– Ну почему же не скажу, – подал голос господин Чандра, сиротливо притулившийся на самом крайнем стуле, почти не попадающем в поле зрения камеры, – кое-что я могу сказать.
– Да уж, вы скажете… – начал Карагуй-ага, но Воронина вовремя прервала его:
– Нет уж, позвольте, нам очень интересно послушать.
Зал взорвался аплодисментами. Камера прошлась по залу панорамным обзором, Рамирес отсчитал три секунды, и в углу экрана мелькнул колоритный смуглый мужчина с очень длинными черными усами. Он почти всегда появляется в этот момент, потому что никаких зрителей в студии нет, да и сама студия, скорее всего, виртуальная, зрителей засняли один раз и все время показывают запись. Иллюзия реальности. В мире слишком много иллюзий, и, что самое противное, даже когда смотришь телевизор, иллюзию не всегда можно отличить от реальности. Целый год Рамирес был уверен, что в зале “Условного рефлекса” действительно сидят зрители, пока не обратил внимание на одного слишком колоритного персонажа…
Господин Чандра вначале говорил сбивчиво и невнятно, но с каждым произнесенным словом обретал все большую уверенность.
– Союз горнодобывающих компаний уже сделал выводы из происшедшего. Не дожидаясь, пока Ассамблея примет соответствующие законы, мы решили в одностороннем порядке удвоить нормативы времени для загрузки межзвездных транспортов. Кроме того, союз собирается инвестировать в систему здравоохранения не менее ста миллионов евро в течение года. Также мы прорабатываем вопрос о том, чтобы изменить процедуру предварительной подготовки иммигрантов к условиям Гефеста. Мы будем стремиться к тому, чтобы эта процедура стала по-настоящему предварительной, чтобы для каждого человека, прибывающего на Гефест, перестройка организма заканчивалась не в клинике под капельницей, а еще на планете отправки, до погрузки в транспорт.
Рамирес еще раз мысленно плюнул. Во-первых, колоритный господин ничего не сказал по поводу гибели людей, а во-вторых, по неписаному правилу, установленному еще во времена первопроходцев, прививки всегда делались на борту межзвездного поезда, когда все пути к отступлению уже отрезаны. Если бы рабочие, завербовавшиеся на Земле, проходили через прививку еще до отлета, слишком многие захотели бы досрочно прервать контракт… Нет, делать прививки еще на Земле – утопия.
Воронина предоставила слово зрителям, которые, как обычно, стали нести полнейшую ахинею. Рамирес мысленно плюнул в третий раз и переключил канал. Надо помянуть бедную Ху Цзяо, она ведь ничем не хуже, чем профессор Дао Лан. Как бы не спиться, если каждую новую жертву поминать в том же объеме.
В мозгу Рамиреса промелькнула непрошеная мысль: кто следующий? Но первая же рюмка отогнала ее, притом без особых усилий.
6
Анатолий с опаской открыл дверь, ведущую, судя по надписи, наружу, и оказался в небольшом стеклянном тамбуре. Небо было сплошь затянуто облаками, над поверхностью земли клочьями стелился густой туман, но дождя не было. Хотя луж было много, и выглядели они отвратительно.
А вот и такси, в котором сидит бедный Якадзуно. Анатолий не сразу понял, что это именно такси. Оказывается, на Деметре в качестве такси используются автомобили на воздушной подушке. Странно, гравитационный двигатель гораздо удобнее.
Едва Анатолий сделал шаг к входной двери, пропеллеры машины завертелись, завыли – она приподнялась над болотом и полетела куда-то направо, быстро набирая скорость, а через две-три секунды и она исчезла в тумане. Оказывается, туман здесь намного гуще, чем кажется на первый взгляд.
Анатолий оценивающе оглядел пейзаж. Перед входом в здание размещалась парковочная площадка размером примерно двадцать на двадцать метров, составленная из крупных пластмассовых плит. Теперь, когда такси Якадзуно улетело, площадка была совершенно пуста. Вокруг, насколько хватало зрения, все было покрыто жидкой грязью, в которой там и сям виднелись островки низкорослой, но очень густой растительности, отдаленно напоминающей земной мох, только выше и пышнее. Интересно, корни, которые пускает эта растительность, способны выдержать вес взрослого человека? Впрочем, даже если и могут, по такой грязи пешком лучше не передвигаться.
Анатолий запустил руку в рюкзак и выудил оттуда ранец Бэтмена. На самом деле это не ранец, а металлический цилиндр двадцати сантиметров в длину и пяти в диаметре. Он крепится на спину специальными лямками, а потом, после нажатия особой кнопки, специальные распорки отталкивают его от спины сантиметров на десять, чтобы вихревое гравитационное поле не мешало кровообращению. Полностью заряженного аккумулятора хватает километров на сто атмосферного полета на малой высоте; теоретически, нацепив ранец поверх скафандра, можно совершить и суборбитальный полет, но это категорически запрещено правилами безопасности.
Анатолий открыл оглушительно заскрипевшую наружную дверь, вышел из здания и вдохнул полной грудью воздух новой планеты. Лучше бы он этого не делал. В детстве Анатолию довелось, будучи в деревне, посетить свиноферму, когда произошла разгерметизация одного хлева. Тот аромат был слабее. Нельзя сказать, что на улице пахло именно навозом. Это был совсем другой запах, столь же сильный и терпкий, но немного другой. Запах Деметры вызывал ассоциации с цветущей лужей, наполненной застоявшейся водой, с подтухшим мясом, в котором вот-вот проклюнутся первые черви, да и со свиным навозом, честно говоря, тоже. Анатолий знал, что Деметра считается самой плодородной планетой из всех, открытых человеком, но раньше он никогда не связывал этот факт с тем, как должна выглядеть и пахнуть такая планета, когда ты стоишь на ее поверхности.
В сущности планета представляла собой гигантский парник, буквально наполненный жизнью. Крупных обитателей местных болот в ближайших окрестностях не наблюдалось, они не заходят в глубь человеческих городов, справедливо опасаясь пули. Зато всякая мелочь так и кишела вокруг, в том числе и многочисленные насекомые, которые вихрились бесшумным призрачным облаком. Здесь не было жужжащих насекомых, на Деметре все они чешуекрылые, даже самые мелкие, это создает странное ощущение нереальности, как будто бог, управляющий планетой, зачем-то выключил звук в видеосистеме.
Но местный бог выключил звук не совсем, потому что до ушей Анатолия донесся гулкий удар, сопровождающий взлет суборбитального транспорта. Где-то неподалеку размещалась взлетная площадка для грузовых кораблей, и сейчас, когда только что пришел поезд с Гефеста, она должна работать в авральном режиме.
Местные аналоги лягушек, растревоженные посторонним звуком, ясно и недвусмысленно выразили свое отношение к его источнику. Анатолий знал, что на Деметре лягушки не квакают, а мяукают, но ему и в голову не приходило, что мяукают они на одной ноте и без всякой интонации, как будто в зарослях мха спряталось целое стадо котов, умирающих от передозировки валерьянки. Звук этот сильно действовал на нервы.
Анатолий разбежался, высоко подпрыгнул и включил ранец. Миниатюрные бабочки, порхающие вокруг, начали падать вниз, выстраиваясь вдоль силовых линий искусственного гравитационного поля. Картина, составленная бабочками, не порадовала – он нажал кнопку на долю секунды позже, чем следовало, и в результате прыжок получился недостаточно высоким, значительная часть энергии поля, генерируемого ранцем, ушла в пластмассовую площадку под ногами. На мгновение Анатолию показалось, что сейчас он рухнет вниз, он даже успел сгруппироваться и приготовиться к падению, но в последний момент ранец все-таки справился с нагрузкой и сумел поднять Анатолия на десятиметровую высоту.
