Сезар сокрушенно вздохнул:
— Еще раз простите, принцесса, за необдуманные слова, я
как-никак в рокоше, вот и положено осыпать ругательствами короля и весь его
род, традиция требует… Можно ли мне осведомиться, по какой причине вы объявили
фейт?
— От скуки, — безмятежно сказала Делия. —
Принцесса не обязана искать причину, вам не кажется?
— Великолепно! — восхитился Сезар. — Ответ,
достойный крови Баргов! Могу ли я считать себя вашим верным рыцарем?
Леверлин хмуро уставился на него, Сезар моментально все
понял и больше в верные рыцари не навязывался. С надеждой покосился на Мару, но
та гордо показала язык. Попытка ожечь взглядом тетку Чари была пресечена
зверским взглядом капрала.
Сварогу давно уже казалось, будто чего-то недостает,
привычного и естественного. Наконец он сообразил: в отличие от прошлых
приключений, сейчас в нем не опознавали на каждом шагу прежнего графа Гэйра, и
ему больше не было нужды рассказывать свою историю — жаль, только начал
привыкать и втягиваться…
Кованая решетка у входа в замок была поднята, и ее острые
концы зловеще нависали над самыми головами, когда они проходили под аркой
ворот. Внутренний двор оказался просторнее, чем выглядел снаружи. В загонах
сгрудился крестьянский скот, а его владельцы толпились тут же, вооруженные чем
попало. И особенного боевого пыла Сварог на их лицах не усмотрел — только
извечное крестьянское терпение. Но видно было, что юный сеньор давно приучил их
к любым неожиданностям.
— Говядины полный замок, — пояснил на ходу
Сезар. — В замке есть подземный колодец, пороховой погреб набит по самую
крышку. Так что просижу я здесь, пока самому не надоест. Обещал еще подойти
отец Грук, смиренный слуга Единого, лесной отшельник со своей паствой…
— Не с той ли, что живет под волчьей головой? —
спросил Сварог, с интересом наблюдая не столько за подданными Сезара, сколько
за реакцией на происходящее своего небольшого отряда. Живее всех вели себя
капрал и Бони. Но если Шедарис больше любопытствовал, как выстроена оборона, то
селянина занимали породы собранного в загон скота.
— Здесь, в Заречье, мы на многое смотрим
терпимее, — оказал Сезар. — А среди Волчьих Голов и в самом деле
хватает вполне приличных людей, загнанных под зеленый флаг не страстью к
разбою, а житейскими обстоятельствами. Хотя и откровенных душегубов, конечно,
полно. Каталаунский Хребет, что вы хотите. Сам святой Катберт в свое время
сказал, что к здешним обитателям не стоит подходить с обычной меркой… Паства
отца Грука обожает подраться, не особенно и заботясь о поводах, так что рад
буду вскоре узреть родственные души. Нужно же, чтобы рокош вышел, как следует,
чтобы не пришлось потом краснеть ни перед соседями, ни перед судом, чтобы
предки в гробах не ворочались… Прошу в башню, господа, повара с утра стараются,
как каторжные, а вы, должно быть, проголодались…
К нему подбежал дружинник в начищенной кирасе и азартно
зашептал на ухо.
— Поздравляю, господа, началось, — сказал
Сезар. — К воротам уже прискакала какая-то банда, именующая себя синими
мушкетерами. И командует ими, по определению моего верного оруженосца,
смазливая черноволосая девка. Одеты, правда, как настоящие синие мушкетеры…
Пойду взгляну.
— Я с вами, — сказал Сварог.
— Подождите, я тоже. — И Делия шепнула на ухо
Сварогу: — Вдруг удастся ей что-то объяснить…
— Попробуйте, — сказал Сварог. — Но что-то не
верится…
Они поднялись на внешнюю стену по каменной лестнице без
перил. Камень был предусмотрительно посыпан песочком, чтоб в случае чего
подошвами по крови не скользить. У ворот, с той стороны, топтались десятка два
синих мушкетеров. Их кони выглядели свежими — явно меняли где-то неподалеку. А
вот лица оптимизма не выражали. Настороженные, серые от пыли. Особенно
безрадостные у тех мушкетеров, кто разглядел ствол нацеленного вниз пулемета.
— Прикройте пока лицо, — сказал Сварог Делии, и
она низко надвинула бадагар.
Сезар прорычал вниз:
— Ну, хамье, какого рожна приперлись?
Оскорбленные дворяне, отринув усталость, ответили дружным
ревом, забыв даже про пулеметный ствол, но Арталетта подняла руку в красной
замшевой перчатке, и все моментально умолкли. Сварог констатировал, что черноволосая
красотка неплохо управляется с буйными гвардейцами. И вежливо раскланялся с
ней, снявши бадагар.
Она смотрела на Сварога внимательно и недобро — должно быть,
знала о нем больше, чем хотелось бы. Какое-то время они мерились взглядами, и
ее прекрасные синие глаза Сварогу крайне не понравились — таилось там что-то
дикое, жестокое, непонятное, и зрачки преследовательницы были невероятно
расширены, прежде Сварог ее такой не видел. Чтобы внести ясность, произнес про
себя должное заклинание — и растерянно пожал плечами.
Вокруг ее стройной фигурки, затянутой в полковничий мундир,
зловеще чернел странный ореол, напоминавший гирлянду причудливых
снежинок, — совершенно непонятный, неизвестно что означавший и ставший с
последней встречи вдвое больше размером. Примерно так Сварог чувствовал себя
когда-то в Монголии, ради развлечения тыкая пальцем в клавиши компьютера и тупо
взирая на сменявшие друг друга таблицы, желтые на черном, то ли просившие
что-то сделать, то ли прилежно о чем-то докладывавшие — на английском, с
которым он был не в ладах…
Примерно так было и сейчас, разве что теперь он был трезв.
Одно различие: он не знал, что видит, но не сомневался, что витавшая вокруг
Арталетты аура связана с самым черным злом. Слишком много непонятного —
столько, что перестаешь его опасаться…
А приготовившиеся к осаде воины Сезара, естественно, ничего
такого не видели. И краем глаза Сварог отметил маслянистую ухмылку пулеметчика,
откровенно рассказывающую, как бы тот поступил, попадись ему эта девица одна.
Без охраны. В дремучем лесу.
Арталетта тряхнула головой, отбросив на спину повисший на
шнурке форменный бадагар. И крикнула:
— Немедленно опустить мост и сложить оружие! Именем
короля!
С физиономии пулеметчика маслянистая ухмылка тут же пропала.
Сварог покосился на Сезара. Граф был великолепен. Он
тщательно оправил кирасу, водрузил на голову рокантон так, чтобы его гребень
был строго перпендикулярен земной поверхности, величественно скрестил на груди
руки в кольчужных рукавах и невыносимо долго держал паузу, доводя всадников до
белого каления. И, на миг упредив раскрывшую было рот Арталетту, звучно
заговорил:
— Милая девица, если вы хоть немного разбираетесь в
геральдике и сопутствующих ей дисциплинах, равно как и в старинных традициях
благородного дворянства, вам следовало бы давно понять, что водруженный над сим
замком вымпел рокоша прямо-таки обязывает нас отнестись и к отдаваемым от имени
короля приказаниям, и к нему самому без малейшего почтения. Совершенно, я бы
сказал, наплевательски. Я готов пропустить в замок вас одну, если только не
заломите за ваши услуги чересчур дорого.
