Если попытаться выразить обычными словами сведения, полученные Анатолием, это займет большее время, чем потребовалось для их передачи. И вряд ли эти новые знания можно передать звуковой речью полно и точно.
В первом приближении дело обстояло следующим образом. Анатолий провел тридцать часов без сознания, а затем процессор зафиксировал ключевой сигнал и начал выполнять переход в обычный режим.
На второй секунде программа перехода была аварийно завершена. Причиной этому послужил внутренний сбой в блоке эмоционального контроля, выразившийся в перегрузке болевого центра, а также других эмоциональных центров, тесно ассоциированных с болевым. Ситуация была признана исключительной, был произведен откат и перезапуск программы.
Вторая попытка закончилась тем же самым результатом. Процессор принял решение — выполнение программы в настоящий момент невозможно. С учетом того что событие, приведшее к запуску программы, было ранее оценено пользователем как предельно опасное, процессор принял второе решение — действовать самостоятельно, не дожидаясь полного пробуждения пользователя. Обычно такие действия категорически запрещены но в обстановке максимальной опасности перестают действовать почти все запреты.
Итак, процессор взял управление на себя. Прежде всего он провел эвристический анализ причин, приведших к неуспеху запуска предыдущей программы, и обнаружил, что причина кроется в кодированном радиосигнале, каким-то неясным образом воздействующем на программное обеспечение и каким-то другим неясным образом вызывающем перевозбуждение болевого центра.
Источник сигнала был запеленгован, после чего встроенный широкополосный радиоприемник был отключен. И тут же пришло еще одно внешнее сообщение, которому после первичного анализа был присвоен максимальный уровень опасности.
До того как радиоприемник был отключен, он успел зафиксировать повышение энтропии в сигналах, идущих под фальшивыми потолочными панелями, по спрятанным проводам. Повышение энтропии было расценено как угрожающий фактор — оно могло сигнализировать, что факт появления Анатолия на данной территории зафиксирован системой охраны. Чувствительность всех детекторов была повышена до максимального уровня, достижимого без подключения сознания пользователя. С учетом новых угрожающих факторов было принято решение не подключать сознание пользователя до тех пор, пока текущий ситуационный кризис не будет разрешен.
Микрофоны зафиксировали движение крупного двуногого объекта примерно в пятидесяти метрах отсюда. Эвристический блок предложил считать этот объект человеком. Предложение было принято.
Человек был оценен как крупный, но неопасный, потому что в его походке не было признаков настороженности. Тело пользователя было полностью переключено на внешнее управление и перемещено в скрытую позицию в темном углу рядом с дверью. Одновременно была проведена тщательная проверка состояния мышечной ткани. Состояние было признано удовлетворительным. Медицинский блок рекомендовал провести запуск сердцебиения и дыхания, однако с учетом недавних сбоев в биологических нервных блоках запуск сердца был отложен до конца боевого столкновения.
Само боевое столкновение заняло одиннадцать секунд, десять из которых ушли на оценку состояния противника, поверженного наземь сильным ударом по голове. Состояние противника было признано бессознательным, после чего был проведен запуск сердца пользователя, который прошел без проблем.
Следующей задачей стало устранение источника радиопомех. После кратковременного включения радиоприемника источник помех был обнаружен, он находился в стенной нише, под колпаком из сверхпрочного пластика. Эвристический блок заявил о неспособности решить задачу вскрытия колпака без подключения биологических компонентов системы.
Было принято решение кратковременно подключить лобные доли мозга к резервному источнику питания без полной инициализации всей нервной системы. И после того как биологический мозг подключился к решению задачи, нужное решение было найдено — следовало обнаружить источник электропитания и отключить от него передатчик.
Остальное было элементарно. Снова включить радиоприемник, уловить наводки от скрытых в стенах проводов и проследить, куда эти провода ведут. Если бы процессор мог удивляться, он бы просто обалдел. Разместить распределительный щит прямо на стене, без всякой защиты от несанкционированного доступа… Должен же быть какой-то предел человеческой безалаберности!
Процессор снова взял на себя управление мышцами пользователя и с их помощью обесточил комнату. Опасный радиосигнал прекратился, после чего был успешно проведен переход в обычный режим. Вот и все.
Анатолий глубоко вдохнул, выдохнул, а затем провел серию быстрых движений, оценивая состояние собственного тела. Против его ожиданий тело было в полном порядке, оно даже почти не затекло. Отлично. Что ж, вперед, время дорого! Думать о происхождении и природе этого странного радиосигнала будем потом.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
1
Анатолий сидел под кривым низкорослым деревцем и смотрел невидящим взглядом на величественный горный пейзаж, расстилавшийся на много километров вокруг. Судя по данным системы спутниковой навигации, он находился в Восточном Тибете. Отличное место для медитации, жалко только, что время не самое подходящее. Сначала надо дождаться, когда прибудет служба спасения.
Если бы Анатолий не послал экстренный вызов, а сам полетел на поиски правоохранительных органов, сейчас он уже рассказывал бы людям в униформе о том, что творится на Деметре. Но Анатолию было страшно покидать тайный вокзал, ведь если внизу остался кто-то живой и этот кто-то сумеет привести в действие бомбу или как-то еще испортить терминал, то Деметру не спасет уже ничто. А этого нельзя допустить ни при каких обстоятельствах.
Анатолий сидел на камне и созерцал мутными глазами великолепный пейзаж, достойный кисти какого-нибудь великого китайского художника. Рядом лежал ручной пулемет, полностью заряженный и активированный. Все детекторы работали на пределе чувствительности, а в компьютерной сети захваченной базы действовал модуль дистанционного управления, замкнутый на мозг Анатолия. Сейчас Анатолий видел все, что видели детекторы базы, внешние и внутренние, но он не мог оставаться спокойным. Он боялся, что сюда спешат не только сотрудники службы спасения, но и кое-кто еще, и эти кое-кто настроены в его отношении куда менее дружелюбно. В худшем случае здесь может появиться автономная граната или даже боевой самолет, но и в такой ситуации эвристический блок оценивал шансы на успех как один к одному. Будем надеяться, что враги опоздают. Анатолий сверился с внутренним таймером. Что за черт, уже полчаса прошло, а этих спасателей все нет! Ну что за раздолбайство!
Только сейчас, сидя на земле, на самой настоящей Земле в самом прямом смысле этого слова, вдыхая земной воздух и наблюдая земные облака, Анатолий понял, как он устал. Все события последних месяцев воспринимались как дурной сон. Ему казалось, что он попал в виртуальную игрушку и настолько увлекся ею, что совсем потерял чувство реальности. В реальной жизни не бывает ни такого количества приключений в единицу времени, ни такого идиотского сюжета. Не должно быть. Но есть. Ну где же эти спасатели?! Ликвидация защитников базы прошла без проблем. Анатолий не брал пленных, это было слишком рискованно, в одиночку он не мог следить за тринадцатью людьми одновременно, а если кто-нибудь, временно выпавший из поля зрения, доберется до генератора варп-поля… Можно, конечно, связывать пленных, но эта процедура замедляет операцию настолько, что риск превосходит все разумные пределы. Нет, тринадцать трупов — не слишком большая цена за гарантию целостности сооружения, в котором сейчас скрыта жизнь целой планеты. Смерть Кощея на конце иглы, а жизнь Деметры в подземном склепе. Мистика дурацкая… Надо срочно обратиться к психологу. Эмоциональный фильтр перестал сигнализировать о непомерной нагрузке, а это очень плохо. Это значит, что мозг Анатолия не может адекватно реагировать на изменения в окружающей среде, ему теперь все стало безразлично. Анатолий знал, что будет дальше утрата эмоциональных стимулов, личностных ориентиров, апатия, депрессия и в конце концов либо шизофрения, либо самоубийство. И самое страшное то, что он думает об этом совершенно спокойно, как будто речь идет не о нем, а о каком-то абстрактном человеке. Это ужасно. Хорошо, что скоро это кончится.
