– Майор Каховский, я еду вместе с вами? – Ко всем своим достоинствам она и еще и разговаривать умеет. Ладно, сейчас соберусь и тоже ее удивлю – сумею ответить:
– Едете, Анастасия. С одним условием.
Что-то подсказывало мне, что последний раз ей ставила условия мама, грозя оставить без сладкого.
– И с каким же?
– Сделайте вид, что вы – такой же вольф, как и ваши подопечные, а вожак – это я? Я доступно объяснил?
– Вполне!
Тени вольфов исчезли, Петров странно поглядел на меня и, махнув рукой, скрылся, видимо отыскав дверь в стене дождя. Удаляющийся стук копыт позволил сделать вывод, что он все же человек, а не дух падающей воды. Повозка Анастасии медленно тронулась, освобождая проезд. Говорят, уезжать в дождь – к счастью. Судя по ливню, обрушившемуся на наши головы, мы просто обречены на успех.
Глава пятая
Дикое поле
Тысячи лет люди выдумывали сказочных чудовищ, но не смогли придумать даже обычного кенгуру.
Семинар о технологиях креатива
Мы стояли. Стояли, пытаясь переварить картину, которая открылась перед нами. Грунтовая дорога превратилась в место казни. Торчащие из земли руки, головы людей, остатки фургонов – всё это не оставляло сомнений: кто-то живьем закопал целый караван прямо в полотно дороги. Лишь неподалеку от дороги на холме лежали останки еще одного человека – вероятно, единственного, избежавшего общей могилы, но, не избежавшего общей судьбы…
Что означают торчащие из дороги выступы странной формы первой поняла Анастасия. Трудно себе представить, для чего кто-то решился на подобное. Теперь стало понятно, почему жители близлежащих деревень предпочли сняться с насиженных мест и убраться подальше, оставив нас без ожидаемого провианта. Вероника, наша штатная ведьмочка. маленькими шажками пошла вперед, рядом, с мечом наизготовку, двигался Глеб. Пройдя около половины каравана, Вероника поманила нас к себе.
– Тихоня, Данила! – Бойцы подтянулись и, аккуратно обходя останки, мы двинулись к Веронике. Пройдя несколько шагов между торчащих рук, я все же предпочел свернуть к обочине: если и существует дорога в ад, то я по ней только что шел. Вероника остановилась рядом с головой торчащей над дорогой. Широко открытые глаза полные земли, полный земли рот…
– Это Бай. – Я не заметил, как подошла Анастасия, позади нее столпились вольфы, не решаясь выйти на дорогу.
– Ты его знала?
– Это наш караван, а Бай ходил по маршруту, сколько я себя помню.
– Их не тронули ни звери, ни птицы, ни черви.
Трудно сказать, сколько они здесь, но если отсутствие волков и стервятников еще можно как-то объяснить, то почему над телами не поработали насекомые, оставалось загадкой.
– Майор, мы можем откопать несколько человек? – Вероника явно не собиралась заниматься черной работой. Что ж, а мы еще и не такое можем, вдруг кто-то из каравана научился задерживать дыхание на месяц, то-то он обрадуется.
– Тихоня! Рыжий! Данила! – Так уж повелось: в бой идут «старики», а копать спешат «молодые». Три саперные лопатки вошли в песок вокруг Бая. Не знаю, что затеяла Вероника, но по мне так надо было не раскапывать, а закапывать – насыпать курган и идти дальше.
– Стойте! – Ребята послушно застыли, а Вероника подошла к трупу и попыталась сдвинуть его. – Майор, можно вас?
Я подошел ближе.
– Посмотрите – этого человека не закапывали, там дальше камень, чтобы вытащить его нам понадобятся кирки.
– Что-то я не пойму. Причем здесь кирки – ну, допустим, там камень. Расчистим грунт, потом выберем камень, вы бы лучше мне объяснили, зачем мы вообще копаем?
– Вы не поняли, – Вероника явно начинала сердиться, опыта общения с простыми смертными у нее было маловато, – там не просто камень, там сплошной камень, порода, понимаете?
– Это как?
– Так, как будто бы земля под их ногами враз стала жидкой, а в следующий момент снова затвердела.
Нет, все-таки у меня слишком богатое воображение для моей работы. Вот караван идет через поле, всё как обычно, всё как всегда, разомлевший на жаре погонщик лениво щелкает бичом… И вдруг, будто от этого его, тысячного за сегодняшний день, удара, лошади начинают дико ржать, люди не успевают сообразить, в чем дело, и начинают тонуть посреди сотни раз пройденной дороги. Самые сильные и те, кому повезло оказаться не в фургонах, пытаются выбраться из ловушки … Спасение так близко – вот рядом трава, камушки, на небе ни облачка… И в этот момент то, чему положено быть твердым, возвращается в свое нормальное состояние – и все умирают. Дай бог, чтобы это произошло быстро.
– Вероника, разве такое возможно?
Она не ответила, да и не нужен был мне ее ответ… Вот поэтому ведьмы, обитательницы Лысой Горы, как правило не появляются без сопровождения «мечей». Как бы ни был велик страх перед их сил, но ненависть к ведьмам куда сильнее. Люди знают, что смерть неизбежна – от меча или от простуды, из-за взбесившегося мутанта, прорвавшегося сквозь посты гвардии, или просто от того, что сердце так болит, что жить с этой болью становится невозможно. Но утопить в камне может только ведьма или маг. И это – не та смерть, которую можно простить им – каждому, кто может такое сделать.
Глава шестая
Насвистывающее дитя
Почему все злодеи в детских сказках обязательно старики и старухи? Пугает – другое, непохожее. Из всех людей меньше всего на детей похожи старики.
Из монографии «Анатомия страха»
Между нашим лагерем и местом гибели каравана сейчас было около тысячи метров. Я выставил посты: кроме Китайца, Данилы и Сявы периметр лагеря отслеживали вольфы. И все же в нашу спальную повозку перебралась не только Анастасия, что было приятно, но и Вероника с Глебом, что было полезно. А я нервничал, как будто был впервые в карауле. Раньше меня успокаивал тот факт, что в землю можно вжаться, не рискуя в ней утонуть… Может соорудить лодку и на всякий случай закинуть ее на крышу повозки?
Марат настроил гитару. Следующим в караул идет он, Ксюха и Тихоня, так что еще часа два он будет мучить струны. Огоньки свеч, дикая скачущая в ритм аккордов тень гитары… Быть может, это и есть то, что всем нам сейчас было нужно…
Опускаются ворота,
Цепи звякнут в тишине,
Едет всадник, едет молча,
На измученном коне…
Тетиву натянут стрелы,
В трубы губы выльют звук,
Вот уже и солнце село,
Всадник гонит во весь дух.
Крепость ждет – на страже стража,
Не впервой собакам – вой,
Приподнялись крыши башен,
Небо к ним приблизилось звездой!
Всадник – в крепости, ворота
Опустились – входа – нет,
Только конь все как-то боком,
