Усадил его Дима за кухонный стол.
– Тут такое дело, – нервно заговорил незваный гость. – Мне этот, который из милиции, нужен. Тот, что ампулы продает…
– Кто? – не понял Дима.
– Ну, тот, который через тебя мне ампулы продавал.
До Димы наконец дошло, кого хочет милиционер увидеть.
– Зачем он вам? – спросил хозяин.
Гость вздохнул. Пожевал губы в раздумьях.
– Тут такое дело, – заговорил он наконец. – Родственник мой, которому я лекарство покупал, умер, в общем.
– От рака, – сочувственно закивал Дима.
Милиционер отрицательно мотнул головой.
– Нет. Бросился на трех вооруженных бандитов с голыми руками. Они жену одного бизнесмена в джип заталкивали. Она кричала: «Спасите!» Ну, все прохожие как нормальные люди мимо проходят, а он на помощь побежал. Убили его заточкой!
– Так, значит, не нужны ему больше лекарства, – разочарованно вздохнул Дима.
– Нет, не нужны, – прошептал милиционер, однако тут же подправил свой голос и дальше заговорил громче: – Но тот, из милиции, мне очень нужен!
– Ну, я не могу так вот человека сдать, – занервничал Дима. – Мне ему позвонить надо, объяснить: кто и зачем его хочет видеть…
– Тогда не обижайся, – милиционер снова перешел на полушепот. – Придется мне сдать тебя, а того мента из твоей памяти эти ребята быстро вытрясут…
– Какие ребята?! В чем дело? – перепугался Дима.
– Серьезные ребята, даже не из органов, – сказал гость. – Они у моего покойного братца обыск после его смерти устроили. Ампулы нашли и забрали, а потом и ко мне домой пришли узнавать, где я их покупал. Сказали, что к раку эта штука никакого отношения не имеет. Что ампулы из секретной лаборатории украдены, и ученого, который там этим, ну этими ампулами занимался, убили его. Сказали, что эта жидкость делает людей сумасшедшими, обостряет чувство справедливости, и они ничего не боятся… Мой братец ведь трусом был! Даже к воде не подходил, потому что плавать не умел. Он бы в здоровом состоянии никогда ни к кому на помощь не побежал! Так что правда это.
Дима смотрел на милиционера широко открытыми глазами. И рот его открылся произвольно.
– Так они что, арестовать этого мента хотят? – спросил он гостя.
– Поговорить хотят, – сказал милиционер и уставился напряженным взглядом в глаза хозяину.
А Диме вдруг хорошая идея в голову пришла.
– Вы скажите, что у Бори, у грузчика их брали! – выпалил он на одном дыхании и тут же осекся, губы скривил, потому что подумал, что Боря обязательно и его, Диму, сдаст.
– Этого Бориса уже нашли, – милиционер оглянулся на газовую плиту. Остановил взгляд на чайнике. – Кофе есть? – спросил.
Дима зажег конфорку, воды в чайник набрал.
– Ну и что там с ним было? – спросил. – Где он пропадал?
– Нет, он не пропадал. Его мертвым нашли еще неделю назад. Но он уж давно был мертвым…
У Димы от услышанного на мгновение прервалось дыхание. Он закашлялся, согнулся, захрипел так сильно, что милиционер из-за стола вскочил и со всей силы Диме по спине ладонью ударил, думая, что хозяин чем-то подавился.
Дима как был согнутый, таким и за стол уселся напротив гостя.
– Я боюсь, – прохрипел он.
Его дыхание потихоньку восстанавливалось. Он поднял глаза на милиционера.
– Я тоже боюсь, – прошептал милиционер. – У меня жена и дочке полтора годика! Понимаете? У кого вы брали эти ампулы?
Дима отрицательно мотнул головой.
– Как хотите, – милиционер поднялся на ноги. – Мой телефон у вас есть. Если не позвоните и не назовете этого мента, я их отправлю к вам.
Долгие полчаса после ухода милиционера Дима сидел за кухонным столом неподвижно, как статуя, упершись локтями в столешницу и уронив лицо в собственные ладони.
Потом закрыл дом на ключ и пошел в гараж. Уселся в теплом «лазаретном» уголке на детскую скамеечку. Рядом с муриком. И почувствовал себя лучше.
Вот она, его крепость! Каждому мужчине нужен или погреб, или гараж. Короче говоря, его собственный тайный угол, где он может остаться один на один со своими проблемами, где он может присесть со своими друзьями, не боясь, что их маленькую компанию грубо разгонит жена. Гараж, конечно, лучше, чем погреб. Гараж – это не только крепость. Это и алиби, и оправдание, и близость к металлу, из которого когда-то ковали мечи и ножи. И близость к побегу. Даже если в этом гараже давно нет машины.
У Димы машина была. И он, сидя на табуреточке, оглянулся на свою автостарушку. Подумал на мгновение о бегстве. Представил себе, как они с Валей и с самыми необходимыми вещами ночью покидают Борисполь на этой машине и едут. Едут куда? К ее родственникам в Беларусь? Или к его дяде в Приднестровье? Или?
Он так напряженно пережевывал в голове мысли о бегстве, что не заметил, как Мурик-Мурло подполз и потерся о его ноги. Дима уронил взгляд на кота. Увидел, что тот едва стоит на своих лапах. Аккуратно перенес его обратно на тряпичную подстилку.
– Есть вещи поопаснее бультерьеров, – сказал он, глядя в глаза коту.
Ему показалось, что в ответ на его слова кот кивнул.
Дима достал с полки с инструментами свою стопку и бутылку самогонки на крапиве. Налил себе. Снова посмотрел на кота. Тот не сводил взгляда с рук хозяина.
– Да, – выдохнул Дима. – Пить в одиночку – плохая привычка!
И он достал ампулу, сбил щелбаном ее кончик и вытрусил жидкость на тарелку.
– Будьмо! – сказал он коту, приподнимая свою стопку.
Выпив, поискал глазами закуску. Хоть и знал, что ничего у него тут поесть нет.
– Страшно, – прошептал он, глядя на Мурика. – Мне страшно.
Взгляд его опустился на пустую ампулу. Дима хмыкнул, взял ее в руку и поднес к лицу. Понюхал. Сладковатый валериановый запах ударил в ноздри.
Дима бросил взгляд на полку с инструментами. Вытащил из-за ящика с набором гаечных ключей еще одну ампулу. Сбил ей ударом ногтя стеклянную верхушку. Вытрусил содержимое в свою стопку. Потом, словно пил водку, выдохнул воздух и опрокинул стопку в рот.
59
Киев. Мариинский парк
– Пятый! Проверь смотровую площадку! – протрещал в наушнике Егора знакомый голос. – Беременная опять туда пошла!
– Понял, – ответил Егор.
Оглянулся по сторонам. Время к одиннадцати. Солнце едва светит. Под ногами хлюпает растаявший снег или размокшая наледь. В голове гул. То ли простудился вчера, лежа на снегу с карабином, то ли головная боль из-за бессонной ночи.
Прошел мимо памятника, напряженно всматриваясь вдоль аллеи, ведущей к смотровой площадке. Навстречу ему – пожилая пара с мопсом на поводке. На мопсе – ярко-красный стеганый комбинезончик. Чтобы издалека видно было и чтоб не замерз.
