— Дрыхнешь? А ну, пойдем! — строго велел сержант, к которому за ночь возвратилась прежняя бесцеремонность. — Тебе бы только бока отлеживать, а мне…
— Чего — тебе? — хмуро буркнул Петер. — Зайди-ка внутрь, обожди. И так небось всех соседей поднял… Посиди, я сейчас соберусь.
Пока Петер одевался в спальне, сержант разглагольствовал:
— Эх, знал бы ты, какая у меня нынче ночка была… Эх и ночка! Но я все равно ни свет ни заря — на ногах! Потому что служба. И ты привыкай. У меня порядок строгий, раз под моим началом служишь — изволь бегом исполнять!
На пороге спальни появился маг. Позевывая и почесываясь, он заявил:
— А я пока еще у тебя под началом не служу. Аванс какой будет? И куда мы мчимся в такую рань?
Такую манеру разговора с клиентом Ригирт, пожалуй, не одобрил бы, но Петер после вчерашней встречи решил со Свеном не церемониться.
— А, ну так это, — тут же заторопился сержант, — у меня насчет твоей работы сговорено все, вот как раз теперь же и двинем за авансом! Денежки только тебя и ждут. Заберешь, распишешься, и пойдем.
Петер пригладил волосы, деловито затянул пояс и кивнул:
— Пойдем. А куда?
— По дороге расскажу. Значит, так…
— Погоди.
Петер запер дверь, провел ладонями над замком, наводя чары, при этом успел заметить, как в соседнем доме колышется занавеска. Понятно, дядя Керт сейчас увидит, как колдуна увел сержант стражи и наверняка решит, что мага арестовали. Конечно, после вчерашнего дыма из окон… Это, конечно, может показаться забавным, но бедняга Керт начисто лишен чувства юмора и все воспринимает всерьез — да вдобавок имеет привычку рассказывать добрым знакомым все, что взбредет в голову. А уж добрых знакомых у соседа — полгорода! Ну, теперь поползут слухи…
По дороге Свен коротко изложил последние события — кражу кубка, бегство злодея и последовавшую вскоре гибель настоятельницы, — а также собственный взгляд на таинственное исчезновение преступника. Получалось, что во всем повинно вредное колдовство, от которого обычно разные беды и проистекают. Петер, у которого кое-какие детали вызывали сомнения, не перечил — все-таки ему обещали заплатить именно за магическую поддержку следствия. Раз решено, что виновно колдовство, то пусть так и считают впредь. В кордегардии Свен в самом деле вручил приятелю приятно тяжелый мешочек, Петер пересчитал монеты и, скрывая улыбку, склонился над ведомостью, чтобы поставить подпись. Деньги пришлись более чем кстати. Затем Свен повел колдуна к воротам — ему предстояло присутствовать при ритуале отпирания.
Сержант нетерпеливо поторапливал стражников, а те неохотно подчинялись — для них утренняя церемония была важной частью службы, и солдаты привыкли исполнять ее с приличной торжественной медлительностью. Но уж если молодому начальнику шило, как говорится, попало в задницу…
Едва ворота отворились, Свен поспешил наружу, увлекая за собой Петера. Они миновали вереницу телег, уже дожидавшихся, когда наконец-то можно будет въехать в город, и зашагали по тракту. Петер помалкивал — раз колдуну уплатили, пусть теперь ведут куда угодно.
— Я хочу, — заговорил Свен, — чтобы ты еще разок оглядел место, где преступник от нас смылся. Виллем искал, вынюхивал, да ничего не нашел. Говорит, колдовство. Вот ты и поищи первым делом эти самые колдовские следы.
Петер хмыкнул.
— Ну, найду я следы, а потом что?
— Потом по следу преступника найдем.
Колдун промолчал, в душе смеясь над незадачливым сержантом. По следу, надо же! Несколько дней прошло, какой уж тут след… Но — за все заплачено. Поэтому Петер не возражал. С невозмутимым видом слушал болтовню приятеля, который молчать, похоже, просто не умел. Неразговорчивость мага Свен истолковал по-своему и принялся хвастаться собственными заслугами и доблестями — включая и те доблести, что проявил накануне ночью. Так и добрались до места, где к дороге примыкали топкие берега безымянного ручья.
— Вот здесь все и случилось! — важно ткнул пальцем Свен. — Ищи!
Петер собирался отпустить в ответ какую-нибудь колкость, но… в самом деле ощутил следы чужой волшбы.
Чародей наклонился, растопырил ладони и побрел, словно принюхиваясь, в кусты. Остаточная магия была едва различима, но все же пока еще чувствовалась, а вот через пару дней и эти приметы потускнеют, рассеются. Со стороны согнувшийся в три погибели молодой маг выглядел довольно потешно. Свен хохотнул:
— О! Ты точно как Виллем бредешь! Что проку в твоей магии, если любой старикашка делает то же самое!
Петер пропустил замечание стражника мимо ушей, продолжая двигаться к монастырю. Свен неторопливо шел следом и с воодушевлением описывал перипетии погони за колдуном. Наконец Петер с усталым вздохом выпрямился и попросил:
— Помолчи, а? И так тяжело след искать…
Свен сделал недовольное лицо, но все же умолк. У самой монастырской стены колдун остановился и стал с тревогой озираться.
— Что? Потерял след? — сочувственно спросил Свен. — Я так и думал, что толку немного бу…
— Нет, — с досадой перебил приятеля маг, — не потерял! Этот ваш похититель ларцов, он частенько, похоже, здесь шлялся. Следы идут во все стороны, и старые, и свежие — всякие.
— Ну, само собой, — кивнул сержант. — Он же заранее готовился к налету, место выбирал. Ходил здесь взад и впе… Что ты сказал? Свежие следы? А ну идем!
— Куда это?
— А в монастырь! Если кто-то здесь постоянно шляется, монашки должны были заметить! Они, знаешь, как на посторонних мужчин из-за забора заглядываются! И этого должны были запомнить! Идем!
— Свен, ты чего? — урезонил стражника Петер. — Нас не пустят, это же обитель Гунгиллиных сестер! Туда мужчинам нельзя!
— Да… — Свен опомнился и с досадой хлопнул ладонью по сырому камню стены. — Эх, разнести бы к Гангмару всю эту рухлядь, делов-то на десять минут. Стены ерундовые… Подвести сюда таран, да и…
Петер огляделся по сторонам. Потом тоже подошел и осторожно потрогал сырую, поросшую мхом стену.
— Стены слабые, а вот фундамент — ох и непростой… Монастырь-то на развалинах Белой Башни построен. Здесь сам Фреллиноль Бабник жил!
— Ну и что? — равнодушно спросил Свен. — Мало ли чего тут когда-то было. Теперь же и следов никаких не осталось. Фреллиноль какой-то…
— Это на поверхности ничего не осталось, — возразил колдун. — А вот фундамент Белой Башни может и на десятки метров вглубь уходить. Там галереи, переходы были… Да, и еще — когда дружинники короля Фаларика ворвались в Башню…
— Это какого Фаларика? Фаларика Великого, что ли? Того самого?
— Того, того… Ты, Свен, с луны свалился? Повторяю, здесь была Белая Башня князя Фреллиноля, любимца Гунгиллы. Того самого. Когда он погиб, она явилась сюда и плакала над ним, а ее Слеза, превратившаяся в бриллиант, хранится где-то в монастыре. Священная реликвия! Из-за Слезы и обитель возникла.
