— То есть? — не понял Себастьян.
Констанс уточнила:
— Фильм смонтирован. В любом случае это не станция «Барбес».
— Но там же… — запротестовала Никки.
Констанс подняла руку, не давая ей договорить.
— Когда я только приехала в Париж, я четыре года снимала комнату для прислуги на улице Амбруаз Паре напротив больницы Ларибуазьер. И по меньшей мере два раза в день бывала на станции «Барбес».
— И что же?
Коп выдержала паузу, чтобы придать своим словам больше веса.
— Через «Барбес» проходят две линии, — объяснила она. — Линия 2, станция этой линии расположена на открытом воздухе, и линия 4 — с подземной станцией. — Она ткнула ручкой в экран, чтобы сделать свои доводы нагляднее. — В фильме совершенно ясно видно, что станция подземная. Значит, речь может идти только о линии 4.
— Да, конечно, — согласился Себастьян.
— А станция линии 4, во-первых, расположена наклонно, а во-вторых, заметно изогнута, что очень необычно.
— Да, здесь такого нет, — признала Никки.
Себастьян приблизил лицо к экрану. Посещение станции «Барбес» оставило у него настолько неприятные воспоминания из-за несчастной встречи с грабителями, что он старался выбросить их из головы, но теперь он и в самом деле не узнавал станции.
Констанс открыла свою электронную почту.
— У меня есть потрясающая возможность узнать, где был снят этот фильм, — сообщила она, начиная писать письмо.
И прибавила, что собирается отправить видео своему коллеге, комиссару Марешалю, который заведует региональным отделом транспортной полиции, иными словами, всеми полицейскими бригадами, которые охраняют метро и железнодорожные поезда.
— Франк Марешаль знает парижское метро как свои пять пальцев. Я уверена, он сразу определит, какая это станция.
— Стоп! Погодите отправлять! — приказал Себастьян, наклоняясь к Констанс. — Имейте в виду, нам терять нечего! Не пытайтесь нас подставить, иначе… И вообще, вот уже вторые сутки вы пытаетесь нас арестовать. С чего вдруг вы так легко согласились стать нашим союзником?
Констанс пожала плечами и нажала на иконку «Отправить».
— Потому что поверила вашему рассказу. И потом, посмотрим правде в глаза: у вас в самом деле нет другого выхода, как только положиться на меня.
50
Констанс курила сигарету за сигаретой, перечитывая сделанные заметки. Как добросовестный студент в своем конспекте, она подчеркивала, обводила, выделяла, рисовала схемы и стрелочки. Вынуждала мозг выдать искру, озарение.
Постепенно перед ней начала вырисовываться картина. Проясняясь, уточняясь, она превратилась для Констанс почти в реальность. Телефонный звонок прервал ее размышления. Она взглянула на экран: звонок был от комиссара Марешаля.
Констанс нажала клавишу и включила громкую связь, чтобы Никки и Себастьян тоже могли слушать разговор. Теплый уверенный голос Марешаля заполнил комнату:
— Привет, Констанс!
— Привет Франк!
— Ты наконец решила принять мое приглашение пообедать?
— Да, и буду очень рада наконец познакомиться с твоей женой и детишками.
— Ну, знаешь… Честно говоря, я имел в виду… В общем, ты сама понимаешь…
Констанс насмешливо кивнула. Марешаль был ее инструктором в Кан-Эклюз.
[57]
Роман вспыхнул незадолго до выпуска. Бурная всепоглощающая страсть. Всякий раз, когда Констанс собиралась порвать с Марешалем, он клялся, что готов развестись с женой. Два года она ему верила, потом устала ждать и рассталась с ним.
Но Франк не смирился. По меньшей мере раз в полгода он звонил ей, пытаясь вернуться к прежнему. Хотя до сих пор его попытки ни к чему не приводили.
— Послушай, Франк, у меня сейчас нет времени на болтовню.
— Констанс, прошу тебя, оставь мне хотя бы…
Она сухо оборвала его:
— Пожалуйста, займемся делом! Фильм, который я тебе прислала, снят вовсе не видеокамерой на станции «Барбес», так?
Марешаль огорченно вздохнул, но все же перешел на более профессиональный тон:
— Ты права. Как только я увидел эти кадры, сразу догадался, что их сняли на станции-призраке.
— Станции-призраке?
— Мало кто знает, что в парижском метро существуют станции, которые не обозначены ни на каких схемах, — объяснил Марешаль. — В основном это те, которые были закрыты во время Второй мировой, а потом их так и не открыли. Например, ты знаешь, что существовала станция точно под Марсовым полем?
— Нет, — призналась Констанс.
— Я много раз просмотрел твое видео и пришел к выводу, что оно снято на «мертвой платформе» на «Порт де Лила».
— Что ты называешь «мертвой платформой»?
— На одиннадцатом маршруте, на станции «Порт де Лила» существует платформа, которая была закрыта в тридцать девятом году. Ею иногда пользуются, когда формируют поезд или испытывают новый, но чаще всего там снимают фильмы или рекламные ролики, если действие происходит в парижском метро.
— Ты это всерьез?
— Естественно. Со временем она стала настоящим кинопавильоном. Декораторы меняют название, оформление — и перед нами любая станция любой эпохи. Здесь же Жене снимал сцены для своей «Амели», а братья Коэны — короткометражку о Париже.
Сердце у Констанс учащенно забилось.
— Ты уверен, что фильм, который я тебе послала, снят именно там?
— На сто процентов. Я отправил твой фильм специалисту, который в «Автономном операторе парижского транспорта» отвечает за киносъемки, и он это подтвердил.
Умный, быстрый, результативный Франк, свин, конечно, порядочный, но профессионал отменный.
— Парень прекрасно помнит эту съемку. Она была сделана во время последнего уик-энда, — уточнил Марешаль. — В эти дни платформа была в распоряжении учеников одной кинематографической школы: Свободной консерватории французского кино.
— А туда ты звонил?
— Само собой. Мне даже удалось установить автора этого видео, но, если хочешь узнать имя перца, ты должна со мной пообедать.
— С каких пор ты занялся шантажом? — возмутилась Констанс.
— Сию секунду, — засмеялся он. — Но когда чего-то очень хочешь, все средства хороши, разве нет?
— В таком случае иди-ка ты! Я сама все разузнаю!
— Как пожелаешь, моя красавица!
Констанс готова была нажать на клавишу, но тут Себастьян схватил ее за плечо и попросил едва слышно: «Соглашайтесь!» Никки присоединилась к просьбе мужа, тыча пальцем в свои часы перед носом Констанс.
