А Куми Адати тем временем готовила все для раскурки, мурлыча какой-то веселый мотивчик. Взяла кусочек черной смолы, мелко-мелко, точно сушеного тунца, настрогала его безопасной бритвой, затолкала в плоскую трубочку и крайне сосредоточенно чиркнула спичкой. По комнате расплылся характерный сладковатый аромат. Первой затянулась сама. Вобрала в себя дыма побольше, задержала в легких подольше, медленно выдохнула. И жестом пригласила Тэнго следовать за собой. Он сделал то же самое: затянулся, задержал в себе дым, медленно выдохнул.
Несколько раз трубка переходила из рук в руки. Все это время оба молчали. Соседи опять врубили телевизор — из-за стенки вновь доносились взрывы хохота невидимой аудитории, причем даже громче прежнего. Безудержный смех лишь изредка прерывала реклама.
Совместная раскурка продолжалась минут пять, но ничего не происходило. Окружающий мир не менялся. Цвета, запахи, формы предметов оставались теми же. Филин и дальше гугукал в лесу, а волосы Куми Адати все так же покалывали шею Тэнго. Двухместное кресло было по-прежнему неудобным. Стрелки настенных часов не меняли своих скоростей, а люди из телевизора все так же заливались смехом. Особым смехом, который не станет счастливым, сколько его из себя ни выдавливай.
— Ничего не происходит, — сказал наконец Тэнго. — Видно, на меня эта штука не действует.
Куми Адати похлопала его по колену
— Все в порядке. Погоди чуток, — сказала она.
И оказалась права. Наконец его мозг среагировал. Раздался щелчок, словно кто-то включил потайной рубильник, и в голове что-то медленно сдвинулось. Тэнго казалось, что его голова — чашка, в которой сознание плещется подобно жиденькой рисовой каше. Только чашку раскачивают, и серое вещество того и гляди прольется наружу. Такое с ним творилось впервые. Никогда еще он не ощущал собственные мозги как отдельную кашу с определенной густотой. Гугуканье филина перемешивалось с этой кашей и растворялось бесследно.
— Этот филин теперь во мне, — сказал Тэнго. Ибо филин и правда стал частью его самого.
— Филин — Хранитель Леса, — отозвалась Куми Адати. — Он очень мудр и передает нам Знание, как выжить в ночи.
Но где и как можно получить у Филина подобное Знание? Ведь эта птица одновременно везде и нигде…
— Я не могу придумать, что у него спросить.
Куми Адати стиснула его руку.
— А не нужно вопросов. Лучше сам пойди в Лес, вот и все. Это же очень просто.
За стеной вновь захохотал телевизор, потом раздались аплодисменты. Видимо, ассистент программы, стоя за камерой, показывал участникам шоу карточки с надписями «Смех» и «Аплодисменты». Закрыв глаза, Тэнго подумал о Лесе. Я сам пойду в Лес, сказал он себе.
Темный Лес — владения LittlePeople. Но там же обитает и Филин. Мудрая птица, которая научит, как выжить в ночи…
Внезапно все стихло. Словно кто-то подкрался сзади и вставил в уши Тэнго затычки. Кто-то где-то закрыл одну крышку, а кто-то еще открыл в другом месте другую. Вход и выход поменялись местами…
И вот уже Тэнго — в опустевшем классе. Через распахнутые окна со двора долетают звонкие детские голоса. Порывами ветра качает белые занавески. Перед ним Аомамэ — сжимает его ладонь. Вроде знакомая сцена — но нет, на этот раз кое-что не так, как всегда. Все вокруг — до неузнаваемости яркое, свежее, настоящее. Глаза Тэнго до мельчайших подробностей различают окружающие предметы: протяни руку — дотронешься. Ноздри щиплет запах ранней зимы. То, что было когда-то реальным, вновь ожило и вернуло свои настоящие запахи. Того времени года, которому те принадлежали. Тусклый запах тряпки для классной доски, едкий запах жидкого мыла для уборки в классе, горький запах осенних листьев, сожженных на школьном дворе — все смешалось в единый коктейль, где уже не различить, что есть что… Вдыхая его всеми легкими, Тэнго вслушивается в себя. И с каждым биением пульса чувствует, как все шире распахивается его сердце. Само его тело меняет структуру. И пульс его — больше не пульс.
На какую-то секунду двери Времени распахиваются внутрь. Сияние прошлого ослепляет, перемешиваясь с сиянием настоящего. Старый воздух сливается с новым. Тот самый свет, думает Тэнго. Тот самый воздух. Что мешало мне помнить их всю дорогу? Ведь это так просто. Ведь из них и состоит этот мир…
— Я так хотел с тобой встретиться, — говорит он Аомамэ. Голосом неуверенным, будто чужим — и все же своим.
— А я — с тобой, — отвечает она голосом Куми Адати. Граница между реальностью и воображением стирается. И чем дольше Тэнго пытается ее различить, тем сильнее кренится чашка с рисовой кашей, грозя расплескать его серое вещество.
— Я должен был отыскать тебя раньше. Но не смог, — признается он.
— И теперь не поздно. Ты еще можешь меня отыскать, — отвечает она.
— Но как?
Она молчит. Словно ее ответ не хочет обращаться в слова.
— Откуда ты знаешь, что я это могу? — говорит Тэнго.
— Но я же нашла тебя.
— Ты нашла меня?
— А ты найди меня, — отвечает она. — Пока позволяет время.
Белые занавески раскачиваются — яростно и беззвучно, как призраки, не успевшие сгинуть с рассветом. И это последнее, что проплывает перед глазами Тэнго.
Внезапно он понимает, что лежит на какой-то тесной кровати. Лампа погашена, через щель между занавесками пробивается слабый отсвет уличного фонаря. На Тэнго майка и трусы, на Куми Адати — только футболка со смайликом, под которой вообще ничего. Ее мягкая грудь упирается ему в плечо. В голове все ухает филин. Ночной Лес — у Тэнго внутри. Словно он вобрал его в себя — весь Лес до последнего деревца.
Даже в постели эта молоденькая медсестра не интересует его как женщина. Да и он, похоже, не возбуждает ее как мужчина. Куми Адати лишь обнимает Тэнго одной рукой да хихикает. Бог знает, что именно ее так смешит. Может, кто-то показывает ей карточку с надписью «Смех»?
«Интересно, который час?» — думает он. Поднимает голову, ищет глазами часы, но их нигде нет. Вдруг перестав смеяться, Куми Адати обнимает его.
— Я возрождаюсь! — Ее теплое дыхание касается уха Тэнго.
— Возрождаешься? — не понимает он.
— Ну, я ведь однажды уже умерла.
— Ты однажды уже умерла, — повторяет он.
— Ночью, когда шел холодный дождь, — добавляет она.
— Отчего умерла?
— От желания возродиться.
— Ну и как, получается? — уточняет Тэнго.
— Более-менее, — чуть слышно шепчет она. — По-разному…
Интересно, думает Тэнго. Что это может значить — возрождаться более-менее, да еще и по-разному! Его одурманенное серое вещество тяжелеет, наполняясь жизнью, как доисторический Океан. Но при этом никуда не его не зовет.
— Откуда появляется Воздушный Кокон?
— Вопрос некорректен, — отвечает сестра. — Хо-хо…
