– Поговорим. Вы, я так понимаю, нечто вроде тайного агента?
– Ну, в принципе, это чистейшей воды бизнес, –
осторожно сказал Мазур.
– Кто ж спорит? Вполне в рамках большого бизнеса – шарахнуть
крылатой ракетой по обезьянскому президенту. Я не иронизирую, всего лишь
грустно констатирую факт...
Мазур усмехнулся:
– Какому президенту? А политкорректность где?
– А пошла она в задницу, – непринужденно сказал
Егор. – Еще не хватало и нам в эти игры баловать...
– Что-то в этом подходе есть, – сказал Мазур. –
Между нами говоря... А вы, значит, журналист?
– Точнее уж, стрингер. Знаете, что это такое?
– Примерно, – сказал Мазур. – Вы, я так понимаю,
этакий волк-одиночка, на свой страх и риск сенсации раздобываете и задорого их
продаете?
– Вот именно что задорого. Хороший материал стоит приличных
денег. Для вас, быть может, это и копейки...
– Да ну, – сказал Мазур. – Большие боссы лично на
такие мероприятия не ездят. Я просто-напросто Терминатор на жалованье, так что
не нужно на меня взирать с классовой ненавистью...
– С чего вы взяли?
– Есть что-то в вашем взгляде...
– Никакая это не классовая ненависть, – сказал
Егор. – Скорее уж вполне понятное легкое недоверие. Вас предупредили о
моих условиях?
– Предупредили, – сказал Мазур. – Но кратенько, в
общих чертах. Не откажете в любезности более развернуто изложить ваши условия?
– Да ради бога. У меня, собственно, есть все, что вам нужно
– название корабля, его дислокация. Я его вам через пару минут покажу. Ракеты
уже погрузили, скоро они собираются в море. Я так понимаю, хотят шарахнуть по
президенту, когда он будет открывать что-то помпезное? То ли библиотеку, то ли
венерологический диспансер?
– Больницу, – сказал Мазур.
– Ага. А то я подумал: какие, к лешему, в Ньянгатале
библиотеки? Больница – это более насущно и практично... В общем, у меня есть
то, что вам нужно. А вот вы уж будьте любезны учесть мои требования... Деньги
мне не нужны, я имею в виду, в а ш и. Т а к и м образом я зарабатывать не
собираюсь, у меня свои привычные методы, и я не собираюсь от них отказываться.
Короче говоря, я так понял, вы намерены суденышко это подпалить прямо у пирса?
Мазур невольно оглянулся – вполне профессионально, правда –
понизил голос:
– Ну, в общем, вы верно оцениваете ситуацию...
– Подпалить или взорвать? – деловито уточнил Егор.
– Ну, если вы так ставите вопрос... Подпалить. Взрывать –
это все же ненужный перехлест. Неповинные люди пострадать могут, да и шум
поднимется... А вот если случится небольшой пожарчик, да еще с оглаской, это
меня вполне устроит.
– Огласку я вам гарантирую, – сказал Егор
уверенно. – У меня тут есть хороший контакт, который засиделся в
подполковниках и хочет взлезть на ступенечку выше...
– Что-нибудь типа охранки?
– Ну да. А случай, согласитесь, подворачивается хороший:
судно с крылатыми ракетами в трюме, несомненная диверсия, террористический
акт... Иностранные наемники, иностранный след и все такое прочее...
Подполковнику нужно торжественно обнаружить ракеты в трюме – самым первым,
после звонка от встревоженных пожарных, среди которых, дураку ясно, будет его
агент. Вас ведь устраивает именно такой финал?
– Да, разумеется, – сказал Мазур. – Так даже
лучше: обыск, огласка, арест...
– Ну, а мой интерес – к а д р ы. Отличного качества
видеозапись пожара, начиная с ранней стадии, потом – эксклюзивный репортаж с
судна, куда я по договоренности с подполковником попаду единственным
репортером. Как видите, все три стороны будут довольны. Каждому – свое.
Но! – он поднял палец. – Мне необходимо, чтобы эффектный пожар
случился днем, и никак иначе. Только так я смогу продать запись по-настоящему
дорого. Ночные съемки меня совершенно не интересуют, не будет того эффекта. А
потому вы, Николя, просто обязаны подпалить корабль средь бела дня. Это мое
единственное и непреложное условие.
– Не сказал бы, что мне это нравится, – честно
признался Мазур. – С м о е й профессиональной точки зрения, такие дела
гораздо удобнее ночью устраивать...
– Либо днем, либо – не договорились. У вас – свои интересы,
а у меня – свои. Это бизнес.
– Ну ладно, – сказал Мазур. – Я сделаю все средь
бела дня, хотя это усложняет задачу... Но ведь я могу пообещать – и обмануть,
а? Вы ж мне с е й ч а с покажете корабль...
– Я бы вам не советовал меня обманывать, – без тени
угрозы, хладнокровно, даже небрежно произнес Егор. – Человек любой
профессии к обману готов, и меры принимать научился... Если вы меня кинете,
будет д р у г о й репортаж. О том, как российские головорезы на службе
президента Кавулу устраивают диверсии в столице соседнего суверенного
государства. Конечно, мне за него, сразу признаюсь, заплатят гораздо меньше – я
ж говорю, ночная съемка далеко не так телегенична... Но тут уж – дело принципа.
Ваши люди мне дали определенные обещания, и я их честно предупредил о возможных
последствиях обмана, как вас сейчас предупреждаю. У меня есть ассистент. Он в
данную минуту старательно запечатлевает для истории вашу мужественную
физиономию. Вы отлично будете смотреться на цветном экране... Денег, конечно,
это принесет меньше, но подкрепит мою репутацию – человек, кидать которого
чревато...
Мазур осторожно огляделся, но, разумеется, ассистента
вычислить не смог – на пляже толкалась масса людей с фотоаппаратами и
видеокамерами, их могла снимать добрая дюжина объективов, и невозможно
определить, какой из них т о т.
– А это не блеф, часом, насчет ассистента? – спросил
Мазур с доброжелательной улыбкой.
– А вы можете совершенно точно сейчас установить, блефую я
или нет?
– Нравитесь вы мне, – сказал Мазур. – Люблю
прохвостов, я сам тот еще прохвост...
– Так как?
– Ладно, – сказал Мазур. – Если уж наши люди с
вами договорились о чем-то, мое дело – соблюдать условия. Будет вам абсолютно
телегеничный пожар средь бела дня, хотя это мне и усложнит работу...
– Сегодня?
– Ну, старина, я же не Джеймс Бонд, – сказал Мазур уже
без улыбки. – Нужно же продумать план, провести разведку, не могу же я
прямо сейчас, радостно и весело, на потеху зевакам, швырять на палубу
что-нибудь зажигательное... Завтра. Как говорилось в бессмертной комедии, такие
дела, любезный посол, с кондачка не решаются... В общем, по рукам. Да, вот что
еще. Теперь уже у меня будет дополнительное условие, закономерно вытекающее из
обстановки. Когда вы получите свое и убедитесь, что я вас не кинул, будьте так
любезны изничтожить все носители, где красуется моя физиономия. Мне совершенно
ни к чему такие вещи, я человек абсолютно не публичный... Идет?
