Никакой реакции.
Я включаю радио. Нахожу станцию, где крутят старье. Поют «Битлы». «Доброе утро». Я добавляю громкости. Никто не просыпается. Радар делает еще громче. И еще. Потом вступает хор, и он начинает подпевать. Потом еще и я начинаю подпевать. Думаю, это мой фальшивый голос наконец будит их.
— Прекратите! — орет Бен.
Мы делаем музыку потише.
— Бен, у нас остановка намечается. Поссать надо?
Он молчит, сзади из темноты доносится какой-то шум, и я думаю: может, он как-то на ощупь проверяет, насколько у него полон мочевой пузырь.
— По-моему, не надо, — сообщает Бен.
— Хорошо, тогда ты бак заправляешь.
— А я по праву единственного мужчины, который не ссал в машине, первый иду в сортир, — говорит Радар.
— Тссс, — подает вдруг голос Лэйси. — Тихо. Замолчите все.
— Подружка, надо встать и поссать, — отвечает ей Радар. — У нас остановка.
— И яблок можешь купить, — добавляю я.
— Яблок, — тихонько говорит она милым детским голоском. — Яблочки я люблю.
— Но потом ты поведешь машину, — напоминает Радар. — Так что тебе реально надо проснуться.
Она садится и говорит уже обычным голосом:
— А вот это мне не особенно нравится.
Мы съезжаем с трассы, до заправки девять миль, кажется, что немного, но Радар говорит, что это, вероятно, будет стоить нам четырех минут, а мы и так уже потеряли время в пробке в Южной Каролине, и к тому же через час, по словам Радара, ожидается участок, где идет ремонт. Но мне волноваться нельзя. Бен с Лэйси уже пришли в себя и ждут у двери, как и в прошлый раз, и когда минивен останавливается у колонки, все вылетают, я бросаю Бену ключи, он ловит.
Мы с Радаром быстро проходим мимо белого кассира, и, заметив его удивленный взгляд, Радар останавливается.
— Да, — невозмутимо говорит он. — Я действительно надел майку с надписью: «НЕ ОТРЕКАЙСЯ, А НАСЛЕДУЙ» поверх мантии, в которой ходил на выпускной. Кстати, а штаны тут у вас есть?
Парень несколько выбит из колеи.
— Есть несколько камуфляжных, рядом с машинным маслом.
— Отлично, — радуется Радар. Потом он поворачивается ко мне и говорит: — Будь другом, выбери мне штаны. И, может, майку получше.
— Будет сделано, будет сделано.
Оказывается, что камуфляжные штаны представлены не во всех размерах. Есть только средний и большой. Я хватаю средние плюс большую розовую футболку с надписью: «ЛУЧШАЯ БАБУШКА НА СВЕТЕ». И еще три бутылки «Блюфина».
Когда Лэйси выходит из туалета, я отдаю все это ей и сам иду в женский, потому что Радар еще не вышел. Раньше я в дамской комнате на заправке вроде бы не бывал.
Отличия.
Нет автомата с презиками.
Стены меньше исписаны.
Писсуара нет.
Воняет примерно так же, и это малость разочаровывает.
Когда я выхожу, Лэйси расплачивается, Бен сигналит, после короткого замешательства я бегу к машине.
— Мы потеряли минуту, — сообщает Бен; он сидит впереди на пассажирском сиденье.
Лэйси выворачивает на дорогу, которая вливается в шоссе.
— Простите, — говорит Радар; он сидит сзади, рядом со мной, и, извиваясь, натягивает штаны под мантией. — Но хорошо то, что у меня теперь есть штаны. И новая футболка. Где она, Кью?
Лэйси отдает ему пакет.
— Очень смешно. — Он стягивает мантию и надевает вместо нее бабушкину майку.
Бен тем временем стенает, что ему никто штаны не купил. Он сообщает, что у него чешется задница. И что он подумал еще раз и решил, что ему все же надо поссать.
3 ур. Час одиннадцатый
Мы доезжаем до участка, где ремонтируется дорога. Трасса сужается до одной-единственной полосы, и мы упираемся в тягач с прицепом, который едет ровно с допустимой для ремонтируемого участка скоростью в тридцать пять м/ч. Лэйси как водитель идеально подходит для данной ситуации. Я бы колотил по рулю, а она мирно беседует с Беном, но потом вдруг поворачивается и говорит:
— Кью, мне, правда, нужно в туалет, все равно мы из-за этого тягача время теряем.
Я молча киваю. Я ее не виню. Я бы давно уже остановил тачку, если бы не мог поссать в бутылку. А она держится геройски.
Лэйси подъезжает к круглосуточной заправке, я выхожу, чтобы размять затекшие ноги. Когда она прибегает обратно, я сижу за рулем. Я и сам не понял, как там оказался, почему сел туда вместо Лэйси. Она подходит к водительской дверце и видит меня, окно открыто, я говорю:
— Я могу повести.
Все-таки это моя машина и моя миссия.
— Да? Ты уверен?
— Да-да, все отлично.
Лэйси залезает назад и укладывается на первом ряду сидений.
3 ур. Час двенадцатый
02:40. Лэйси спит. Радар спит. Я веду. Дорога пуста. Даже водители грузовиков почти все улеглись спать. Фары едущей навстречу машины я вижу лишь раз в несколько минут. Бен не дает мне заснуть, он сидит рядом, мы болтаем. О Марго.
— Ты думал о том, как мы это самое Ээгло вообще найдем? — спрашивает он.
— Гм, ну, я примерно представляю, где этот перекресток. И там ничего, кроме него, нет.
— И она там сидит в своей тачке, подперев рукой подбородок, и ждет тебя?
— Это бы сильно облегчило мою задачу, — отвечаю я.
— Старик, должен признаться, я несколько беспокоюсь, что… ну, если все получится не так, как ты запланировал… что ты будешь серьезно разочарован.
— Я просто хочу ее найти, — говорю я, потому что так оно и есть.
Я хочу, чтобы Марго была жива и невредима и чтобы наконец она нашлась. Клубочек-то сматывается. А остальное второстепенно.
— Да, но… я не знаю, — не унимается Бен. Я чувствую, что он смотрит на меня взглядом Серьезного Чувака. — Ты просто… помни, что иногда человек на самом деле может оказаться вовсе не таким, каким ты его себе представляешь. Ну, вот я, например, всегда думал, что Лэйси крутая, невообразимая и сексапильная, а теперь, когда мы вместе… восприятие поменялось. Человек становится другим, когда видишь его крупным планом, когда чувствуешь его запах, понимаешь?
— Это я знаю, — говорю я. Я уже осознал, как долго питал насчет Марго ужасные и ложные иллюзии.
— Я просто к тому, что раньше восторгаться Лэйси было просто. Издалека легко испытывать симпатию. Но когда она перестает быть чем-то таким потрясным и недостижимым и превращается, как это сказать, в обычную девчонку, которая ест какую-то фигню, частенько бывает не в духе и любит тобой помыкать — тогда уже приходится любить совершенно другого человека.
