– Я понял. Да, это вполне может быть.
Паша испытующе заглянул мне в глаза.
– Ты что-то знаешь о природе этого поля? – спросил он.
– Я предполагаю, что оно может быть связано с… – я щелкнул пальцами, безуспешно пытаясь подобрать нужное слово. – Астрал, телепатия, биоэнергетика… Что-то в этом духе.
Паша состроил презрительную гримасу.
– В самом деле веришь в эту ахинею? – поинтересовался он.
– Верю, – сказал я. – У меня есть убедительные доказательства. Может, я их и тебе покажу, но попозже.
– А может, сейчас? Это поможет в дальнейшем.
– Лучше не надо. А то станешь еще невыездным…
– Все так серьезно? – Паша удивленно приподнял брови.
– Все еще серьезнее, – отрезал я. – Так что ты хотел уточнить?
– Для начала мне нужно точное описание пространства, в котором действуют эти формулы.
– Сейчас попробую, – сказал я и потянулся мыслью к терминалу, заблаговременно спрятанному в ящик кухонного стола.
Минут через пять я был вынужден признать свое поражение. Во всех текстах, которые выдавала Сеть по моему запросу, пространство, в котором происходят описываемые процессы, никак не описывалось. Должно быть, считается, что и ежу понятно, что это за пространство.
– Не понимаю, – сказал я. – В этом направлении ничего не получается.
– А в других направлениях? – не унимался Паша.
Судя по его лицу, он был уверен, что столкнулся с шарлатаном.
Я вздохнул и начал зачитывать вслух очередной текст:
– Раньше мы уверились, что формулирование уравнения Эндора даже для таких азбучных материальных систем, как бактерия, приводит к довольно сложной математической задаче. В натуре, при росте числа крупиц в системе, задача еще более усложнится. На сегодняшний день четких формулировок уравнения Эндора для систем многих крупиц грызть не удается.
– Чего не удается? – переспросил Паша.
– Грызть не удается. Должно быть, инопланетный жаргон. Типа, грызть гранит науки.
– Понятно. Это инопланетяне тебе сообщают всякие формулы?
– Разве тебе Женька не говорил?
– Он говорил, твои откровения из Шандалы. Наверное, имел в виду, из Шамбалы.
Я пожал плечами и сказал:
– Какая разница, откуда откровения? Главное, что в них есть смысл.
– Ну, не знаю… – протянул Паша и вдруг сказал: – Сформулируй мне уравнение Шредингера.
Я обратился к терминалу и, к собственному удивлению, немедленно получил четкий ответ.
Я взял ручку, оторвал стикер от пачки, лежащей на кофеварке, и написал на нем три строчки. Далее я отдал стикер Паше, а вслух сказал:
– Эф от пси здесь произвольная гладкая функция, лямбда – константа. Это уравнение инвариантно относительно следующих алгебр… для произвольной гладкой функции базисные элементы алгебры инвариантности… тут много писать надо.
Паша отложил стикер в сторону, взял кружку и сделал большой глоток. А потом спросил:
– Ты где учился?
– В Рязанском воздушно—десантном, – честно признался я.
– У вас там изучают квантовую механику?
– Самым научным предметом у нас была военная топография.
– Значит, тебе инопланетяне подсказали. А почему они на этот раз воспользовались человеческими обозначениями?
– А я откуда знаю? По-моему, у них там что-то вроде интернета. Я как бы опрашиваю их поисковую систему, а она мне выдает нечто похожее на то, что я спрашиваю. Наверное, они и наш интернет к себе подключили.
– И давно они на Земле? – неожиданно спросил Паша.
– С 1989 года.
– И до сих пор никак не проявились, кроме как летающими тарелками?
– Нет, – я помотал головой, – летающие тарелки – это не они.
– Откуда знаешь?
– Да уж знаю.
Паша сделал еще один крупный глоток. Некоторое время он ел фисташки, молчал и о чем-то думал. А потом сказал:
– Ты многое недоговариваешь.
Я молча кивнул.
– Может, все—таки расскажешь? – спросил Паша. – Так будет проще работать.
– Не все зависит от меня, – сказал я.
А про себя подумал – а может, и вправду все ему рассказать? Ему будет намного проще разобраться во всей этой научной пурге.
– Сейчас, – сказал я, – Женьке позвоню.
Я пошел было к телефону, но подумал: почему бы не воспользоваться терминалом? Наверняка второй терминал Женька держит под рукой, а значит, ничто не мешает поговорить с ним, не прибегая к услугам звуковой речи. Но нет, слишком поздно. Если Женька откажется посвящать Пашу в суть дела, будет трудно объяснить юному профессору, каким таким хитрым образом инопланетный астрал помог мне объясниться с нормальным земным человеком.
Я вышел в прихожую, взял мобилу и удалился с ней в комнату. Можно было позвонить и с обычного телефона, но я не знаю, где сейчас Женька, звонить собираюсь на сотовый, а звонить на мобилу с городского телефона неприлично – ты хочешь говорить, ты и плати.
– Ничего не получается, – сказал я после короткого обмена приветствиями.
– В чем проблема? – спросил Женька.
– Он задает конкретные вопросы, а я не могу на них ответить, в Сети нет информации. Точнее, нет, она есть, но я не могу понять, та это информация или не та. Он спросил, в каком пространстве работают те самые уравнения, я полазил по Сети, а там ничего не написано. То есть, там наверняка все написано, только я не понимаю, где. Там может не быть слова «пространство», оно может называться как-то по-другому. Ты же знаешь, как они формулируют свои мысли.
– По-разному они формулируют, – сказал Женька, – иногда очень даже странно. Ладно, я понял проблему. Что ты предлагаешь?
– Все рассказать этому Паше.
– Что он за человек? Нормальный мужик?
– Вроде нормальный.
– Во всем разобраться сумеет?
– Думаю, сумеет.
– Тогда рассказывай. Все равно скоро придется всем все рассказать.
– Хорошо. Счастливо.
Я вернулся на кухню, выпил полкружки одним глотком и сказал:
– Слушай сюда.
13
Я закончил свою речь и полез в холодильник за очередной бутылкой.
– А где этот терминал? – спросил Паша.
– Ах да, совсем забыл. В ящике стола. Сейчас достану. Вот он.
