— В рамках твоей гипотезы — так-то оно так, — кивнул Комацу. — Но неужели девочка писала «Воздушный Кокон», предвидя все эти последствия? Ведь тот же Лысый сказал мне, что Фукаэри не планировала ничего заранее. По крайней мере, сама. Откуда же она знала?
— Вся правда, наверно, не откроется нам никогда, — ответил Тэнго. — Но лично я не верю, что Фукаэри хотела свести в могилу собственного отца. Скорее всего, отец ее понимал, что умирает. И сам устроил дочери бегство из секты, стараясь уберечь ее от последствий. Также не исключаю, что своей смертью он хотел освободиться от Голоса. Хотя, конечно, это всего лишь гипотезы.
Наморщив нос, Комацу надолго задумался. Потом глубоко вздохнул и огляделся.
— Ох, и странный мир… Где гипотезы, где реальность, с каждым днем разобрать все труднее. Вот ты, Тэнго, как писатель — по каким критериям определяешь, где во всем этом реальность?
— Реальность — там, где кровь от укола красная, — ответил Тэнго.
— Ну, тогда я-то уж точно в реальном мире, — сказал Комацу, нервно потирая запястья со вздутыми венами. Нездоровыми венами, измученными алкоголем, никотином, бессоницей, интригами светских салонов. И, залпом прикончив виски, поболтал льдом в стакане.
— Ладно, поехали дальше. И к чему же в итоге тебя приводят твои гипотезы? Даже интересно.
— В итоге они ищут нового прорицателя — Того, Кто Слышит Голос. Но и не только его. Параллельно им понадобится новая Дота. Ведь очередному ресиверу нужен свой персивер.
— Иначе говоря, для начала им необходима новая Маза. А значит, придется плести новый Кокон. Н-да, похоже, работы невпроворот!
— Вот почему им сейчас, мягко говоря, не до шуток.
— О, да.
— Но это вовсе не значит, что они блуждают в потемках, — добавил Тэнго. — Наверняка ведь уже нацелились на что-то конкретное.
— Вот и мне так показалось, — кивнул Комацу. — Почему и решили поскорее от нас избавиться. Не мешайте, мол. Не мозольте глаза…
— Чем же мы так мозолили им глаза?
Комацу покачал головой — дескать, и сам не знаю.
— Что за Послание они получали от Голоса? Вот в чем вопрос, — продолжал Тэнго. — А также в том, что связывает Голос и LittlePeople.
Комацу снова бессильно покачал головой. У него тоже не хватало воображения, чтобы на это ответить.
— Смотрел фильм «Космическая одиссея 2001 года»? — спросил он.
— Видел, — кивнул Тэнго.
— Мы с тобой прямо как те обезьяны, — усмехнулся Комацу. — Заросли черной шерстью и гугукаем о чем-то бессмысленном, слоняясь вокруг Монолита…
В заведение вошла парочка. С видом завсегдатаев оба сели за стойку и заказали по коктейлю.
— В общем, ясно одно, — подытожил Комацу — Твоя гипотеза звучит связно и по-своему убедительно. Как всегда, с тобой приятно поболтать тет-а-тет. Но сейчас для нас главное — поскорее убраться с этого чертова минного поля. Сдается мне, ни Фукаэри, ни Эбисуно-сэнсэя нам больше встретить не доведется. А «Воздушный Кокон» — безобидная фантастика, в которой не стоит искать тайный смысл. Что за чудище вещает этим Голосом, в чем заключаются его Послания — нас уже не касается. На этом и остановимся, согласен?
— Выберемся из лодки, чтобы снова жить на суше?
— Именно так, — кивнул Комацу. — Я стану снова ходить на работу, подбирать для журнала более-менее приличные рукописи. Ты продолжишь учить способную молодежь математике, а в свободное время писать свой роман. Оба вернемся к мирной, обыденной повседневности. Без бурных рек не встретится и водопадов. Дни побегут за днями, будем себе спокойно стареть. Надеюсь, у тебя нет возражений?
— А разве есть еще варианты?
Кончиком пальца Комацу потер переносицу.
— В том-то и дело. Больше никаких вариантов нет. Я бы не хотел, чтобы меня похищали снова. Одной отсидки в этом чертовом кубе хватит на всю оставшуюся жизнь. Да и во второй раз не будет гарантий, что я снова увижу, как восходит солнце. От мысли, что я снова встречусь с этой парочкой изуверов, сердце из груди выскакивает. Нелюди, которые одним только взглядом могут заставить тебя «умереть своей смертью»…
Комацу поднял стакан, показывая бармену, что хочет третье виски. И закурил очередную сигарету.
— Господин Комацу, — не выдержал Тэнго. — Почему вы говорите мне об этом только сейчас? После вашего похищения прошло столько времени. Больше двух месяцев. Что вам мешало рассказать раньше?
— Что мешало? — Комацу поерзал шеей так, словно голове было неудобно на ней сидеть. — Да, ты прав. Я собирался тебе рассказать, да все откладывал и откладывал… Наверное, мешали муки совести.
— Муки совести? — удивился Тэнго. Подобных слов из уст Комацу он ожидал меньше всего на свете.
— Да ладно. У меня тоже есть чувства, — усмехнулся Комацу.
— Но за что?
Комацу не ответил. Только прищурился и какое-то время жевал губами незажженную сигарету.
— Так Фукаэри знает о смерти своих родителей? — наконец спросил Тэнго.
— Думаю, да. Когда узнала — я не в курсе, но Эбисуно-сэнсэй должен был сообщить ей.
Тэнго кивнул. Наверняка Фукаэри знала об этом уже давно. Так ему показалось. До сих пор не ведал об этом, похоже, только он сам.
— Значит, выбираемся из лодки обратно на сушу? — еще раз уточнил он.
— Именно так. Отползаем с минного поля.
— Но, господин Комацу, неужели вы всерьез полагаете, что запросто могли бы вернуться в ту жизнь, какой жили раньше?
— Постараемся, куда деваться, — ответил Комацу, чиркнул спичкой и прикурил. — А что конкретно тебя беспокоит?
— А то, что уже очень много нового одновременно закручивается с разных сторон. Я это чувствую. Какие-то вещи и понятия уже совсем поменяли форму. Так легко ни вам, ни мне уже не вернуться…
— Даже если под угрозой окажутся наши жизни?
Тэнго уклончиво покачал головой. Он чувствовал, что с некоторых пор его затягивает в какое-то иное — и очень сильное — течение вещей и событий. И что это течение уносит его в некую совершенно неведомую реальность. Но объяснить это конкретно он был не в силах.
Тэнго не признался, что его новый роман фактически наследовал мир, описанный в «Воздушном Коконе». Вряд ли это понравилось бы Комацу. Не говоря уже о верзилах из «Авангарда». Любая оплошность могла бы завести его на очередное минное поле. А то и затянуть туда окружающих — ни в чем не повинных людей. Но этот роман уже так или иначе жил своей жизнью, стремился к своей цели и практически развивал сам себя; а Тэнго уже волей-неволей погрузился в этот новый мир по самую макушку. И для него это была не фантазия, а самая настоящая реальность. В которой от пореза ножом течет настоящая красная кровь. А в небе висят две луны — одна побольше, другая поменьше.
