26
Следующим утром Виктор решил съездить к главному. Во-первых – давно уже собирался отвезти новые тексты, а во-вторых – хотелось покаяться, даже не то, чтобы покаяться, а просто объяснить главному, что и почему произошло с Якорницким.
– Ты умеешь одна дома сидеть? – спросил он после завтрака Соню.
– Да, меня папа учил, – сказала она. – Дверь никому не открывать и по телефону ничего не говорить. К окнам не подходить. Правильно?
– Правильно, – сказал Виктор и вздохнул. – Но к окнам сегодня можешь подходить.
– Да? – обрадовалась Соня и тут же подбежала к балконной двери, прильнула носом к стеклу.
– Ну, что там видишь?
– Зиму! – сказала девочка.
– Я скоро приду, – пообещал Виктор.
Три раза ему пришлось показать свою «корочку», прежде чем попал он в кабинет к главному.
– Как жизнь? – спросил Игорь Львович.
– Ничего… – не совсем уверенно произнес Виктор. – Вот, новые «крестики» принес…
– Давай, – протянул руку главный. – А это тебе от Федора, – он протянул ему плотную папку.
– Игорь, – набравшись решимости заговорил Виктор. – У меня…
Вообщем… Оказывается, я виноват в смерти Якорницкого…
– Да ну! – ухмыльнулся главный. – Ты что же, думаешь, что ты такой крутой?
Виктор посмотрел с недоумением на главного.
– Не переживай, я все знаю… – сказал тот уже более дружелюбно.
– Все? – переспросил Виктор.
– Нет, не все. Гораздо больше. Ну а Якорницкий все равно туда собирался… Так что не беспокойся! Конечно, было бы лучше, если б ты только своим делом занимался.
Виктор ошарашенно смотрел на главного, он был совершенно смущен словами шефа, что-то мешало ему их понять.
– Так что, ничего страшного нет… – проговорил он наконец.
– В чем? В том, что одним кланом с выходом на правительство стало меньше? Успокойся. Ты здесь не при чем, а если при чем, то только левым боком. Давай лучше кофейку выпьем!
Главный по телефону заказал у секретарши два кофе. Потом, пожевав в задумчивости губы, снова посмотрел пристально на Виктора.
– У тебя же ни жены, ни подруги нет? – спросил он.
– Нет, сейчас нет… – признался Виктор.
– Это плохо, – полушутливо покачал головой главный. – Женщины укрепляют нервную систему мужчин. Тебе самое время заняться своими нервами!.. Да ладно, шучу.
Секретарша принесла кофе.
Виктор положил полложечки сахара, но кофе все равно был слишком крепким и горчил на языке. Горечь кофе опять напомнила о недавней поездке в Харьков.
– А в Одессу мне надо будет ехать? – спросил вдруг Виктор, вспомнив о разговоре с главным до Харькова.
– Нет, не надо, – ответил шеф. – Кто-то очень не хочет, чтобы мы занимались провинцией… Ну у нас и тут дел хватит. Так что не переживай!
У меня вон шофера недавно убили – и то я спокоен, как танк, видишь! Жизнь не такая штука, чтобы за нее бояться. Поверь мне.
Виктор посмотрел на главного удивленно. Игорь Львович сидел в своем директорском кресле, в роскошном костюме, французский галстук, тяжелая золотая заколка на нем. «Это он не дорожит жизнью?» – засомневался Виктор.
– Нам надо будет с тобой перед Новым Годом посидеть за бутылочкой, а?
Не против? – спросил он.
– С удовольствием, – ответил Виктор.
– Добро, – главный встал из-за стола. – Жди приглашения!
27
Степан Яковлевич Пидпалый жил на первом этаже серого сталинского дома недалеко от метро «Святошино». Потоптавшись перед его дверью, Виктор позвонил.
Его долго разглядывали в глазок, потом дребезжащий старческий голос спросил: «Вам кого?»
– Мне нужен Степан Яковлевич, – ответил Виктор.
– А вы кто?
– Мне ваш адрес в зоопарке дали… – объяснил Виктор. – Я по поводу пингвинов…
Несмотря на то, что собственное объяснение цели прихода показалось Виктору совершенно идиотским, дверь открылась и небритый и с виду не такой уж и старый мужчина в синем шерстяном спортивном костюме жестом предложил войти.
Виктор прошел в просторную гостинную, посреди которой стоял старинный круглый стол со стульями.
– Садитесь! – не глядя на гостя, сказал хозяин.
– Вас интересуют пингвины? – проговорил он, глядя в лицо Виктору и одновременно на ощупь убирая с грязной скатерти старый окурок.
Он опустил руку с окурком под стол и снова положил ее перед собой на скатерь, но уже без окурка.
– Извините, – заговорил Виктор. – Я хотел узнать, может у вас есть что-то из книг про пингвинов…
– Книг? – огорченно переспросил Пидпалый. – Почему книг? У меня есть собственные труды, еще не изданные… Я больше двадцати лет занимался пингвинами…
– Вы зоолог? – спросил как можно более вежливым голосом Виктор.
– Скорее пингвинолог, но, конечно, в официальном научном регистре специализаций такой специализации вы, пожалуй, не найдете… – Пидпалый смягчил тон. – А все-таки почему вас интересуют пингвины?
– У меня дома живет один… – сказал Виктор. – Но я ничего о них не знаю… Вдруг я что-то не правильно делаю…
– Дома? Замечательно! – воскликнул хозяин. – А откуда он у вас?
– Год назад в зоопарке взял… Когда они раздавали мелких животных…
Пидпалый нахмурился.
– А какой у вас вид?
– Кажется, королевский. Зовут Миша, большой, ростом с этот стол…
– Миша! – Пидпалый напряг губы, почесал свою щетину. – Из нашего зоопарка?
– Да!
– Ну вы, братец, даете! Что ж вы больного себе взяли? Там же особей семь было, помню. Адель, Зайчик – те помоложе, здоровенькие…
– А что с Мишей? – спросил Виктор.
– У Миши депрессивный синдром и больное сердце. По-моему – врожденный порок… Да, так вот куда Миша делся… – проговорил он с грустью и вздохнул.
– А что с ним можно сделать? – спросил Виктор. – Лечить его можно?
– Что вы! – рассмеялся Пидпалый. – Сейчас и людей-то не лечат, а вы про пингвинов! Вы поймите, что наш климат вообще для обитателей Антарктики губителен. Самое лучшее для него – это, конечно, жизнь на родине, в Антарктиде. Не обижайтесь, я видимо бред сейчас говорю, но будь я пингвином и окажись я в наших широтах – я бы повесился! Вы не представляете, какое это мучение – иметь два жировых слоя для защиты от дичайших морозов, кроме этого – сотни специальных кровеносных сосудов, функционирующих постоянно с той же целью, и жить при этом в стране, где летом доходит до плюс сорока, а зимой изредка опускается к десяти мороза?
