Туда Семен и отправился пешком, по немноголюдному в выходной день центру. Вышел по Рейтарской на Львовскую площадь. Дальше по Артема. На ходу сравнивал курсы валют в обменных пунктах, провожал взглядами маршрутки и троллейбусы. Дошел до бара «Берлинский» и чуть было не зашел туда. Хорошо, что вовремя вспомнил, как ему тут не понравилось года три назад. «В этой стране быстро ничего не меняется к лучшему», – подумал Семен, решительно отдаляясь от бара.
Найти полуподвал частного психиатра не составило труда. Красивая деревянная дверь без номера и без вывески. Зато единственная, если по ступенькам вниз. Все остальные – по ступенькам вверх.
Позвонил. Ждать не пришлось. Дверь тут же открылась, и молоденькая девушка в белом халате – ну просто вылитый ангелок со старинной рождественской открытки – улыбнулась и сказала: «Проходите».
– Вы по записи? – поинтересовалась она, прикрыв за ним входную дверь.
– Нет, а что, нужно по записи? – насторожился Семен.
– Не обязательно. Первый раз всегда просто так, даже без телефонного звонка приходят! – опять улыбнулась она. – Но вы не беспокойтесь. Петр Исаевич сейчас свободен.
В полуподвале не было коридора. Сразу за входной дверью находился квадратный холл, стены которого были украшены фотообоями с океанскими видами. Острова, пальмы, песочные пляжи и изумрудная вода. Прямо под пальмами – коричневый кожаный диван. У второй, внутренней двери слева стоял небольшой письменный стол с раскрытой тетрадью. Девушка-ангел присела за стол, взяла ручку и посмотрела невинным добрым взглядом на Семена.
– Пожалуйста, скажите, как вас зовут и адрес, – попросила она.
Семен исполнил просьбу. После этого она провела посетителя в кабинет к доктору.
Кабинет оказался кричаще белого цвета. Белая кушетка, обитая кожезаменителем. Стулья и стол – тоже покрашены в белый цвет.
Психиатр в белом халате, только короткий ежик рыжих волос нарушал стерильную цветовую гамму помещения. Зато на белом столе лежал белый лист бумаги стандартного формата.
– Присаживайтесь, – голос у хозяина кабинета был мягкий, почти бархатный. – Меня зовут Петр Исаевич, – сказал он и внимательно посмотрел в глаза пациента. – Какие проблемы? Рассказывайте!
Семен уселся напротив доктора. Ладонями прошелся по щекам, словно проверял: выбрит ли начисто. Во рту все еще ощущался вкус коньяка.
– У меня… – начал было Семен говорить, да осекся. – Э-э, дело в том, что… – он напряженно посмотрел в глаза доктору.
– Может, вам чаю? – спросил психиатр.
Семен кивнул.
– Инночка, – проговорил доктор в телефонную трубку. – Сделай нам чаю, пожалуйста. Мне зеленого, а гостю… – и доктор вопросительно посмотрел на Семена. Семен кивнул. – …И гостю тоже зеленого.
Взгляд Петра Исаевича так и остался «висеть» на лице Семена, но перестал быть вопросительным.
– Общение доктора и пациента всегда начинается с доверия. Иначе не будет результата, – сказал он. – Вы пришли доверить мне свои проблемы. В том числе те, которые вы не доверили бы родным и близким. Иначе вы бы не пришли сюда!
Семен кивнул. Голос психиатра неожиданно легко и глубоко проник в его слух и словно остался там. Это было похоже на гипноз.
Ожидание чая улучшило состояние Семена, и он более или менее внятно и уж точно искренне рассказал, что подозревает себя в лунатизме. Даже рассказал, что просил друга проследить за собой и от него, от друга, узнал, что ночью он ходит на свидания с одной женщиной. Думал было фотографии доктору показать как доказательство. Но не решился. Только добавил, что эта женщина, с которой он на свиданиях встречается, не узнала его, когда он к ней пришел днем.
– Значит, она ваша коллега по несчастью, – просто и дружелюбно проговорил доктор. – Или по счастью. Это смотря с какой стороны на все посмотреть…
Доктор поднялся и жестом предложил Семену на кушетку прилечь. Попросил за карандашом в его руках внимательно последить. Поводил карандашом из стороны в сторону. Потом рефлексы у Семена проверил.
– Поднимайтесь! – сказал, уже отвернувшись и опустив карандаш на стол. – Вы – здоровый человек. Заметных психических патологий нет. Ну а с лунатизмом вашим… Вы помните, когда это первый раз с вами произошло? Не в детстве, а, скажем, начиная с двадцатилетнего возраста?
Семен задумался.
– Нет, не припомню. В детстве что-то такое было! Мать говорила, что я по ночам по квартире ходил с открытыми глазами…
– Ну, в детстве почти все лунатики. А после детства?
Семен отрицательно покачал головой.
– А наркотиками вы когда-нибудь баловались?
– Травку курить пробовал, но уже давно. Больше ничего.
– Ладно, – вздохнул Петр Исаевич. – Тут такое дело. Вы женаты?
– Да, – Семен снова присел напротив доктора.
– Если вам ваш лунатизм мешает, можете попросить жену закрывать входные двери на ночь так, чтобы вы не могли из квартиры выйти. Если лунатизм не интенсивный, не врожденный, то все закончится тем, что вы будете иногда просыпаться ночью и, как в вашем детстве, по квартире ходить. Так он и затухнуть может на какое-то время. Ну а если интенсивный… Вы на каком этаже живете?
– На четвертом.
– Это опасно. Вы же не захотите решетки на все окна ставить?
– Нет, – произнес Семен.
– Вот видите, – проговорил доктор. – На самом деле врожденный лунатизм не лечится. Его можно на какое-то время подавить, но это тот случай, когда в одном месте вдавишь, в другом вылезет. Во всяком случае, если вы себя хоть немножко контролируете, это уже хорошо. Если хотите быть уверенным, что ночью никуда не пойдете, – надо просто напиться перед сном. Чего-нибудь крепкого, не вина или шампанского.
– А я с ума не сойду? – осторожно поинтересовался Семен.
– Теперь, когда вы знаете про свой лунатизм, ваши шансы психически заболеть увеличились. Обычно, когда человек не знает об этом, то живет себе спокойно и полноценно. Одновременно в двух измерениях.
– Вы сказали, что та женщина, ну, с которой я ночью встречаюсь, она тоже лунатик? – задумчиво спросил Семен.
– Конечно, – Петр Исаевич кивнул. – И я бы вам советовал больше не пытаться с ней увидеться днем. Женская психика намного тоньше мужской. Для нее будет лучше не знать о собственном лунатизме. Понимаете?
Семен кивнул. И с удивлением заметил перед собой на столе чашку, в которой еще оставалось на глоток зеленого чая. Такую же чашку он увидел в руке у доктора. «Странно, – подумал Семен. – Я и не заметил, когда чай принесли!»
Уходя, заплатил девушке в белом халате сто гривен. Получил визитную карточку кабинета. Вышел на улицу.
И ощутил и в теле, и в душе невероятную легкость. Словно бы весна, которую он уже заждался, началась у него внутри.
