– Мне здесь дадут выпить? – спросила она капризно.
Обернулась. Капитан уже подходил к ней с двумя высокими
бокалами, в которых плескалось что-то цвета разбавленного чая. «Ах ты ж,
кобелек, ласково подумала она, пригубив один из тех коктейлей, что пьется легко,
как водичка, а по мозгам шибает быстро. Надо же, как у тебя все отработано...
Ну и ладненько, жаль тратить время на долгие прелюдии...»
Отпив едва четверть, она решительно отставила стакан на
низкий столик и деловито спросила:
– Звукоизоляция здесь хорошая?
– Отличнейшая, – заверил капитан Каразин, уже в
открытую меривший ее распаленным взором. – Хоть из пушки стреляй, снаружи
и хлопка не услышат...
– Как у вас тут все продумано... – протянула Марина,
закинула руки за голову и безмятежно потянулась, отчего рубашка-милитари
распахнулась чуть ли не до пояса. – Мы что, будем в романтику играть или
мальчик вроде вас и так знает, что ему делать с девочкой без комплексов вроде
меня?
И чуть не расхохоталась, глядя, как он с невыносимо
самодовольным видом, небрежно, не глядя, плюхнув стакан на тот же столик,
направляется к ней – первый самец на деревне, ага...
Она стояла спокойно, уронив руки, блудливо улыбаясь. С ходу
сграбастав ее в объятия, Каразин принялся умело нацеловывать в шею, бормоча
какую-то стандартную чушь про то, что она невыразимо очаровательна, и с ним,
понимаете ли, такое впервые... Потом расстегнул рубашку окончательно и принялся
оглаживать.
Марине пришло в голову, что не грех было бы сначала
попользоваться его агрегатом по полной программе, тем более что означенный
агрегат, судя по ощущениям, внимания безусловно заслуживал; но делу время, а
потехе час, дознание нужно форсировать, потому что ни хрена еще не сделано,
откровенно говоря. Она мягко высвободилась, опустилась на колени и проворно
расстегнула ему форменные брюки. Посмотрела вверх. Разумеется, этот
самоуверенный дурак, положив ей ладони на затылок, зажмурился и расслабился в
предвкушении приятной процедуры... Ну, будем работать?
Она умело выпростала наружу пребывавшее в полной боевой
готовности достоинство – отнюдь не сомнительное, точно, можно бы вдумчиво
поработать, легонько прикоснулась кончиками пальцев...
А потом поддала ладонью снизу вверх, прямехонько по яйцам,
гибко взмыла на ноги, приложила в сплетение, броском швырнула в угол...
Капитан, мелькнув руками-ногами, приземлился там, издав
короткий непроизвольный вопль. Преспокойно подойдя к нему танцующей походкой,
Марина посмотрела сверху вниз в искаженную невероятным изумлением рожу,
легонько стукнула белой сандалией в бок:
– Захлопни пасть, герой-любовник. Ничего у тебя особенно не
болит, я ж приложила чисто символически... Ну-ка, встал живенько, агрегат
заправил в штаны, а штаны застегнул в темпе – негоже в таком виде перед
женщиной щеголять... Я кому сказала? Или тебе по яйцам пнуть уже от всей души?
Он торопливо принялся выполнять предписанную процедуру,
второпях прищемил вмиг опавший агрегат «молнией», взвыл.
– Ладно, не торопись, – сказала Марина, неторопливо
застегивая рубашку так, чтобы она принципам морали соответствовала. – Если
будешь так суетиться, ненароком сам у себя отсосешь...
Капитан кое-как поднялся все еще с трагическим недоумением
во взоре. Проворно ухватив его за шиворот, Марина поддала ногой – так, что он
точнехонько по намеченной траектории улетел именно к столику и приземлился в
низкое мягкое кресло. Усевшись напротив, она взяла свой бокал, отхлебнула и
сказала безмятежно:
– Все похабные стремления – побоку, до тебя уже дошло? У нас
будут совершенно другие игры... Короче говоря, чтобы ты не ломал голову – я
пришла выяснить, что стряслось с господином, который тебе был известен под
фамилией Теплов. Только, я тебя умоляю, потрох сучий, не говори мне, что такого
не знаешь. И не притворяйся, будто никогда в жизни не соглашался на него
работать, не предавался ему душой и телом... Для полной ясности, касаемо моей
роли и полномочий: кодовое слово «Аксай». Рожу тупую не делай! Он тебя
предупредил о таком повороте событий, это азбука ремесла... Я точно знаю, что
предупредил.
– Так вы – это...
– Ага, – сказала Марина. – Я – это я. Маленькая
фея по имени Свобода. Знаешь, почему меня так прозвали? Потому что там, где я
появляюсь, хламье вроде тебя моментально забывает слова «ложь» и «неправда». И
начинает с превеликой готовностью выкладывать чистейшую правду, о чем ни зайдет
речь... Сомнения есть? По организму приложить чувствительно, или все же будешь
умным мальчиком?
Капитан ошарашенно заворочался в кресле, таращась на нее
глазами с блюдце:
– Простите, я не думал...
– Что появится очаровательное и беззащитное на вид создание
вроде меня... – понятливо закончила Марина. – Не переживай, ты не
первый, золотце, не десятый даже, и уж никак не последний... А теперь слушай
внимательно. Пароль произнесен. Вилять, предупреждаю, не следует. У меня нет ни
малейших причин к тебе относиться тепло и ласково. С чего бы вдруг? А что
до тонкостей, то мне приходилось видеть, как у живых людей кишки через жопу
вытягивали – и в кое-каких подобных забавах мне самой участвовать
приходилось... Ну, мы успокоились? Овладели собой и готовы беседовать спокойно
и обстоятельно?
Капитан Каразин торопливо закивал. В глазах у него появилось
должное выражение прижатого к стене и не видевшего для себя выхода
м е л к а ч а, профессионально взятого за хобот
умелым охотником.
– Итак, – сказала Марина, – вербанутый по всем
правилам агент с присвоением клички «Красавчик»... Кем вербанутый, было
известно с самого начала, а? Так что целку не разыгрывать! Прекрасно знаешь,
перед кем теперь обязан ходить на задних лапках. Конкретно, передо мной.
Удавлю, если что, похабень долбаная! Ну, пискни что-нибудь для завязки
непринужденной беседы...
– Простите, почему такое обращение... Я ни в чем не виноват,
все выполнял старательно...
– У меня такой стиль работы, – усмехнулась
Марина. – Люблю, чтобы с самого начала не оставалось никаких недомолвок и
народишко с ходу принимал меня всерьез... Ты не кривись, не кривись, у тебя
ничего не должно особенно болеть, и нет никаких непоправимых повреждений,
что-что, а бить-то я умею... Короче. Излагай внятно и подробно: что ты делал
для Теплова?
Капитан смотрел на нее страдальческим взором, и Марина,
чуточку рассердившись, пересела поближе, на соседнее кресло, задушевно сказала:
– Мне жутко интересно: если добраться до ближайшего
прокурора, столичного, я имею в виду, и положить ему на стол кое-какие
пикантные сведения, про то, например, как ты месяц назад по заказу прекрасно
известного по фамилии господина из финансовых кругов старательно ловил в
Чертовом Городище смазливых туземочек, и что с ними было потом... Дойди до
дела, он ведь все на тебя свалит, а сам будет ни при чем...
– Извините, я...
