— Но у нас нет времени! Каждый день приносит кому-то смерть, горяне гибнут из-за змей, а вы…
— Мы не можем рисковать, — развел руками толстенький горгуль. — Увы.
Чувствуя полное бессилие и неспособность продолжать спор, Ренкр опустился на камень-сиденье. Если это и не было поражением, то уж приблизило их к нему настолько, что оставался всего один шаг — до бездны.
А может, и шага уже не осталось.
2
Горгули спорили всю ночь. Гул их голосов то поднимался до самого потолка пещеры, выплескиваясь в коридоры, то затихал и развеивался легкой дымкой, оседая на стенах и сталагмитах.
Поначалу Ренкр внимательно слушал рассуждения мастеров, вспомнив об ужине, лишь когда Хвилл похлопал долинщика по плечу и протянул ему кусочек вяленого мяса да лепешку из хурры. Ренкр благодарно кивнул, машинально взял все это и начал жевать, не отрывая взгляда от спорщиков.
Мастера, казалось, не ведали устали. То один, то другой выходил в центр пещеры и высказывал свое мнение о том, стоит ли пускать Ренкра и его спутников к вершине. Говорившего не перебивали, давали высказаться, но стоило тому замолкнуть и слиться с толпой, как на опустевшее место мгновенно выходил следующий.
Ренкр пытался вычислить, сколько у него сторонников и сколько противников, но очень быстро сбился со счета. Наконец он понял, что слушать дальше просто не в состоянии. Тролли уже давным-давно расстелили на полу, в уголке пещеры, спальные шкуры и, пожелав Ренкру спокойной ночи, легли спать. Как пояснил Хвилл: «Что толку? Оттого, будем мы слушать их или нет, ничего не изменится». Теперь долинщик готов был согласиться с ним. Он тихонько встал с камня и отправился распаковывать свои спальные шкуры.
Гунмель, находившийся все это время рядом с альвом, поспешил за ним и подергал за рукав, привлекая к себе внимание.
— Что? — устало произнес парень.
— Ты… ты не переживай, — попросил Гунмель. — Все будет хорошо. Обещаю.
— Спасибо. — Он заставил себя улыбнуться, но, кажется, получилось не очень. — Я не сомневаюсь.
Успокоенный, Гунмель кивнул и поспешил к кругу спорящих. А Ренкр подумал, что Вальрон тоже обещал — все будет в порядке. Это предпоследнее его «дело». Значит, удачное. Должно быть таковым. Наверное.
Сон спустился и отлетел, как полупрозрачный мираж. Казалось, долинщик закрыл и тут же открыл глаза — в пещере ничего не изменилось. Горгули спорили.
Тролли уже проснулись и позавтракали, теперь они тихо сидели и слушали мастеров. Ренкр с удивлением отметил, что его спутники, похоже, получают от этого некое удовольствие. Альв позавидовал тому, что тролли способны настолько отрешиться от реальности: как-никак от приговора мастеров зависело слишком многое, чтобы сам он мог позволить себе безо всякого беспокойства наблюдать происходящее.
Вот он и беспокоился. Хотел было даже обойтись без завтрака, но Хвилл настоял — пришлось уделить этому время. Затем Ренкр присоединился к троллям. Несколько раз альв попытался вмешаться в разговор, но Скарр или Хвилл всякий раз его одергивали.
Потом из толпы вынырнул Гунмель. Он устало улыбнулся, стараясь подбодрить чужаков.
— Ну что? — спросил Ренкр.
Горгуль развел руками:
— Пока ничего. Решаем.
Он извинился и, вернувшись к сородичам, принялся кому-то что-то тихонько втолковывать.
Споры продолжались до полудня.
Наконец на пустое пространство в центре пещеры выбрался Сирэм и несколько картинно воздел вверх руки. Негромкий говор затих.
— Мы обсудили все возможные варианты, — произнес Сирэм. Помолчал, обведя собравшихся усталым взглядом, еле заметно пожал плечами, показывая, что он-то, конечно, с этим всем не согласен, но что поделаешь. — Большинство из нас считает, что необходимо допустить чужаков к Глазу. Я так не считаю. Но подчиняюсь мнению большинства.
Он поклонился — не слишком низко, но достаточно, чтобы все поняли: Сирэм не станет противопоставлять себя остальным.
— Поскольку Гунмель впустил чужаков в вертикаль, на нем лежит ответственность за их дальнейшую судьбу. Ему и вести их к Глазу. Но… — Старый горгуль запнулся — видимо, то, что он собирался сказать, было нелегко произнести. Однако же пересилил себя. — Но я хотел бы пойти с вами, — добавил Сирэм.
Скарр недовольно кашлянул, но промолчал, лишь взглянул на Ренкра — как решит альв, так и будет. Ренкр развел руками:
— Иди.
Не было никаких причин отказывать мастеру. Долинщик решил, что рано или поздно Сирэм сам расскажет, почему захотел присоединиться к их маленькому отряду.
Опешивший горгуль отрывисто кивнул.
Мастера начали понемногу расходиться. В пещере остались только Ренкр с троллями, Гунмель, Рафкри и Сирэм. Последний тяжело вздохнул и опустился на пол. Бессонная ночь утомила старого мастера, а принятое всеми решение — это было заметно — угнетало его.
Рафкри, сопровождаемая двумя светящимися шариками, подошла к Ренкру и положила ладошку ему на колено.
— Ты молодец, все делал правильно, — сказала маленькая горгулья. — Я не была уверена, что мы сумеем убедить моих соотечественников, но твой рассказ склонил многих на нашу сторону.
— Неужели мастера решали все, руководствуясь лишь чувствами? — искренне удивился Ренкр. — Ведь речь шла о серьезном деле! Как же так?
— Ты недоволен? — засмеялась Рафкри. — Поистине, ты удивительное существо! Все вышло так, как ты хотел, а теперь ты недоволен! Не переживай. Просто в твоей истории имелось несколько убедительных деталей. Так что дело не в чувствах…— не совсем в них, — смущенно призналась она. — И потом, ты же уверен, что все будет в порядке?
— Я? — переспросил Ренкр. — Я ни в чем не уверен — увы! Жизнь этому не способствует.
— Да, — эхом отозвался дотоле молчавший Сирэм. — Жизнь не способствует. Это точно. — Он поднял голову и встретился с удивленными взглядами. — «Почему?» — тихо сказал старый мастер. — Всех вас интересует, почему я хочу идти к Глазу. — Сирэм рассмеялся так, словно не доверял самому себе и это его смешило. — Не знаю, — признался он. — Видит Создатель, не знаю. Наверное, для этого и хочу — чтобы узнать.
— Нда, — протянул Хвилл. — Если мы будем разговоры разговаривать, никто ничего не узнает. Не отправиться ли нам к вершине… или к Глазу, или как вы это там называете?
— Верно, — кивнул Гунмель. — Пора.
Ренкр внимательно посмотрел на Сирэма — все-таки тот целую ночь не спал. Сможет ли он идти весь день? Потом решил, что пока горгуль не жалуется, а там поглядим. Да и спешить нужно было.
Сирэм действительно держался молодцом. После того случая в пещере, когда мастер поддался усталости, ничто в его поведении больше не говорило о ней. И все же днем Ренкр настоял на том, чтобы устроить привал. Сирэм попротестовал, но только для вида. Сам же, думая, что Ренкр не заметит, взглянул на него с благодарностью.
