В окно я увидел, как она закурила сигарету, выпустила дым, подмигнула мне на прощанье и исчезла.
Еще какое-то время я посидел за столиком в кафе, допивал, не спеша, вино, размышлял о недавнем происшествии. Я не стал приглаживать волосы, расстегнул пуговицу на воротничке и жилетку, в которой был как в корсете, тоже расстегнул, и вправду почувствовав себя гораздо лучше.
Попросил счет и полез в карман пиджака, собираясь рассчитаться. Потом полез в пальто.
Странно…
Охваченный беспокойством, я вывернул все карманы и вынужден был признать очевидное.
Эта чума стырила мой бумажник!
Верхний Ист-Ривер
Три часа утра
Меня разбудил пронзительный звонок. Я открыл глаза и посмотрел на часы. Кто-то, не жалея своих и моих нервов, трезвонил в дверь. Я нащупал очки на тумбочке, надел и вышел из спальни. В доме было пусто и холодно. Из-за кражи бумажника, о которой я заявил в полицию, я опоздал на поезд в Лонг-Айленд, и мне пришлось остаться в одиночестве на Манхэттене.
Кто мог ломиться ко мне среди ночи? Открываю дверь — на пороге моя воровка с бутылью водки в руках.
— Какой же ты сладенький в этой пижамке! — заявляет она.
И от нее разит водкой.
— Что вы здесь забыли? У вас хватает наглости среди ночи ломиться ко мне в дверь после того, как вы украли у меня бумажник?!
Уверенным движением руки она отстраняет меня и, слегка покачиваясь, входит в квартиру. На волосах у нее блестят снежинки. Где она бродила по такому холоду?
Она входит в гостиную, бросает мне бумажник и усаживается в кресло.
— Я хотела купить это самое ваше вино, «замок, не знаю какой», но нашла только это, — сообщила она, раскачивая бутылку, из которой было уже немало выпито.
Я вышел ненадолго из гостиной, принес полотенце и одеяло. Пока я разводил огонь в камине, она вытирала волосы, а потом, завернувшись в плед, подошла ко мне.
Встав рядом со мной, она протянула руку и погладила меня по щеке. Я осторожно отклонил голову. В глазах у нее горел странный завораживающий огонь. Она обняла меня.
— Остановитесь, вы же пьяны!
— Именно! Вот и пользуйся, — стала она подначивать.
Потом встала на цыпочки и приблизила губы к моим губам. В комнате было еще совсем темно.
Огонь в камине потихоньку разгорался, распространяя вокруг слабый дрожащий свет. Я чувствовал запах ее кожи. Она сбросила накидку, и я увидел, как поднимается и опускается ее грудь под блузкой. Я был возбужден, но мне это было неприятно. Я сделал последнюю попытку:
— Вы сами не знаете, что творите.
— Пошел ко всем чертям со своими деликатностями, — выругала она меня и яростно стала целовать, а потом повалила на софу.
На потолке две наши тени слились и стали одной.
Когда на следующее утро я открыл глаза, голова была тяжелой, веки набухли, во рту металлический вкус. Никки исчезла, не оставив адреса. Я встал и дотащился до окна. Снег все падал и падал, мало-помалу превращая Нью-Йорк в призрачный город. Я открыл окно. Пахнуло ледяным холодом. Ветер взбудоражил пепел в камине. Чувство невыносимой потери скрутило мне все внутренности. Я поднял бутылку с водкой.
Пусто.
Бродя, как тень, по квартире, я увидел, что на антикварном зеркале Луи-Филипп в гостиной губной помадой что-то написано. За это зеркало в золоченой раме с резными листочками мама заплатила на аукционе целое состояние. Я стал искать очки, но никак не мог найти. Прижавшись чуть ли не носом к зеркалу, прочитал:
«Только то, что запомнилось, важно в жизни».
[12]
Часть вторая
ВДВОЕМ ПРОТИВ ВСЕХ
Женщины начинают влюбляться, узнавая нас.
Мужчины наоборот: узнав женщину до конца, они готовы с ней расстаться.
Джеймс Солтер. «Американский экспресс»
22
«МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ — ЗА ОГРАЖДЕНИЕ НЕ ЗАХОДИТЬ».
Обозначая зону, где проводятся следственные мероприятия, в свете мигалок моталась на ветру желтая пластиковая лента. Сантос, торопясь за своим помощником, пробивался к ней сквозь толпу зевак и полицейских, показывая полицейский значок.
— Сами увидите, лейтенант, настоящее месиво, — предупредил Мадзантини, приподнимая ленту.
Едва переступив порог бара, Сантос остановился — зрелище и в самом деле было впечатляющим, остаться равнодушным было трудно.
На бильярдном столе громоздился Дрейк Декер с выкаченными от ужаса глазами, перекошенным ртом и выпущенным комом кишок. А в метре от него на полу лежал еще один жмурик: здоровенный мужик с медно-красной рожей, весь в тату. Этому перерезали горло острым осколком зеркала.
— А этот-то кто? — спросил Сантос, присаживаясь на корточки возле трупа.
— Понятия не имею, — ответил Мадзантини. — Я обыскал его, но при нем ни бумажника, ни документов. Зато нашел вот этот нож в голенище сапога.
Сантос осмотрел прозрачный пластиковый пакет, который протянул ему помощник. Там лежал небольшой ножичек с эбеновой рукоятью и тонким, острым как бритва лезвием.
— Он им не воспользовался, — сообщил Мадзантини. — Но мы нашли еще кое-что.
Сантос осмотрел еще одно вещественное доказательство: Ка-Ваг, боевой нож американской армии, с широкой рукояткой, обмотанной кожаным шнуром, и стальным лезвием длиной пятнадцать сантиметров. Похоже, именно этим ножом и был обработан Дрейк Декер.
Сантос в задумчивости сдвинул брови. Судя по расположению трупов, в этой комнате должен был быть по крайней мере еще и третий.
— Ты сказал, что кто-то позвонил по 911, в участок?
— Да. И я жду результатов записи. Звонок был сделан с мобильного телефона. Сейчас определят с какого. Это недолго.
— Отлично, — одобрил Сантос, поднимаясь на ноги. — Попроси Круза, пусть сделает максимально четкие снимки татуировки на лице этого типа. Скажи еще, чтобы сфотографировал маленький нож. Как только получишь снимки, перешлешь их мне по электронке. Я покажу их Рейнолдсу из Третьго отдела. У них в штате есть антрополог, он нам очень и очень пригодится.
— Понял, лейтенант. Сейчас все сделаем.
Прежде чем выйти из бара, Сантос еще раз обвел глазами комнату. Работники отдела криминалистики в белых комбинезонах и латексных перчатках молча и сосредоточенно занимались своим делом. Вооруженные флуоресцентными лампами, кисточками и пудрой, они собирали какие только возможно следы, чтобы впоследствии внимательно их изучать.
— Здесь полно отпечатков пальцев, они просто повсюду, лейтенант, — сообщил Круз, старший над экспертами.
