(Комментарий Хедина: да, мы были счастливы тогда. Счастливы как дети и взрослые – всё вместе. Свобода и сила – о чём ещё мечтать? Хочется творить добро, хочется, чтобы тебя все любили и тобой восхищались. Страх, боль, ревность, гнев, ненависть – ещё не свили гнёзд у нас в сердцах. Вместе с Макраном и Эстери мы парили над огненными океанами только что родившихся миров, миров, возникших на месте гибели прежних, и мы упивались, пожирая глазами картины грандиозной катастрофы. Мы не знали, были ли погибшие миры обитаемыми, мы только начинали понимать, отчего они могли погибнуть, – но зрелище первозданного, ничем не сдерживаемого буйства магических сил завораживало, поглощало нас целиком и без остатка.
Мы ведали добро и зло, но полагали, что к нам – Великому Пределу, как учили птицеглавые наставники – они не относятся.
Мы очень, очень сильно ошибались.)
Впервые он увидел их на деревенском торжище. Старый Хрофт любил эти рынки, где торговали только что собранным, или приготовленным, или освежеванным. Теперь он знал, что такое голод, однако убить его лишением, скажем, пищи всё равно бы не смогли.
Троица в простых по виду плащах стояла плечом к плечу прямо посреди рыночных рядов, и люди обтекали их, словно вода – камень, как будто и не замечая. Одежды двоих выделялись яркими, почти что режущими глаз цветами, голубыми, золотыми, зелёными; третий выбрал куда более скромное, если не сказать скупое на цвет одеяние, серо-чёрное.
По виду – молодые люди, лет двадцати. Девушка с волосами цвета вранова крыла и её спутники. Она небрежно закинула руки каждому на плечо, словно давая понять, что не делает разницы меж своими друзьями.
Её золотисто-зелёный плащ, казалось, плывёт, раздуваемый неощутимым для других ветром, заставляя оживать и шевелиться причудливо вытканные узоры – звери, деревья, широко раскинувшие ветви, птицы на них…
Черноволосая девушка кивком указала спутникам на старого Хрофта. Лицо у неё было остреньким, глаза – миндалевидными, словно у эльфов. Можно даже сказать, милое лицо, но недоброе.
Указала кивком и что-то негромко бросила на неведомом Хрофту певучем языке, в котором сейчас тем не менее явственно слышалась насмешка. Отец Дружин не повёл и бровью, пальцы его на ясеневом посохе не сжались крепче. Он слишком хорошо понимал цену этой встречи.
Один из спутников черноволосой красотки тотчас засмеялся следом, почти угодливо; другой же, в серо-чёрном плаще, остался невозмутим.
– Макран, Эстери, – начал он, и затем последовала длинная фраза на всё том же певучем наречии, неведомом Старому Хрофту. Как показалось Отцу Богов – сказанная с неким укором.
Девушка повернулась к спутнику в сером, усмехнулась – чуть покровительственно, уверенная в своей власти. Кивком вновь указала на Старого Хрофта, выразительно фыркнула.
Отец Дружин тяжело вздохнул, откинул капюшон. И в упор воззрился на троицу.
Черноволосая красотка осеклась и часто-часто заморгала. Её спутник в серебристо-голубом плаще застыл с разинутым ртом. Третий же, судя по всему, пытавшийся урезонить друзей, как-то мгновенно подобрался, глядя на Старого Хрофта с жадным, каким-то поистине детским любопытством и столь же детским восхищением, словно ребёнок на новую долгожданную игрушку.
Тяжело опираясь на посох, Отец Дружин пошёл им навстречу. Надо отдать должное смеявшемуся спутнику черноволосой – он тотчас проворно отодвинул её в сторону, загородив собой. Третий их товарищ выжидательно скрестил руки на груди, словно напоказ отстраняясь.
– Рад, что смог повеселить вас, друзья мои, – спокойно сказал Старый Хрофт, останавливаясь прямо перед троицей. – Всегда хорошо, если кому-то становится светлее, когда он глядит на тебя.
Он говорил на общем языке Большого Хьёрварда, возникшем ещё в те времена, когда асы, ваны и великаны владели почти всем сущим – ну, или вернее тем, что они сами считали «почти всем сущим». Отец Дружин не сомневался, что будет понят, и не ошибся.
– Кто ты, досточтимый? – вежливо осведомился третий из Истинных, тот самый, в серо-чёрном плаще. – Мы видим твою силу… но более ничего.
– Старый Хрофт прозывают меня в этой округе. А каковы ваши имена, дорогие гости?
– Эстери, – маг в сером указал на девушку. – Макран, – кивнул он на своего приятеля. – И я, зовущийся Хедином.
– Рад встретить Истинных Магов на нашем скромном деревенском торжище, – усмехнулся Отец Дружин.
– Тебе ведомо, кто мы такие? – девушка по имени Эстери держалась настороженнее и враждебнее других.
– Каждый, носящий в себе силу, ведает, кто вы такие, – пожал плечами Старый Хрофт. – Но не каждый решится заговорить, подобно мне.
– Но кто ты, прозывающийся Старым Хрофтом? – дерзнул спросить и Макран, бросив сперва украдкой взгляд на Эстери. Он, похоже, побаивался свою подругу и её неодобрения.
– Я – это я, – пожал плечами Отец Дружин. – Старый Хрофт. Живу я здесь, как могу, храню местные села и пажити. А вы, Истинные Маги Эстери, Макран и Хедин? Кто ваши отцы и матери, как зовут братьев и сестёр, чей стяг поднимаете вы, устремляясь в бой, за кого вы сражаетесь и кто правит вами?
– Ты задаешь слишком много вопросов, старик, – резко бросила черноволосая Эстери.
– Погоди, Эсти, – молодой маг Хедин положил ей руку на плечо, и Отец Дружин заметил, как Макран тотчас нахмурился, совершенно не умея прятать собственные чувства.
Против ожиданий Эстери вдруг улыбнулась, лукаво взглянув на мага в серо-чёрном.
– Ну, раз уж ты сам просишь меня погодить…
– У нас нет ни отцов, ни матерей, – спокойно глядя в глаза Старому Хрофту, ответил Хедин. – Нам неведомо, кто породил нас, ибо мы пришли в мир не младенцами, но теми, кого люди бы назвали «подростками». Также неведомо нам, откуда мы и можем ли мы назвать какое-то место своей «родиной». Замок Всех Древних на вершине Столпа Титанов – наш дом и наша истинная родина. Все мы, явившиеся вместе и разом в мир Истинные Маги, – названные братья и сёстры друг другу. Мы – великий предел, не свет и не тьма, не добро и не зло, но призванные служить границей меж ними.
– А Столп Титанов-то, он как, достроен? – улыбаясь, осведомился Старый Хрофт. – Стал ли он той самой великой осью, на кою нанизаны все прочие миры? И не вокруг него ли обращается всё сущее, наделяя Истинных Магов первородной мощью?
Эстери и Макран непонимающе уставились на Отца Дружин, словно воочию узрев говорящую лошадь. А вот глаза молодого мага Хедина вспыхнули.
– Диковинны и преудивительны слова твои, – медленно и явно стараясь не наговорить лишнего, сказал он, почтительно склонив голову. – Но Столп Титанов есть столп титанов, он и впрямь есть исполинская ось, скрепляющая множество миров, кои иначе подвержены неустойчивостям, но никто никогда и помыслить бы не мог что-то вокруг него «вращать»! Такое чревато ужасными, неописуемыми катастрофами, и Совет Поколения бы никогда…
