— Что? Но…
Радар перебил:
— Не хочу тебя критиковать, но, возможно, в данной ситуации человеку, который постоянно опаздывает, следует прислушаться к мнению пунктуального человека. И тебе надо сюда хоть на минуту заскочить, потому что если тебя не будет, когда тебя вызовут, твои предки психанут, более того, хотя, конечно, это не самый важный вопрос, просто к слову пришлось, но у тебя там все наше пиво.
— Ты же видишь, что у меня нет времени, — ответил я.
В разговор снова вклинился Бен:
— Не будь козлом. Это всего пять минут займет.
— Ладно, хорошо.
Я резко свернул направо на красный свет и выжал полный газ — обороты мой минивен набирал быстрее, чем мамин, но не намного — и рванул к школе. Через три минуты я был на стоянке у спортзала. Я даже парковаться как следует не стал — просто остановился посреди площадки и выскочил на улицу. Я понесся к спортзалу, а мне навстречу бежали три человека в мантиях. Мантии развевались на ветру, и я увидел тоненькие, темные ноги Радара, рядом с ним был Бен в кроссовках без носков. Лэйси чуть отставала.
— Берите пиво, — сказал я, не останавливаясь, — а мне надо с предками поговорить.
На трибунах сидели родственники выпускников, я пробежал по баскетбольному полю туда-сюда пару раз, прежде чем заметил своих — они сидели на средних рядах. Они махали мне. Я бросился вверх, перепрыгивая через ступеньки, так что к тому времени, как я добрался до них и опустился на колени, я уже едва дышал.
Я сказал:
— Слушайте, я не [вдох-выдох] иду на вручение, потому что [вдох-выдох] я, кажется, нашел Марго, и [вдох-выдох] мне очень нужно ехать, мобильник выключать не буду, [вдох-выдох] не злитесь, пожалуйста, и еще раз спасибо за тачку.
Мама обняла меня за талию и спросила:
— Что? Квентин, ты о чем? Не спеши.
— Я поеду в Ээгло, Нью-Йорк, и ехать надо сейчас же. Вот и все. Я пошел. Времени нет. Телефон с собой. Все, я вас люблю.
Пришлось вырываться из маминых нежных объятий. Прежде чем они успели что-либо сказать, я понесся вниз по ступенькам и вон из зала, к минивену. Сел, завел, поехал, повернулся и увидел Бена на пассажирском сиденье.
— Берите свое пиво и выметайтесь! — заорал я.
— Мы тоже едем, — ответил он. — Ты все равно уснешь или просто устанешь так долго вести машину.
Обернувшись, я увидел сзади Лэйси и Радара с мобильниками в руках.
— Надо предков предупредить, — объяснила Лэйси, нажимая кнопки. — Давай, Кью. Гони, гони, гони.
Часть третья
Судно
3 ур. Час первый
Какое-то время уходит на то, чтобы все объяснили своим, что, первое — мы пропускаем вручение и, второе — едем в Нью-Йорк, третье — в деревню, которой может и не быть на самом деле, в надежде, четвертое — перехватить анонимного комментатора Мультипедии, которым, судя по ее склонности бессистемно начинать слова с Большой Буквы, должна быть, пятое — Марго Рот Шпигельман.
Последним трубку кладет Радар и говорит:
— Хочу сделать заявление. Мои родители крайне недовольны тем фактом, что я пропускаю вручение дипломов. Девушка моя тоже зла, потому что у нас через восемь часов было запланировано нечто совсем особенное. Вдаваться в подробности не хочу, но надеюсь, что поездка будет достаточно прикольной.
— Твоя способность сохранять девственность вдохновляет нас всех, — отвечает Бен.
Я смотрю на Радара в зеркало заднего вида.
— СУПЕР-ПУПЕР ПОЕЗДОЧКА! — обещаю я.
Он нехотя улыбается. Радуется тому, что уезжает.
Сейчас мы уже на 1-4, дорога не слишком загружена, что само по себе сродни чуду. Я гоню по левой полосе, на восемь миль в час превышая допустимую скорость, составляющую пятьдесят пять миль в час — я когда-то слышал, что останавливают, только если превышаешь на девять миль.
Мы очень быстро распределяем роли.
Сидящая сзади Лэйси ведет учет. Она вслух перечисляет все, что у нас есть для путешествия: половина «Сникерса», который Бен начал есть перед тем, как я позвонил; двести двенадцать бутылок пива в багажнике; моя распечатка маршрута; остальное из ее сумочки: восемь пластинок жвачки с гаультерией, карандаш, несколько платочков, три тампона, пара солнцезащитных очков, бальзам для губ, ключи от ее дома, членская карточка ИМКА, читательский билет, квитанции, тридцать пять баксов и карточка BP.
Лэйси восклицает:
— Прекрасно! Мы — как первопроходцы, у которых почти ни фига нет! Жалко, денег маловато.
— Ну, хотя бы карточка BP есть, — говорю я. — Можно заправиться и еды купить.
Я смотрю в зеркало заднего вида, у Радара в вырезе мантии видны волосы на груди.
— У тебя там мужских трусов нет? — интересуется он.
— Реально, нам надо бы в «Гэп» заехать.
Работа Радара заключается в ведении Исследований и Расчетов, и начинает он ее с помощью калькулятора в своем наладоннике. Сейчас он сидит один на ряде сидений за моей спиной, разложив рядом с собой распечатку с маршрутом и руководство пользователя этого минивена. Он высчитывает, с какой скоростью надо ехать, чтобы быть на месте завтра к полудню, сколько раз надо остановиться, чтобы не закончился бензин, смотрит, где по маршруту следования расположены заправки BP, сколько будут длиться остановки, сколько времени потратим, сбавляя скорость.
— Так, заправиться надо будет четыре раза. И делать все придется очень-очень быстро. На самой дальней от дороги заправке у нас всего шесть минут. Нас ждут три участка, где ведутся дорожные работы, пробки в Джексонвилле, Вашингтоне и Филадельфии, хотя Вашингтон мы будем объезжать в три утра, что нам на руку. И по моим подсчетам, средняя скорость должна составлять семьдесят две мили в час. Сейчас какая?
— Шестьдесят три, — говорю я. — Ограничение пятьдесят пять.
— Гони на семидесяти двух.
— Не могу, это опасно, и мне квитанцию выпишут.
— Гони на семидесяти двух, — повторяет он.
Я давлю на газ. Сложность отчасти в том, что я не хочу гнать на семидесяти двух, а отчасти в том, что и сам минивен не хочет гнать на семидесяти двух. Он начинает так трястись, что кажется, будто он сейчас развалится. Я держусь в крайней левой полосе, и все равно некоторые машины едут быстрее нас, так что обгонять им приходится справа, мне из-за этого очень неловко, но я должен хорошо видеть дорогу перед собой, потому что, в отличие от всех остальных водителей на этой трассе, не могу себе позволить сбавлять скорость. В этом моя задача: ехать и нервничать. И мне кажется, что я эту роль когда-то уже играл.
А что же Бен? Его задача — захотеть поссать. Поначалу, конечно, кажется, что он будет просто жаловаться на то, что нет дисков и что все радиостанции в Орландо — отстой, кроме нашей школьной, но ее уже не слышно. Но вскоре он забывает об этой чуши и переходит к главному: он хочет в туалет.
