— Решено! Принимаю на себя руководство операцией! — внезапно объявила Никки.
— С чего бы? Ты что, специалист по угону машин?
— Нет, но я тоже хочу покрасоваться на первой полосе «Паризьен».
Они остановились у пешеходного перехода, который вел к мэрии 4-го округа. Зеленый свет раз за разом загорался и гас, а Никки все высматривала добычу. И вот, наконец, лысоватый щеголь лет пятидесяти за рулем немецкого седана последней марки.
— Я пошла, а ты будь наготове.
Красный свет для автомобилистов. Никки с независимым видом двинулась по переходу, прошла несколько шагов, повернула голову к водителю. И вдруг ее красивое лицо осветилась сияющей улыбкой, внезапной и неожиданной.
— Хэлло! — обратилась она к мужчине за рулем, приветственно помахав рукой.
Тот слегка нахмурился и посмотрел по сторонам, чтобы удостовериться, что приветствие относится именно к нему, и выключил радио. Никки подошла к машине и встала у окошка.
— I didn't expect to run into you here,
[50]
— сказала она, глядя ему в глаза.
Мужчина опустил стекло, совершенно уверенный, что его приняли за другого.
— I think you have mistaken me for someone else…
[51]
— Oh, don't be silly! You mean you don't remember me!
[52]
Загорелся зеленый свет.
Мужчина колебался. Позади кто-то засигналил. Но ему было трудно оторвать глаза от молодой женщины, которая смотрела на него, как на олимпийское божество. Давным-давно на него не смотрели так восторженно.
Себастьян наблюдал за происходящим со стороны. Он знал, что Никки владеет особым даром. Стоило ей появиться, как все головы поворачивались в ее сторону. Она возбуждала ревность в женщинах и волнение в мужчинах. Просто так, не сказав ни слова, ничего не сделав. Хватало едва заметного поворота головы и искорки в глазах, которая обещала стать сиянием и позволяла «охотникам» надеяться на скорый успех.
— Подождите, я припаркуюсь чуть подальше, — решил наконец водитель.
Никки одарила его чарующей улыбкой, как только машина двинулась вперед, сделала знак Себастьяну, как бы говоря: «Теперь дело за тобой. Твой выход!»
«Легче сказать, чем сделать…» — подумал он, приближаясь к машине, которая остановилась в маленькой замощенной выемке у площади Бодуайе. Мужчина вышел из машины и запер ее. Себастьян подскочил к нему, сильно толкнул, тот покачнулся и выронил ключи.
— Извините, месье, — проговорил Себастьян, наклонился и схватил ключи.
Открыл дверцу, Никки тут же проскользнула в нее и села за руль.
— Садись быстрее! — крикнула она Себастьяну.
Себастьян застыл на месте, ему было нехорошо, он сочувствовал незнакомцу, которому они наносили чувствительный удар только потому, что в плохой час он оказался в плохом месте.
— Мне правда очень неловко, — извинился он, убедившись, что толкнул несчастного не слишком сильно. — Поверьте, если бы не крайняя необходимость… Мы позаботимся о вашей…
— Да шевелись же ты! — сердито крикнула Никки.
Себастьян открыл дверцу, уселся рядом с ней, а она, поворачивая на улицу Аршив, прибавила газу.
Они ехали по 4-му округу, и Себастьян включил навигатор. Как только прибор заработал, он ввел в него указанные на замке координаты:
Широта: С 48 54 06
Долгота: В 2 20 12
А потом перевел шестидесятиричную систему в систему GPS.
«Лишь бы только я не ошибся!» — молил он в ожидании, пока прибор переварит загруженные данные.
Никки не сводила глаз с дороги, но не могла не поглядывать искоса на экран. Вскоре на карте замерцал кружочек, а затем появился адрес: 34-бис, улица Лекюйе в Сен-Уэне.
У обоих от волнения дрожали руки. До Сен-Уэн рукой подать. Навигатор показывал всего шесть-семь километров!
Покидая площадь Республики, Никки снова прибавила газу.
Навстречу какой новой опасности они мчались?
44
— Тони! Еще двойной эспрессо! — попросила Констанс.
— Вы уже три чашки выпили, капитан!
— И что? Тебе кофе жалко? В доходах твоего заведения моя доля равна половине, что, неправда?
— Вынужден согласиться, — признал хозяин.
— Принеси мне еще бриошь в сахаре.
— Сожалею, но у меня только круассаны.
— Они черствые, твои круассаны, поэтому ты немедленно поднимешь свою…
— Понял, понял, капитан! Вульгарность вам не к лицу. Пойду и куплю вам бриошь в булочной.
— Купи мне еще хлебец с изюмом, раз все равно туда идешь. И заодно газету.
Тони со вздохом натянул куртку и надел фуражку.
— Больше ничего, госпожа маркиза?
— Поверни вентиль обогревателя, пусть будет потеплее. У тебя тут сдохнуть можно от холода!
Тони послушно исполнил просьбу, а Констанс перекочевала со своим ноутбуком за стойку.
— Иди, я покараулю твою лавочку!
— А вы справитесь одна, если вдруг наплыв?
Констанс оторвала взгляд от экрана и обвела глазами помещение.
— Кроме меня, ты кого-нибудь здесь видишь?
Тони оскорбленно поджал губы и вышел, не дожидаясь следующей реплики.
Оставшись одна, Констанс переключила радио на другую волну, собираясь послушать новости. В конце передачи журналистка коротко рассказала о попытке взять заложников накануне вечером на катере, принадлежащем парижскому речному пароходству.
«Полиция активно разыскивает двоих беглых преступников как крайне опасных».
Констанс и в самом деле не сидела сложа руки. Во-первых, она распечатала материалы, которые прислал Лоренцо Сантос, ее коллега из нью-йоркской полиции. Во-вторых, вооружившись маркером и ручкой, проработала телефонные звонки Лараби и нанесла маршруты тех перемещений, которые ей показались подозрительными.
Она получила подтверждение сведений, полученных от администраторши «Гранд-отель де ла Бютт». Судя по всему, Себастьян Лараби действительно зарезервировал апартаменты неделю тому назад. Но сам ли он это сделал? Нет ничего легче, как воспользоваться номером банковской карты. Любой человек из его окружения мог это сделать. Но с какой целью? Констанс очень бы хотелось получить доступ к банковским расходам Никки Никовски и к ее телефонным разговорам. Однако Сантос прислал ей только сведения о Себастьяне Лараби. И формально был прав, потому что ордер на арест был выдан на его имя.
