сообразив наконец, что это мой единственный шанс, я уже прыгнул навстречу Госпоже, когда картина опять переменилась. Теперь вокруг меня был разлит густой туман, в котором барахтались Молодые Герои, а голос Панла провозглашал: «Скорее! Скорее! Скорее же, скорее!»
Потом все стихло, осталось только чувство необъяснимой тревоги, и я погрузился в темную пучину сна без сновидений. Но ненадолго. Беспокойство все нарастало во мне, и в конце концов я проснулся. Поднялся с измятой кровати, поправил одеяла и вышел в коридор.
Серое утро предвещало скорый дождь. В Доме было тихо, даже, по-моему, слишком тихо. Я заглянул в Комнату Легенд, но Вальрона там не было. Коврики для сидения, смятые, лежали в беспорядке, как будто Дом покидали в страшной спешке. Странно. Я вернулся в коридор и еще раз внимательно осмотрел все вокруг. «И точно, торопились. Интересно, куда?»
Из окна было видно, что на крыльце валяются деревянные мечи и копья. Я собрал их, чтобы не намокли, и отнес в оружейную. Честно говоря, явился я сюда не только из добрых намерений, втайне надеясь застать Транда и узнать, что же происходит, но горгуля в оружейной не было. Выходит, придется разбираться самому. Я не сомневался, что происшедшее (или происходящее?) каким-то образом касается и меня. Вот только каким?
Снаружи оказалось прохладно и немного ветрено. Тучи на быстро сереющем небе плавно передвигались, собираясь над Хэнналом. «Будет-таки дождь», — отстранение подумал я и вернулся в Дом за плащом. Потом, уже с плащом, накинутым на плечи, направился к воротам городка. «Может быть, у них сегодня какой-нибудь всенародный праздник? Но если праздник, то почему так тихо?» И верно, рядом со стенами Хэннала не было слышно ни звука из тех, что обычны в любом поселении. Только громко, невероятно дерзко на фоне общей тишины стрекотали кузнечики. Непохоже на праздник. «Ну уж стражники-то, по крайней мере, должны знать…»
В это время я как раз подошел к небольшим, изрядно потрепанным временем створкам ворот и понял, что стражники-то, может, и знают, но для того, чтобы что-нибудь спросить, придется их искать. Караулка пустовала, только задумчиво поскрипывала незапертая дверь да тараканы, завидев меня, шарахнулись прочь от надкусанной кем-то лепешки. Карты («Все-таки они играли в карты») вздрогнули — сквозняк — и слетели под стол.
Я ступил на пустынные улицы городка, и одновременно с этим первые капли дождя упали на мостовую. В районах бедноты всегда полно народу: толпятся, галдят. Да что там — я ведь прекрасно помнил «экскурсию», устроенную мне Апплтом. Но сейчас, кроме меня, на улицах не было ни души. Окна и двери заперты, шторы приспущены. «Видимо, жители не оказались захвачены этим врасплох. Или такое случается не в первый раз». Таццы почти не издавали звуков — так, легкое постукивание, но даже оно в окружающей тишине казалось слишком громким. Я быстро шагал по мостовой, еще толком не представляя себе, куда именно хочу попасть. Все время чудилось, что где-то сзади, за спиной, из проулков, скалясь, выглядывают чьи-то лица и горящие глаза злобно щурятся, глядя мне вслед.
Улица петляла, и за каждым поворотом я подсознательно ожидал увидеть горожан. Поэтому когда наконец увидел, не очень-то и удивился. Они стояли, повернувшись ко мне спинами и завороженно всматриваясь во что-то перед собой. Во что? Я подошел поближе.
Это была Площадь Героев, и там, на Площади, что-то происходило. Я ничего не мог разглядеть: все загораживали рослые фигуры долинщиков. Ближайший из них, схваченный мною за плечо, только недовольным движением стряхнул руку, даже не соизволив обернуться. Ладно.
Я ввинтился в толпу, игнорируя недовольные вскрики, взгляды и прокатившийся по всей Площади шепот. Сначала это скопление пахнувших потом и страхом тел сопротивлялось, но потом неожиданно пропустило меня — и я оказался у самого края пустого пространства. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, в чем дело. Теперь, когда я знал, ответ казался таким простым. Разумеется, настал Срок. И по этой причине на гладких булыжниках мостовой, отполированных до зеркального блеска неумолимым временем, стоял дракон.
