Якадзуно бросился к кровати, схватил одеяло и швырнул его на пол под окном. Затем он снял пистолет с предохранителя, установил минимальный уровень энергетической накачки патронов и выстрелил. Одеяло вспыхнуло и загорелось веселым пламенем. Пусть теперь невидимый стрелок попробует различить проем окна, в котором клубится горячий воздух, на фоне стены, раскаленной двумя прямыми попаданиями.
Якадзуно подбежал к окну настолько близко, насколько позволяла пышущая жаром стена, и осторожно выглянул наружу. Ничего не видно. Сзади что-то верещал лвозузлозу, но он не прислушивался. Настоящему сэшвуб нет дела до глупого бормотания фохе. Но где же этот стрелок? Как его… Кажется, есть идея.
Якадзуно осторожно отсоединил от корпуса инфракрасных очков лампу подсветки, нажал кнопку включения и, широко размахнувшись, швырнул тонкую трубку в окно. Тонкий инфракрасный луч заметался по густо засаженному плодовыми деревьями внутреннему двору.
Оказывается, в саду за окном пряталось довольно много врагов. Целый рой пуль устремился к миниатюрному фонарику, но ни одна из них не достигла цели. Еще бы, нужно настоящее чудо, чтобы, выстрелив навскидку, не целясь, попасть в летящую трубочку размером с детский мизинец. Якадзуно открыл шквальный огонь, он действовал как автомат — увидел вспышку и тут же выстрелил. Расстреляв обойму, Якадзуно сломя голову кинулся в коридор, чуть не сбив по дороге лвозузлозув. Пожилой фохев застыл в растерянности, Якадзуно схватил его за хвост и сильно дернул на себя, выволакивая в коридор.
И вовремя, потому что в комнату влетела пуля. Из дверного проема пахнуло жаром, горячая волна задела правую руку лвозузлозув, он истошно завизжал и осел на пол.
— Где окно? — заорал Якадзуно.
Как ни странно, лвозузлозу понял, что имел в виду Якадзуно. Он махнул рукой, и Якадзуно побежал в указанном направлении, перезаряжая пистолет на ходу.
Коридор сделал крутой поворот, а сразу за поворотом в стене обнаружилось узкое вертикальное окно, затянутое толстой целлофановой пленкой. Поднатужившись, Якадзуно сорвал целлофан и осторожно выглянул во двор.
Во дворе стало потише, движения больше не было, не было слышно и близких выстрелов. Кое-где валялись скрюченные трупы, но активности на открытом пространстве не замечалось. Из каких-то окон слышались возбужденные возгласы, но определить, из каких именно, на слух не удавалось.
В одном из окон противоположной стены дворца застучал ручной пулемет. В коридоре, в том месте, где Якадзуно был минуту назад, загрохотало, а затем послышалось шипение, негромкое, но быстро нарастающее. Якадзуно дважды выстрелил и побежал со всех ног дальше по коридору, он даже не посмотрел, достигли ли цели его выстрелы.
Он успел добежать до лестницы, когда за его спиной вспух язык пламени шириной во весь коридор. Якадзуно помчался вниз по лестнице. Оглянувшись, он увидел, как пламя вырвалось на открытое пространство и бессильно рассеялось, предварительно осветив темную лестницу ослепительной вспышкой.
Якадзуно преодолел два пролета лестницы, свернул в горизонтальный коридор и тут же столкнулся лицом к лицу с ящером, вооруженным длинным изогнутым мечом, а также длинным и тонким кинжалом. Оба оружия были явно человеческого производства.
Якадзуно отпрянул от ящера, ящер отпрянул от Якадзуно. Долю секунды они недоуменно смотрели друг на друга, а затем ящер прыгнул вперед.
Якадзуно машинально нажал на спуск и подумал, что этот бой для него окончен. Электрическая пуля, выпущенная в упор, убивает обоих — и того, в кого выпущена, и того, кто ее выпустил. Сейчас перед глазами вспыхнет ослепительное пламя рукотворной шаровой молнии — и все, пора держать ответ перед духами предков.
Вспышки не было. Открыв глаза, Якадзуно увидел, что ящер лежит у его ног, он был мертв, но тело не только не разлетелось кипящим кровавым фаршем, но даже не поджарилось. А метрах в десяти дальше за трупом коридор перегородила шеренга вооруженных ящеров, замерших на месте и сверлящих Якадзуно настороженными взглядами.
До Якадзуно дошло — он так и не перевел регулятор мощности с минимума. Выругавшись про себя, Якадзуно немедленно выполнил это запоздалое действие, а затем выстрелил в потолок над головами ящеров, упал на спину, кувырком выкатился на лестницу, попытался развернуться боком и аккуратно скатиться вниз, но последнее получилось у него недостаточно четко, и когда Якадзуно преодолел лестничный пролет, все его тело превратилось в сплошной синяк.
Волна жара прошла поверху, оплавив потолок и стены. Если бы Якадзуно отступал в вертикальном положении, ему бы сейчас потребовалась срочная пересадка кожи на всей голове. В такой ситуации пара переломов — не самая плохая альтернатива.
Якадзуно встал на ноги и с удивлением обнаружил, что отделался легкими ушибами. Надо будет еще раз сходить в шуво — поблагодарить Фэрв за удачу, ниспосланную в бою.
Снизу на лестнице послышался топот множества ног. Якадзуно проворно отпрянул за угол и приготовился стрелять. Но стрелять не пришлось.
— Якадзуно, не стреляй! — заорал ящер, бегущий впереди, и Якадзуно узнал в нем Евсро.
Якадзуно вышел из-за колонны и продемонстрировал пистолет, направленный стволом вверх. Евсро бросился навстречу, он распахнул объятия, и человек и ящер крепко обнялись.
— Фовев всево, — выдохнул Евсро, — ты жив.
— Что случилось? Я спал и вдруг началась стрельба…
— Фесезл Левосе поднял мятеж. Они хотели убить швув, убить тебя и объявить жийшаве всей человеческой расе. Тебе очень повезло, что ты жив, они стреляли по твоим окнам из пулемета.
— Я видел. Мятеж подавлен?
— Почти. Левосе уже мертв, сделал себе фесрахлах. Швуэ жив, только слегка обожжен. Жертв немного. Ты отлично сражаешься.
— Да ну?
— Ну да. Ты очень хорошо догадался установить минимальную силу выстрела. Ты перестрелял тех, которые прорывались в твое крыло дворца, а те, которые их прикрывали, даже не поняли, что ты их перестрелял. Они смутились, потеряли инициативу, а остальное было просто. Ты не ранен?
— Вроде нет. Ушиблен — это да…
— Мелвув фадв! — заорал Евсро. — И сравэфусез!
Ящеры загалдели, кто-то побежал вниз. В дальних помещениях дворца еще продолжалась стрельба, но в груди Якадзуно уже начало растекаться теплое и приятное чувство удовлетворения. Бой выигран, опасность миновала, и вообще, он даже ухитрился проявить себя храбрым и умелым бойцом. Все замечательно.
4
Никто никогда не спрашивал Ивана Мастеркова, как он относится к революции. В самом деле, как может относиться к революции член братства с трехлетним стажем, личный друг самого Джона Рамиреса и старый знакомый не столь знаменитого, но куда более влиятельного Абуба-кара Сингха? А если бы кто-нибудь все-таки задал Ивану этот вопрос, он нарвался бы на грубость, потому что Иванне считал возможным делиться с окружающими своимимыслями по этому поводу.
