А ты не много на себя берешь, а? — осторожно спросил
Петька.
Вот если бы я Инке сообщила, что ее мама — ей не мама, тогда
можно было бы сказать, что я много на себя взяла! — передернула плечами
Даша. — А так…
Кстати, Инке обязательно нужно сказать все про ее родную
маму. Что она ее не бросила, а умерла от родов. Какая все-таки гадина была эта
Норочка! Инка могла до старости не знать… Да и что тут такого? Женщина умерла,
остался крохотный ребенок, а другая ее вырастила как свою! Зачем было лезть,
скажите на милость, — страстно произнесла Оля. — Нехорошо так про
покойницу говорить, но я ее просто ненавижу… Слушайте, мы с вами все-таки
допускали возможность, что Любовь Марковна или Федор Борисович убили… Это
глупость, чушь полнейшая! Они же не в курсе, что Инка уже знает. Вы же видели,
как они себя вели… Но я не представляю себе, как ты собираешься с ее мамой
разговаривать. Я лично не смогла бы…
Даша задумалась.
— Да и потом, — продолжала Оля, — откуда ей
знать про Норочкиных врагов?
Петь, а что, если поговорить с мужем? Допустим, завтра,
когда не будет тещи? Осторожненько поговорить — сказать, что у нас есть
подозрения, что убил кто-то из врагов, а? — спросила Даша.
Нельзя, Лавря! Я уже там засветился, и этот Паша, а он
типичный пентюх, еще на меня кражу может повесить.
Только этого еще недоставало! — воскликнула Оля.
И, кстати, он первый на Киселевых укажет! — добавил
Петька.
Значит, у нас один путь — поговорить с Любовью Марковной!
Почему? Есть еще другой путь — просто забыть обо всем
этом, — ухмыльнулся Петька. — Но это ведь не наш путь, правда? Нам же
почему-то всегда больше всех надо. Мы — всякой бочке затычка!
Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! — рассердилась
Даша.
Так я же не в осуждение! Я просто констатирую — это не наш
путь! Верно?
Верно! — вздохнула Оля.
А я вот подумала: если Любовь Марковна и не знает ничего про
Норочкиных врагов, она запросто сможет свести нас с кем-то, кто знает!
Если захочет! — усомнился Петька.
Да, тут вообще сплошные «если»… А вот Инне пока ничего
говорить не нужно! Лучше мы сперва поговорим с ее мамой, и пусть она сама ей
все скажет!
Правильно, Лавря! — сразу согласился Петька.
Наверное, ты права, — подумав, сказала Оля. — Так
будет тактичнее. Ну, а какие сейчас планы?
Давайте позвоним сейчас Киселевым, и если Любовь Марковна
сможет нас принять…
Нас? Нет, Лавря, такой разговор лучше вести с глазу на глаз!
Тогда, может, лучше Оля это сделает? Они же давно знакомы…
Нет! — закричала Оля. — Я не смогу! Просто не
решусь и буду что-то мямлить… Нет, Дашка, лучше ты…
— Хорошо! — сурово проговорила Даша. — Я
сейчас ей позвоню, и если она согласится…
— Тогда ты поедешь к ней, а мы — на Фрунзенскую!
Они нашли жетончик, и Даша набрала номер Киселевых. К
телефону подошла Любовь Марковна.
— Добрый день, это говорит Даша Лаврецкая.
— Здравствуй, Дашенька, а Инночки дома нет. Они с папой
на дачу поехали, кое-что привезти оттуда. Вернутся только к вечеру!
Задыхаясь от волнения, Даша проговорила:
Любовь Марковна, мне ужасно нужно с вами поговорить!
Наедине! Можно?
Дашенька, что-то случилось?
Нет, то есть… да ну, одним словом, это очень, очень важно!
Ну хорошо, приезжай!
Можно прямо сейчас?
Конечно! Даша, ты хоть в двух словах скажи, в чем дело… А то
я волнуюсь! Что-то плохое случилось? С Инной?
Нет-нет, с ней ничего не случилось, это скорее важно для
нас… Для меня…
Ну, ладно, приезжай быстрее! Я жду!
Даша в полном изнеможении привалилась к стене, на которой
висел телефон-автомат.
Фу! Я как вагон разгрузила!
То ли еще будет, когда ты с ней говорить начнешь, — с
сочувствием поглядел на нее Петька. — Но уж взялась за гуж…
Да я знаю. Ой, не могу! Надо выпить чего-нибудь холодного!
Даша подбежала к палатке, торговавшей сигаретами и
напитками.
— У вас холодильник есть? Тогда дайте банку пепси —
похолоднее.
Дрожащими руками Даша вскрыла банку и припала к отверстию.
— Лавря, полегче! Простудишься!
Даша только головой помотала. Залпом выпив банку, она зашвырнула
ее в урну и перевела дух.
— Легче стало? — заботливо спросила Оля.
— Угу! — кивнула Даша. — Ну, ладно, я
поехала! Я вам позвоню!
Лавря, если надо будет за тобой заехать, ты только скажи!
Петечка, я позвоню!
И Даша понеслась к метро. Петя и Оля не спеша направились
туда же.
Ой, Петька, какая она… решительная! Смелая!
Лавря? Да, она такая! — с гордостью подтвердил Петька.
Для него это было не ново.
Глава XIV. Любовь Марковна
На подходе к дому Киселевых Даша вдруг замедлила бег. Ей
стало страшно. Как говорить с едва знакомой женщиной обо всем этом? Как не
задеть ее чувства, не причинить боль? Если бы она не договорилась с Инкиной
мамой, она, наверное, обратилась бы в бегство. Но Любовь Марковна ее ждет. И,
естественно, волнуется. Ничего не попишешь, надо идти. Тяжело вздохнув, Даша
открыла дверь подъезда.
Любовь Марковна встретила Дашу у лифта.
Наконец-то! — воскликнула она. — Я уже места себе
не нахожу!
Здравствуйте, Любовь Марковна! Но я ведь не опоздала!
Нет, но у меня сердце не на месте. Что-то случилось, да? Ах,
что это я! Заходи, раздевайся.
Даша быстро сняла куртку и наклонилась, чтобы расшнуровать
ботинки, но Любовь Марковна не позволила.
— Заходи так, на улице сухо!
Даша кивнула. Любовь Марковна провела ее на кухню. Усадила
за стол и молча поставила перед ней стакан клюквенного морса.
Ты не голодна?
Нет, спасибо!
Ну что ж, рассказывай, что тебя сюда привело! —
запинаясь от волнения, проговорила Любовь Марковна и села напротив Даши,
подперев голову рукой.
Понимаете… Инна некоторое время назад… узнала, что вы… что
вы не ее мать…
О-о-о! — застонала Любовь Марковна и закрыла лицо
руками.
У Даши сжалось сердце. Наверное, не так надо было начинать.
Но слово не воробей…
