«И что мне это даст?» – спросил я.
«Ничего, – рассмеялся Вудсток. – Ты повторяешь типичную ошибку молодых рас, которые ищут во всем выгоду. Но выгода имеет смысл только тогда, когда желаемого не хватает на всех. Стоит удовлетворить базовые потребности, и понятие выгоды уходит. Яхры не ищут выгоды, они вообще не понимают, что это такое».
«Они ищут развлечений».
«Это лишь одна из сторон их путы. Их путь отличается от вашего, но кто может сказать, какой из них правильнее».
«Чаще всего из двух путей не верен ни один».
«Сам придумал?»
«По-моему, да. А может, и нет, может, это кто-то другой придумал до меня».
«В разных мирах эти слова повторяли множество раз. Ты прав, из двух путей чаще всего не правилен ни один. Хочешь узнать единственно правильный путь?»
«А он вообще существует?»
Вудсток снова рассмеялся.
«Конечно же, нет, – сказал он. – С тобой приятно общаться, ты удивительно быстро все схватываешь. Было бы обидно, если бы ты не смог выбраться с Шотфепки».
«Мне тоже. Кстати, я так и не сказал тебе спасибо».
«Это лишнее. На Шотфепке я ничем тебе не помог, я отрезан от Шотфепки барьером».
«И не можешь его обойти?»
«Могу, но не хочу. Если какой-то мир не желает иметь со мной ничего общего, я тоже не хочу вмешиваться в дела такого мира. Яхры считают, что я опасен, я могу их разубедить, но не хочу».
«А на самом деле ты не опасен?»
«Любое знание опасно, а знание персонифицированное опасно вдвойне. Жизнь полна опасностей, со мной или без меня. Зубов бояться – в лес не ходить».
«Волков», – автоматически поправил я.
«Можно и так сказать, – согласился Вудсток. – Да, я опасен, но не сам по себе, а только как носитель знаний. Моя личная агрессивность близка к нулю, я никогда не нападаю первым, я только отвечаю ударом на у дар. Есть расы, которые считают, что недопустимо далее это».
«Лицемеры».
«Нет, не лицемеры. Во вселенной достаточно рас, не приемлющих никакого насилия в принципе. Взять хотя бы тех амебообразных существ с планеты, которую ты назвал Трилар».
«То-то они показались мне такими доброжелательными».
«Легко быть доброжелательным, когда тебе ничто не угрожает. Слон имеет право быть добрым, но добрая крыса долго не проживет».
«Намекаешь на то, что люди похожи на крыс?»
«Не намекаю, а говорю открытым текстом. У вас больше мозгов в черепе, вы умеете произносить слова и делать вещи, у вас есть культура и наука. Но ваши эмоции недалеко ушли от крысиных. У вас нет врожденной этики, ваш разум не имеет встроенных тормозов. В этом ваша сила».
«По-твоему, быть похожим на крысу – хорошо?»
«Это не хорошо и не плохо, это просто есть. Чтобы что-то было хорошо или плохо, надо сравнить это с чем-то другим».
«А если сравнить людей и, например, нопстеров?»
«Люди сильнее».
«Да ну!»
«Я имею в виду не тело, а дух. Нопстеры от рождения сильны телом, и потому им незачем упражнять душу. Когда предки нынешних нопстеров жили в пещерах и грелись у костров, им не приходилось выставлять караул для защиты от хищников. У нопстеров никогда не было естественных врагов, кроме вредителей и паразитов. Нопстеры не умеют озираться по сторонам, жизнь нопстеров всегда была спокойной и размеренной, и когда они приблизились к пределу, они не смогли отступить от привычного бытия. Они никогда не переступят порог».
«Какой порог?»
«Разве ты еще не понял? Эволюция любой системы ограничена. Рано или поздно развивающаяся система достигает своего предела и ее развитие останавливается, потому что утрачивается сама необходимость развития. Нопстеры достигли своего предела».
«А люди?»
«Пока нет. Но когда Землю усеют нанозаводы, а виртуальность станет неотличима от реальности, настанет критический момент. Однако я не уверен, что ваша раса доживет до этого момента».
«Почему?»
«Вам могут помешать другие расы».
«Те, кто убили Павла?»
«Например».
«За что они его убили?»
«Сам-то как думаешь?»
«Не хотели, чтобы ты делился информацией?»
«Ты прав».
«Они окружили тебя барьерами. Им этого мало?»
«Мало. С одной стороны, они хотели бы меня уничтожить, но никогда не сделают этого, потому что не знают, хотят ли они этого на самом деле».
«Не понимаю».
«Они боятся меня, но еще больше они боятся остаться без меня. Запретный плод притягивает. Каждый хочет получить столько, сколько сможет вместить в свой маленький мозг, постоянно опасаясь, что другой может получить больше».
«Собака на сене».
«Вот именно».
«Но люди не хотят закрываться от тебя».
«Это только начало. Вначале всегда наступает эйфория, существа думают, что на их планету снизошел добрый бог, он сейчас всех научит всему и наступит золотой век».
«Подожди! В человеческой мифологии много добрых богов. Сколькими из них был ты?»
«Я никогда не был человеческим богом. Павел Крутых был четвертым человеком, получившим от меня знания».
«Кто были первые три?»
«Их имена ничего тебе не скажут. Третий человек был у меня более двух тысяч лет назад по вашему счету».
«Христос…»
«Христос, Будда и Мухаммед не имеют ко мне никакого отношения. Это ваши собственные достижения».
«А когда Земля подключилась к Сети? В энциклопедии написано, что в 1989 году, но у меня появились ложные воспоминания… одно из них, кстати, про Христа».
«Это не воспоминания, это мысли. Ты испугался своих мыслей и решил, что их навязал тебе я».
«Значит, Гомер не был инопланетянином?»
«Был».
«Что?»
«Гомер был инопланетянином».
«Как? Зачем?»
«Это несущественная информация, она только помешает».
«Помешает в чем?»
«Во всем. Есть вещи, которых лучше не знать».
«Я думал, ты делишься всем, что знаешь».
«Я делюсь только тем, что может помочь».
«Помочь в чем?»
«В жизни. Ты думаешь, что я строю в отношении тебя какие-то планы, чего-то хочу от тебя, к чему-то тебя подталкиваю. Знай —я ничего от тебя не хочу».
«Тогда зачем ты вживил в меня своего агента?»
«Без него ты не выжил бы».
«И какое это имеет значение для тебя?»
Вудсток хихикнул:
«Считай, что это просто жест доброй воли. Я мог бы изложить мотивы моих действий, но ты их не поймешь».
«Ты говорил, что любой разум способен понять все, что способен понять любой другой».
«За неограниченное время. Если ты готов потратить лет пятьдесят—сто на то, чтобы усвоить эту информацию, пожалуйста. Но я не хочу тратить на тебя столько времени, это не нужно».
«Не нужно для чего?»
«Я же говорил – ты не поймешь».
