Он безмятежно улыбался. Марина сердито молчала. Следовало
признать, что позиция этого сукина кота была пока что непробиваемой. Документов
у нее не было. И сформулированных обвинений – тоже. Она вообще представления не
имела, что именно эта шайка к р у т и т в Чертовом
Городище. Даже всемогущее Заведение ни за что не смогло бы прищучить этого типа
законными методами, а для применения незаконных нужны гораздо более веские
основания. Нетрудно прямо здесь и прямо сейчас применить к нему какой-нибудь
интеллектуальный метод ведения допроса, скажем, «яйца в дверь» – но о
ч е м его спрашивать? Если нечем прижать?
– У меня есть предложение, – сказал Сатаров. –
Отдайте пистолетики, сядем и все вместе попробуем найти приемлемый
выход. – Он ухмыльнулся: – Как-никак не чужие, связаны общими
лирическими воспоминаниями...
Марина коротко ударила его по роже, он пошатнулся, отпрянул
и замолчал.
– Возьмите рацию, – сказала она, уже наметив нечто, что
в данных условиях было каким-никаким планом действий, – скажите этим
вашим, на «Пирате»: если они поплывут следом или будут дергаться, я вас
пристрелю...
Вопреки ожиданиям, он не прекословил и не сопротивлялся.
Хладнокровно поднес рацию ко рту:
– Родной, как слышимость? Отлично, гений ты у меня... Я тут,
если ты не заметил, в пленниках и заложниках, и меня, говорят, если что,
истребят беспощадно, так что вы не особо дергайтесь, так и велено в темпах
передать...
– Хватит! – прикрикнула Марина. Чересчур длинная была
тирада: в нее уместится целая куча заранее оговоренных кодовых слов, совершенно
безобидных для постороннего уха...
– Встать! – рявкнула она, обернувшись к
Каразину. – Пошли в рубку. Я кому говорю? Или ты, придурок, решил,
что столь роскошного свидетеля кто-нибудь в живых оставит? Это у меня есть
шансы, а у тебя их нет совершенно, ясно тебе?
Капитан взглянул на дружелюбно улыбавшегося Сатарова. Судя
по всему, он сам лихорадочно взвесил, просчитал многое и знал своих
работодателей неплохо... Уже не раздумывая и не медля, направился к лестнице.
Марина показала стволом пистолета:
– Марш!
Пан дипломат, хотя и внутренне кипя от возмущения, послушно
побрел за капитаном. Сатаров шел вразвалочку, насвистывал что-то.
Они спустились по белой лестнице с вычурными перилами,
свернули направо, капитан распахнул стеклянную дверь и вошел первым. Не
особенно большая рубка сверкала никелем, за штурвалом браво стоял морячок в
синей форме, а второй помещался перед пультом. При виде этакой процессии оба,
естественно, отвесили нижние челюсти.
– В угол! – распорядилась Марина, глянув на
пленников. – Капитан, полный ход!
– Полный вперед, – торопливо сказал Каразин. –
Мать вашу!
Тот, у пульта, что-то сделал, и «Принцесса» ускорила ход,
поднимая невысокую волну.
Прогрохотала длинная очередь. Инстинктивно пригнувшись,
Марина в следующий миг обнаружила, что остекление цело, а вот ощущение такое,
словно по корме «Принцессы» грохнули великанской дубиной...
– Полный вперед! – рявкнула она, демонстративно взведя
курок револьвера.
Еще одна очередь – и снова удары в корме, кораблик ощутимо
сотрясло. «Суки, они ж нас потопят!» – поняла Марина. Точно, суденышко заметно
оседает кормой, и дыры уже ничем не залатаешь, все равно, пристрелит она
заложников или нет, вскоре окажется в воде, а в такой позиции не особенно и
повоюешь...
И, что больше всего бесит, с головы этих двух скотов даже
волосок не должен упасть – за убийство дипломата по головке не погладят, а
Сатарову нечего предъявить... Она лихорадочно просчитывала варианты, и их было
совсем немного...
Бросила взгляд назад – «Пират» вопреки приказу
целеустремленно пер вслед оседавшей кормой «Принцессе»: ну да, было какое-то
кодовое слово, скорее всего, означавшее приказ действовать жестко, не обращая
никакого внимания на угрозы в адрес заложников...
Она подняла револьвер и навела дуло Сатарову в лоб. Он
чуточку побледнел, но стоял с застывшей на лице напряженной улыбкой – достойный
противник, мать его, опасно быстро соображает и просчитывает ситуацию на
несколько ходов вперед...
Одним прыжком оказавшись у высокой стеклянной стены, она
ухватилась за ручку и откатила вбок прозрачную панель:
– За борт! Оба! Кому говорю! Иначе ноги прострелю и тонуть
будете вместе с судном!
Нажала на спуск – и рядом с черным штиблетом Сатарова в полу
появилась дырочка.
Пулавский бросился первым – выскочил на верхнюю палубу и
обрушился за борт, как утюг. Сатаров последовал за ним не без некоторого
колебания.
– Самый полный! – крикнула Марина. – Или, как это
там у вас зовется... А то перестреляю всех нахрен!
– Самый полный! – с истерической ноткой поддержал
капитан.
«Принцесса» на полном ходу шла вдоль берега, а на потолке
надсаживался динамик, кто-то испуганно докладывал, что в корме не менее дюжины
пробоин, в трюм поступает вода, и ничего нельзя сделать...
Марина оглянулась. «Пират» замедлял скорость, на носу
метались люди со спасательными кругами и веревками. Ну, фора обеспечена –
пройдет несколько минут, пока этих уродов выловят, поднимут на борт...
– К берегу! – показала она револьвером.
Матрос резко повернул штурвал, «Принцесса» ткнулась правой
скулой в заросший высокой бурой травой пологий берег. Не теряя ни секунды,
Марина ухватила капитана за шиворот, прямо-таки протащила на палубу и пинком
придала должное ускорение. Он прыгнул, очутился в высокой траве, удержался на
ногах.
Она соскочила следом. До «Пирата» было метров двести, и там
все еще продолжались спасательные работы. Грохотнула короткая очередь, но пули
прошли высоко над головой, очень высоко, смачно влепились в березовые стволы на
высоте не менее десяти метров – чистой воды демонстрация и запугивание...
– Бежим! – прикрикнула она, подтолкнув вперед
Каразина. – Ну-ка покажи, как ты умеешь свою драгоценную шкуру спасать!
Он припустил вдоль берега, углубляясь в лес на неплохой
скорости. Марина бежала, чуть приотстав, время от времени сильными тычками в
загривок придавая спутнику резвости, забирала влево и капитана направляла туда
же.
Они неслись меж высоченных белых стволов по гладкой земле,
усыпанной сухими желто-бурыми листьями, под ногами не было ни ям, ни сучьев, и
бежалось, в общем, легко.
Марина остановилась, когда погоняемый ею капитан стал часто
запинаться, изрядно сбавив темп: выдохся, явно ему не приходилось бегать
кросс...
– Ложись! – приказала она, не дожидаясь выполнения
команды, подшибла его ударом по щиколотке, а следом и сама завалилась в
зашуршавшие листья.
Стояла тишина. Погоня была бы заметна и вдали, но ее пока
что не видно. Похоже, оторвались...
