Эльтдон ни минуты не сомневался, что окажись он вне магического колпака, которым дождевик накрыл весь караван, лламхигин-и-дурры накинулись бы на него и сожрали, не испугавшись больших размеров добычи. Теперь стали понятны рассказы о «поучительном зрелище» в деревушках, над которыми пролетали эти твари. Видимо, Годтару-Уф-Нодолу и впрямь придется менять маршрут каравана.
Вальдси все еще что-то выкрикивал, но уже перестал бегать. Похоже, самое страшное миновало, да и лламхигин-и-дурры, сообразив, что поживиться больше нечем, потихоньку улетали в чащу леса, недовольно поквакивая. Неожиданно магические путы исчезли, и Эльтдон смог подняться с сиденья. Годтар-Уф-Нодол же попросту спрыгнул в грязь и поспешил к дождевику.
—Ты же говорил, до завтрашнего утра все будет спокойно! Кто-нибудь пострадал? — обратился он к Вальдси.
— Нет. Следовательно, я соблюдаю условия соглашения. Что же до лламхигин-и-дурров, то для меня их появление было такой же неожиданностью, как и для всех остальных. Но я не волен управлять ими. К сожалению.
Дождевик отвернулся и направился к переднему парайезавру. Только сейчас Эльтдон заметил, что Вальдси шатается от усталости, — наверное, то, что он сотворил, далось чародею нелегко. Дуршэ тоже обратил на это внимание. Годтар-Уф-Нодол велел, чтобы колдуна напоили крепким цахом и выяснили, может ли он вести караван дальше. Тот ответил, что да, может, в конце концов, это его прямая обязанность. Киноцефал, пробормотав что-то о гордецах, вернулся на свое место, и караван двинулся дальше.
Еще несколько раз лламхигин-и-дурры появлялись в пределах видимости, но Вальдси успевал поставить магический заслон, исправно выполняя свои обязанности.
Тем не менее к вечеру его шатало так, что Годтар-Уф-Нодол снова попытался настоять на привале. Дождевик только зло оскалился:
— Как ты не понимаешь! Чем быстрее мы минуем здешние края, тем лучше. Остановись мы хоть на пару часов, эти твари слетятся отовсюду, как мухи на труп. Да мы и будем трупами, потому что я не смогу постоянно держать заслон. Поэтому двигайтесь, двигайтесь, сожри вас пиявки, вы платите мне деньги за работу — я ее выполняю. Большие деньги — тяжелая работа. Но подыхать из-за вашей тупости я не намерен. Двигайтесь, двигайтесь! Никаких привалов, пока я не разрешу.
— Животным скоро потребуется отдых, — заметил дуршэ, несколько смущенный такими речами.
— Перебьются, — отрезал Вальдси. — Парайезавры способны идти несколько суток безо всяких привалов. Вот пускай и идут. Если и потеряете одного-двух, это все же лучше, чем погибнуть самим. Вперед!
Киноцефал возражать не стал. Его приказ передали по цепи, и караван продвигался даже ночью, с зажженными факелами, с полусонными лицами — а наверху кружились, шипя, лламхигин-и-дурры. Эта фантасмагорическая картина запомнилась Эльтдону надолго. Он забыл обо всем, таращась в мрак, окруживший их со всех сторон, и тщась разглядеть, откуда твари атакуют на сей раз. Было очень страшно. Астролог боялся, что вот сейчас Вальдси упадет, не в силах что-либо сделать, изнуренным непрерывным колдовством, и лламхигин-и-дурры накинутся на них, чтобы растерзать в клочья.
Но этого не случилось ни в эту ночь, ни в следующую. Парайезавры, утомленные долгим переходом, удивленно порыкивали и поднимали головы, чтобы укоризненно взглянуть на своих погонщиков, но те только понукали рептилий да сами порой оглядывались на дуршэ. А что мог поделать дуршэ? Он, как и остальные, зависел сейчас от мастерства Вальдси.
На вторую ночь лламхигин-и-дурры почти не появлялись, а утром дождевик заявил, что главная опасность миновала. Но все равно гнал караван вперед еще часа три, и только после этого позволил устроить привал. Поклонился Годтару-Уф-Нодолу и… рухнул на землю, потеряв сознание.
7
— Мне нужно поговорить с тобой, эльф, — сказал Сафельд.
Привал, которого все так долго ждали, растянулся до самых сумерек. Небольшие робкие костры, разведенные караванщиками, отчаянно дымили, вокруг собрались погонщики с усталыми, изможденными лицами. Парайезавры жалобно сопели и тянулись к зеленым кустам из тех, что поближе. Дуршэ молча сидел у того костра, где приводили в чувство дождевика, и наблюдал за врачующими с мрачным интересом. Эльтдон задремал было, но седой тролль тихонько тронул его за плечо, а вот теперь даже требовал беседы. Нашел, однако, время!
Тем не менее эльф поднялся и пошел вслед за Сафельдом во тьму. Они остановились у покрытого костяными наростами бока парайезавра, и только здесь тролль заговорил снова:
— Насколько я понял, Книга у тебя.
Первой мыслью было отпираться, но Эльтдон тут же понял, что это глупо. Припомнив рассказ Годтара-Уф-Нодола, он начал понимать, что вроде бы случайные фразы, брошенные Сафельдом как бы мимоходом и спасшие, киноцефала от опасности, на самом деле не были случайными. Каким-то образом тролль узнал о Книге, и «играть в дурачка» не стоило.
— Да, она у меня. Но тебе-то что за дело до этого?
Наверное, слова прозвучали излишне задиристо, но, когда речь заходила о Книге, Эльтдон не мог иначе. В конце концов, это подарок Фтила, не говоря уже о той величайшей ценности для ученых всего мира, которую таит в себе неказистый том в зеленой коже. «А как же слова об опасности? — спросил какой-то язвительный голосок внутри. — Уж не перехитрил ли ты сам себя, мудрый астролог? Наверное, не зря твой „бесценный том“ так долго и последовательно пытаются уничтожить». Эльтдон предпочел не слышать этого голоса. С него вполне хватало того, что говорил Сафельд.
— Есть дело, — отрезал тролль. — Поскольку мне кое-что известно об истории этой Книги. Дуршэ хотел уничтожить ее, но случай (как же «удачно» все случилось, просто диву даюсь!) помешал. Удивительный случай… ну да ты знаешь об этом. А известно ли тебе, что Годтар-Уф-Нодол когда-то настолько привязался к этой проклятой Книге, что не ложился спать, не почитав ее перед сном? Или то, что он начал меняться — не внешне, конечно, но его представления о мире стали совсем иными. А знаешь ли ты, что, если таковые представления изменятся у слишком многих, поменяется уклад самого мироздания? И…
— Замолчи!
Эльтдон и сам не знал, откуда берутся силы. Он никогда еще не кричал так на других, считая подобное поведение неприличным, а сейчас словно что-то подталкивало его в спину.
—Замолчи! Как ты смеешь говорить так о Книге, написанной Создателем?!
Сафельд сокрушенно покачал головой:
— Во-первых, писал ее не Создатель, а другие, с его слов. А во-вторых… Во-вторых, боюсь, уже слишком поздно что-то тебе объяснять. Задумайся лишь над тем, что в Книге не хватает страниц. А следовательно, картина мироустройства, изложенная в ней, неполна. И…
—Я не желаю разговаривать с тобой на эту тему, — холодно проронил Эльтдон. — Если это все, что ты собирался сказать, то мне остается только пожелать тебе спокойной ночи. Я устал и намерен идти спать.
— Жаль, — проговорил тролль. — Очень жаль.
