Сначала со стороны понаблюдал, как Ирина на санки садилась и с укутанной в одеяльце Ясей на руках с невысокого пригорка спускалась. Девчонка девчонкой.
Потом подошел. Ирина, заметив его, покраснела. А может, ее щеки от мороза красными были.
Разговаривать им почти не пришлось. А может, и не хотелось. Егор Иру с Ясей на санках с пригорка сталкивал, чтобы быстрее они вниз съезжали. Ирина смеялась, прижимая Ясю к груди. Через полчаса пришли они к Ирине домой. Она покормила грудью Ясю и о вчерашнем дне вспомнила. Спросила, не едет ли Егор в Киев.
– Еду. В двенадцать дня заступаю на службу, – сказал он.
– меня подвезете? А то я сегодня на маршрутку опоздала…
– Вы же обещали недельку дома побыть. – Егор пристально посмотрел на Ирину.
– Я хотела вам по дороге кое-что рассказать, – прошептала она виновато.
Он кивнул.
По дороге она действительно рассказала Егору о том, как за ней вчера утром машина приезжала. О разговоре с начальницей тоже рассказала. Поинтересовалась также, не узнал ли Егор, как того малыша, которого ее молоком выкармливают, зовут.
Егор помрачнел на мгновение.
– Узнал, – сказал, не отрывая взгляда от дороги. – Геной зовут…
– Геночкой? – переспросила Ирина. На губах улыбка заиграла.
Егор кивнул. Краем глаза заметил ее улыбку и на мгновение скривил губы.
– Не нужно вам туда ездить, – сказал после недолгой паузы.
Ирина на его слова не ответила. Некоторое время они ехали молча. Лишь когда по обе стороны дороги дома замелькали, обменялись они вопросительными взглядами, потому что оба почувствовали неправильность этого молчания.
– Вы про Саратов что-нибудь знаете? – спросил Егор, бросив короткий и добрый взгляд на Ирину.
– Нет. У меня по географии тройка была…
Егор усмехнулся.
35
Киев. Центр
Дело аптекаря, как удалось без особого труда узнать Семену, было раскрыто по горячим следам. Убийцу – местного молодого наркомана, повязали уже через день после преступления. Наркоман в убийстве сознался. Несмотря на то что признание наркоманов в чем угодно давно уже стало дежурной милицейской шуткой, новость о сознавшемся и арестованном убийце аптекаря заставила Семена вздохнуть с облегчением и посмеяться над подозрительностью собственной жены. А еще молоденький лейтенант, рассказывавший Семену по приказу начальства об этом деле, сообщил, что и сам аптекарь был не подарок и один раз чуть не загремел за решетку за продажу какого-то запрещенного лекарства против гепатита. Но у аптекаря оказались крепкие связи в Генеральной прокуратуре, он там для кого-то «омолодительное лекарство» доставал, и дело на него было закрыто по звонку сверху. «С прокуратурой ведь не спорят, особенно с Генеральной», – покивал головой молоденький лейтенант на прощание.
Утро, проведенное в Шевченковском отделении милиции, приободрило Семена. Теперь, для полного ажура, оставалось только зайти куда-нибудь и выпить чашечку кофе. Но тут зазвонил мобильный.
– Сеня! – послышался голос Геннадия Ильича. – Дело есть! Подъезжай к отелю «Национальный». Я в Раде, мы сейчас трибуну от этих мудаков из БЮТа защищаем, но через полчасика меня сменят. Подожди там, в кафе! Понял?
Семен посмотрел на часы. Ему как раз и нужны были полчаса, чтобы добраться до отеля «Национальный». «Там кофе и выпью!» – решил Семен.
По дороге припомнил один из последних пикников Геннадия Ильича, на котором он пил и решал деловые вопросы как раз с «этими мудаками из БЮТа». Впрочем, думал Семен, все они мудаки, когда в Парламенте друг на друга кричат. А вот выйдут, а лучше выедут куда-нибудь в лесок на шашлыки, и смотришь: не бывает крепче дружбы. И все равно там, кто из какого или из-под какого блока партий.
Мотнул Семен головой, прогоняя мысли. Размышлять о политике ему было не интересно.
В кафе отеля он пришел первым. Взял себе чашечку кофе. Сел за столик. Огляделся. Публика была вокруг случайная, «замусоленная». То ли мелкие чиновники, то ли командировочные. Ни одного дорогого пальто на вешалках и спинках стульев. Ясно, что не депутаты.
Вот когда Геннадий Ильич зашел, сразу было видно, что не простой человек. И пальто не простое, и ботинки.
– Вопрос у меня к тебе несложный! – сказал депутат, присев к Семену за столик. – Я своего помощника уволил. Хотел тебе предложить его место. Работать не надо. Все будет, как раньше. Просто получать деньги будешь в кассе Верховной Рады, а не из моего кармана. Отдашь туда свою трудовую, взамен корочку помощника получишь. И тебе – почет, стаж и уважение, и мне приятно!
Семен ничего против этого предложения не имел. Услышав утвердительный ответ, Геннадий Ильич заказал еще по кофе и по пятьдесят коньяка.
Атмосфера за столом была почти дружеская.
– Геннадий Ильич, может, вы слышали что-нибудь об «омолодительном» лекарстве из Германии? – спросил негромко Семен.
Депутат рассмеялся. Посмотрел на Семена веселым взглядом. Подался всем телом вперед, чтобы ближе к Семену быть.
– Какое лекарство! Лекарство – это же химия! А от химии скорее сдохнешь, чем помолодеешь! молодеют от другого!
– От чего? – удивился Семен.
– От свежих молочных продуктов, – с улыбкой произнес Геннадий Ильич. – От детского питания!
Семен хмыкнул разочарованно. Он-то собирался услышать что-нибудь поинтереснее.
– Ты ведь про коровье молоко подумал! – снова веселым полушепотом произнес депутат. – А я о другом! В Киеве полно молочных кухонь для взрослых. А для дам – «гормональные кафе». Только не спрашивай про их меню, а то меня стошнит! моя ведь тоже туда ходит. Самой под сорок пять, а кожа на попке, как у младенца. И не надо никакой химии, никакой хирургии… А тебе это зачем? Или ты в политику собрался?
– При чем здесь политика? – не понял Семен.
– Ну, это для политика самое важное – выглядеть как кровь с молоком, как поросенок, в хорошем природном смысле. За таких лучше голосуют.
Семен смотрел на Геннадия Ильича и думал, что вот сейчас он сам о себе говорит. Потому что у самого ни морщинки на лице, румянец здоровый, губы крепкие и надутые, упитанный. Такой же, как и большинство этих депутатов. Гладкий, блестящий, жизнерадостный.
– А чего ты спросил про это? – поинтересовался вдруг депутат.
– Да возле моего дома недавно аптекаря убили. Ну и слухи ходили, что он торговал чем-то для омолаживания.
– Чушь! Аптекари выше торговли наркотиками не поднимаются. Это я точно знаю.
Геннадий Ильич посмотрел на свои часы.
– Пора, – сказал. – Как они меня с этой трибуной достали! Бывает ведь, попадет в парламент пара десятков бедняков и бузу устраивает. А я, как последний болван, с миллионами баксов в банке должен от них трибуну парламентскую защищать. Ну, разве это не бред?
