А на нас с Жанной напала какая-то дурацкая оторопь, мы
стояли посреди комнаты, не глядя друг на друга, и, пожалуй, действительно
походили на парочку молодоженов викторианской эпохи.
– Поздно… – промямлил я, косясь на окно с задернутыми
роскошными шторами.
Жанна шагнула ко мне и положила руки мне на плечи.
…В дверь звонили длинными звонками. Я продрал глаза,
выскочил из постели и стал натягивать брюки, одновременно выгибая шею, чтобы
взглянуть на часы. Половина восьмого. Вот так всегда – когда я знаю, что нужно
на работу, исправно вскочу в шесть, абсолютно самостоятельно, но если впереди
свободный день, обязательно требуется постороннее вмешательство.
В прихожей я столкнулся с Жанной, спешившей из кухни. На
этот раз она была одета в довольно скромное платьице. Звонок мелодично взвыл
еще раз.
– Боря, я на работу, – сказала Жанна. – Можно я
машину возьму?
– Пожалуйста, – сказал я.
– Завтрак на кухне, не скучай. Как будто мы расставались так
по утрам в сотый раз. Я открыл дверь. За дверью стоял Генка Белоконь,
бородатый, невозмутимый, в черной кожанке, собственноручно сшитой по
собственному фасону, в желтом мотоциклетном шлеме, на котором справа распластала
крылья черная тучная мышь, а слева натягивал лук черный кентавр, – он
любил выглядеть пижоном, хотя никогда им не был.
– Пока, – сказала Жанна, чмокнула меня в щеку, побежала
вниз по лестнице, и от белоконевской невозмутимости не осталось и следа.
Белоконь – вот кто мне нужен. Во-первых, он такой парень, на которого
безусловно можно положиться, во-вторых, он президент городского клуба любителей
фантастики, значит, привык ко всевозможным сногсшибательным гипотезам и теориям
– я бывал на нескольких их заседаниях. Он в какой-то мере специалист по
необычному, а мне сейчас нужен именно такой специалист…
– Ну, очухался? – спросил я. – Привет. Какими
судьбами в такую рань?
– Вот, держи своих «Мушкетеров», – протянул он мне
книгу. – Подумал: дай заскочу по пути.
– Заходи-ка, – сказал я.
– Некогда.
– У меня беда.
– Непохоже что-то, – ухмыльнулся он в бороду. Я сгреб
его за рукав и втащил в прихожую, он глянул по сторонам и обратил ко мне
вопрошающий взор.
– Это еще цветочки, – пообещал я и поволок его в
комнату.
– Погоди, черт, – уперся он. – Дай хоть мокроступы
сниму. Ну, и как все это нужно понимать?
Я толкнул его в роскошное кресло, придвинул ему сигареты,
хрустальную пепельницу и принялся рассказывать все по порядку. Про свалившуюся
словно с неба роскошь. Про Жанну. Про двух незнакомцев из ресторана, про моего
поверженного шефа. Про то, что мне страшно и я не понимаю, что делать дальше,
не знаю, чего ждать.
– Так… – сказал он, теребя бороду. – Значит, эта
прелестная блондинка, твоя жена, если верить документам… Ты знаешь, почему
снежный человек до сих пор не добился официального признания? Документов у него
нет, с водяными знаками и печатями. Потому в него и не верят. Мысль обратиться
в милицию или КГБ отбросил?
– Что они могут сделать… А если все повторилось бы?
– Правильно. Моральной поддержки жаждешь?
– Конечно, – согласился я, стараясь не выглядеть очень
уж жалко. – У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу?
– Посмотрим. Ты не возражаешь, если я немного покопаюсь в
твоих чертогах?
– О чем разговор! Он покрутился по комнате, включил
и выключил телевизор, залез в нутро магнитофона, мимоходом завернул на
кухню, позвенел там чем-то, ушел в спальню, и слышно было, как он копается в
шкафу. Мне стало легко и уютно, наконец-то я был не один… Минут через десять он
вернулся.
– Ну? – спросил я жадно.
– Ну, ну… – он плюхнулся в кресло и скрестил ноги в линялых
джинсах. – Интересное кино. Теперь хоть гони, не уйду. Куда она
отправилась, твоя сказочная принцесса?
– На работу.
– Как прозаично… Ну конечно, они должны были и это
предусмотреть.
– Кто? – спросил я с надеждой.
– Ну откуда я знаю? Те, кто за этим стоит. Ведь кто-то за
всем этим стоит, ты согласен?
– Конечно.
– Обычным путем мебель сюда попасть не могла. Две лишних
комнаты – тоже из арсенала средств и возможностей, какими мы пока не
располагаем. Пока, смею думать: какие-то штучки с пространством, вероятнее
всего. Взаимопроникающие пространства, скорее всего. То есть твоя спальня и
комната соседа находятся в одной и той же точке.
– Это я и сам знаю, – сказал я. – Фантастику
твоими трудами регулярно читаю. Интересно, а если попробовать пробить стену?
– Лучше не стоит.
– Не буду, – сказал я. – Итак, о фантастике. Как я
заметил, во многих книгах обязательно существует этакий резонер, он же Главный
Проясняющий Темные Meста. Вот и давай проясняй, как-никак у тебя
профессиональная подготовка, президент.
– Попытаюсь, – сказал он задумчиво. – Какие у нас
с тобой должны быть ключевые вопросы, ты не думал?
– Думал уже. Зачем все это? Кто – не стоит и гадать, все
равно не догадаемся. Каким образом – ну, какой-нибудь телекинез. Даже покойный
Глушков пытался теоретически обосновать телекинез. С какой целью все затеяно –
вот что меня волнует.
– Так вот, коли уж я Главный Проясняющий, то я, кажется,
догадался.
– Ну?
– Конечно, я могу и ошибаться, но… Боря, ты гордый человек?
Или нет, я не так формулирую. Ты считаешь себя венцом творения?
– Не знаю, – сказал я. – После того, что
случилось, я верю, что существует кто-то могущественнее нас, я, разумеется, не
о боге. Аргументы, знаешь ли, убедительные…
– А как ты смотришь на роль подопытного кролика?
– Я?
– Ты. Понимаешь, аналогия возникает в первую же минуту.
Точно так же мы у себя работаем со всякой живностью (он биолог), ставим ее то в
преотличные, то в препаршивые условия с самыми разнообразными целями, но основа
всегда неизменна – исследовать реакции подопытной мышки или свинки. Я могу
ошибаться, но страшно похоже…
– Не очень это меня радует, – сказал я. – И что им
от меня нужно? Или от нас троих?
– Хотел бы я это знать… Согласись, что наши неизвестные
«они» вряд ли станут интересоваться простейшими реакциями, подсовывать тебе
деньги только для того, чтобы узнать, станешь ты их тратить или нет, заявишь в
милицию или нет. Все-таки человек не морская свинка, мне очень хочется верить,
что затеяно нечто грандиозное, большой эксперимент ради большой цели… Ладно.
Экспериментируют они, попробуем экспериментировать и мы. Как по-твоему, человек
твоя Жанна или робот?
– Ну, ты даешь, – сказал я. – Что это тебе в
голову взбрело?
