* * *
— Кажется, он!
Энна поспешно пригладила и без того идеально уложенные волосы.
— Ты подожди пока в спальне, — небрежно бросила она Зиате. — Не показывайся, Гилфинга ради, благородному сэру на глаза в этаких башмачищах… Сейчас, сейчас, — медовым голоском отозвалась она в ответ на повторившийся стук, который стал теперь гораздо громче.
— Ах, право, сэр, какой же вы нетерпеливый… — краснея, бормотала она, открывая гостю дверь. — Да нет, ни с кем я сейчас не говорила… То есть, конечно, ко мне приехала кузина, помните я как-то вам рассказывала, из замка… ну, вы, конечно, слышали… огромный замок у реки, а название у него такое длинное-предлинное… Нет, нет, она очень устала с дороги, поэтому не может выйти. Кузине, чтобы показаться на глаза незнакомому мужчине, нужно выбрать соответствующий наряд. Это так хлопотно! Простым крестьянкам все-таки гораздо проще. Я тоже, пока из десятка платьев выберу подходящее, столько времени пройдет! — щебетала Энна, то и дело приглаживая пышный подол ярко-розового платья с огромным декольте.
При этом она поспешно уводила сэра Руватега и помещение аптеки, находящееся в том же самом здании, но только со стороны парадного крыльца.
Гость, рослый кудрявый красавец с ослепительной белозубой улыбкой, уверенно следовал за хозяйкой — чувствовалось, что он уже бывал в лом доме. При этом господин то и дело бесцеремонно похлопывал девушку по соблазнительно выпирающим выпуклостям, которые плотно обтягивающее шелковое платье не столько скрывало, сколько, наоборот, подчеркивало.
— Ну, что вы, сэр, ну, как же так можно, — притворно возмущалась Энна. — Благородная дама может позволить подобное обращение только одному-единственному мужчине, к которому ее влечет действительно большое чувство… Ой, что вы делаете? — вдруг громко взвизгнула она, потому что, услышав про большое чувство, Руватег ущипнул аппетитно виляющую при ходьбе попку.
Дальше все складывалось просто великолепно. Получив желанное снадобье, рыцарь высыпал целую пригоршню монет прямо в декольте ярко-розового платья.
— Сегодня, пупсик, мы можем провести вместе прекрасный вечерок, — зашептал он «благородной даме» на ушко.
Та, вся зардевшись, что-то шептала о своей выросшей в богатом замке кузине, которая наверняка осудила бы ее внезапно вспыхнувшее чувство… И в этот момент вдруг с громким стуком отворилась входная дверь. На пороге появилась Зиата в грубых деревенских башмаках, длинном холщовом сарафане, да еще и в платке, туго стянутом на груди, как это было принято только в совсем уж глухих селеньях.
— Эй, кузина, ты что-то совсем забыла про меня. Учти, не выполнишь обещанного, пожалеешь! Всю морду твою бесстыжую расцарапаю, — хрипло выкрикнула она.
Сэр Руватег обернулся и пристально посмотрел на родственницу хозяйки. Однако вопреки ожиданиям Энны на его лице не было ни малейшего разочарования. Наоборот, он с неподдельным интересом разглядывал высокую стройную фигуру девушки, ее миловидное, хотя и немного бледное лицо с огромными черными глазами и красиво очерченным пухлым ртом.
— Мадам, вы даже не представляете, как я счастлив с вами познакомиться, — вдруг бросился он к Зиате.
Одной рукой он при этом запихивал в карман недавно приобретенное снадобье, а другой обнимал девушку, которая, ничуть не смущаясь, пристально смотрела прямо в лицо красавчика Руватега. И не успела потрясенная Энна что-либо произнести, как странная парочка исчезла в неизвестном направлении, даже не закрыв за собой входную дверь. А дочка аптекаря осталась одна, горько плача от обиды и проклиная последними словами свою так не вовремя появившуюся родственницу. «Не получит она Гангмаровой желчи, ни крошки не дам! — между всхлипами произнесла безутешная дочь аптекаря. — Хоть как, хоть на коленях просить станет, а я не дам!» Это мысль совершенно не утешила Энну. Ничуть не успокоила.
* * *
Даже несколько часов спустя Энна все еще никак не могла угомониться. Она, как разъяренная тигрица, металась взад-вперед по комнате, бормоча самые грубые ругательства, какие ей только случалось слышать на своем веку.
— И это называется рыцарь, Гангмар его разорим! Он не может отличить благородную даму от какой-то безмозглой деревенской чурки! А Зиатка? Бесстыжая! Нет, ну, как?! Как она могла! Вот так вот куда-то уйти с незнакомым мужчиной! Я бы на ее месте сказала: «Что вы себе позволяете, сэр?» Или даже не так… Я бы сказала, что порядочная девушка, сэр, никогда не допустит подобного обращения. Ну, подожди, сестренка, свидимся еще. Посмотрим, кто кому тогда морду расцарапает…
И в этот момент за дверью раздались робкие шаги.
— Ага, Зиатка, вернулась все-таки, — в предвкушении мести воскликнула Энна.
Склянка с живыми пиявками оказалась первым, что попалось ей под горячую руку. Именно она-то и обрушилась прямо на голову внезапно появившемуся на пороге гостю. И то, что им неожиданно оказался не кто иной, как сам Руватег, ничуть не уменьшило праведный гнев хозяйки.
— Вы… вы не благородный рыцарь, сэр, — гордо промолвила Энна. — Как вы посмели сюда прийти после того… после того, как…
Девушка смущенно замолчала. По правде говоря, она сама еще не решила, чем нужно закончить такую красивую фразу. Однако делать этого и не пришлось. Сэр Руватег, не дослушав, вдруг спешно заговорил сам:
— Энна, дорогая, ты что-то не то подумала. Я просто вышел на свежий воздух немного прогуляться и потом… — Он запнулся на полуслове, явно не зная, что еще сказать.
Признаться в том, что простая деревенская девка сбежала от него, наследника замка Марнот, было совершенно невыносимо. Да в принципе и не нужно. Объяснять, почему он предпочел этой розовой кривляке смазливую черноглазую крестьянку? Еще не хватало! Красавчик рыцарь вообще не любил лишних слов, особенно при общении с женским полом. Тем более сейчас, когда насквозь промокший плащ и попавшие за шиворот пиявки отнюдь не располагали к красноречию. Поэтому он, недолго думая, решил без долгих разговоров перейти сразу же к делу.
— Послушай, пупсик, когда я к тебе спешил, со мной неприятность такая приключилась. — Руватег сокрушенно показал девушке свой порванный, а теперь еще и мокрый плащ. — Подкладка отпоролась в кармане, а я не сразу и заметил. Вот где-то выронил по дороге пакетик с Гангмаровой желчью. Продай мне, пожалуйста, еще столько же. А я двойную цену заплачу.
Но то ли улыбка мокрого и терзаемого пиявками рыцаря была не столь неотразима, как обычно, то ли Энна еще никак могла оправиться от нанесенной обиды, но она гордо отказалась от предложенных монет.
— Запрещено это снадобье помногу продавать, — холодно ответила она. — Его, сами знаете, если с кое-какими травками смешать, не приведи Гилфинг, что может приключиться.
— Да ты чего такое говоришь! — взревел возмущенный Руватег. — Ты в чем это меня, благородного рыцаря, подозреваешь?
— Благородный рыцарь никогда не оставит порядочную даму ради общества деревенской девки! Извольте покинуть мой дом, пока я не позвала на помощь! — злобно прошипела Энна.
