— Еще раз, и… переведу в сантехники.
— Никак нет! Больше такого не повторится!
— Сегодня работать не будешь. Посидишь на телефоне.
— Но я…
— Не слышу?
— Есть посидеть на телефоне!
— Вот так! Остальным проверить оружие и быть готовыми через пять минут…
Телохранители были готовы раньше, чем через пять минут, потому что были идеально вышколены, вначале в армии в спецвойсках, потом тут.
— Разрешите доложить?
— Вижу. Начинайте погрузку в машины.
Хотя машины были не бэтээрами и не военными «Уралами», а навороченными джипами. Но так было проще. Уставные команды доходили до сознания телохранителей лучше и быстрее…
Главный телохранитель открыл свой сейф, достал пистолет и кобуру скрытого ношения. Нацепил «сбрую», машинально следуя давней привычке, ткнул руку за обшлаг пиджака, проверяя, как ляжет в ладонь пистолет.
Набрал по мобильному номер шефа.
— Я готов.
— Я — тоже.
До обеда шеф мотался «по точкам». Кому-то жал руки, кого-то разносил, что-то обещал… Но разносил и обещал как-то в полсилы, рассеянно думая о чем-то своем.
Телохранитель должен не только оберегать порученное ему тело от кинжалов и выстрелов в упор, но и обращать внимание на его физическое и психическое состояние. Поэтому всякий телохранитель чуть-чуть врач и чуть-чуть психолог.
Но даже непсихологу было видно, что с шефом что-то не в порядке.
— Вы плохо себя чувствуете? — тихо спросил начальник охраны. — Может, отменить остальные встречи?
— Нет, все нормально. Ничего отменять не надо.
Телохранитель должен обращать внимание на состояние охраняемого тела, но не может ему указывать.
— Поехали.
Шестым объектом в графике встреч был детский сад. На черта он ему сдался? Как правило, шеф до второстепенных объектов не снисходил. Городское хозяйство — забота городского начальства. Но в этот раз почему-то сделал исключение…
Чудит шеф. Хотя ему можно…
Начальник службы безопасности приблизил к губам рацию:
— Селезень вызывает Кочета. Как там у вас?
— Нормально. Заняли исходные позиции.
— Верхние горизонты смотрели?
— Смотрим. Пока все чисто.
— Шевелитесь быстрее, мы минут через пятнадцать будем на месте…
Кочет переключил радиостанцию на передачу:
— Гусакам доложить окончание работы через десять минут.
— Есть через десять минут.
Гусаки отключили радиостанции и выматерились. Кто про себя, кто вслух. Вчера весь день, как гончие, и сегодня без продыху… Вконец достало начальство…
Выматерились и полезли на чердаки. Потому что работа такая, что не то что на чердак, в дерьмо макнут в полном обмундировании и при этом улыбаться прикажут…
— Докладывает Гусак-два. У меня все люки закрыты на замки. Что делать?
— Забирайся по наружной лестнице.
Ну, значит, надо забираться. В костюме-тройке по железной лестнице, цепляясь пальцами за холодные, проржавевшие прутья. Ну не дурдом?!
Последняя ступень. Крыша. Деревянный разбитый трап, ведущий к слуховому окну.
Гусак-два сунулся в пыльный сумрак чердака. Несколько голубей, резко всполохнув крыльями, отлетели за балки. Телохранитель, отпрянув, выдернул из кобуры пистолет.
— У, черти, напугали.
Пошел по кучам светлого голубиного помета, тыкаясь дулом в темные углы. Добрался до противоположного края дома. Вылез на крышу. Осмотрелся.
Никого.
Вытащил из кармана рацию:
— У меня все чисто.
— Понял тебя.
Гусак-три тоже бродил по чердаку, вляпываясь лакированным черным ботинком в голубиные отходы. Он прошел почти весь дом, когда за третьей балкой уловил какое-то движение.
Неужели?..
Переть дальше буром было опасно. Телохранитель замер. Нащупал рифленую рукоять пистолета. Надо броском, вон до той кучи мусора и там, если что, залечь и открыть стрельбу на поражение. Ну, с богом…
— Гусак-четыре вызывает Кочета.
— Кочет слушает.
— У меня все нормально.
— Понял тебя…
Гусак-три прыгнул из-за балки к куче мусора, на лету скашивая глаза в сторону опасности. Упал, перекатился за импровизированную, из досок, шифера и битого кирпича, баррикаду из положения лежа ткнул вперед пистолет и тут только сообразил, что увидел.
Черт его забери!
За третьей балкой, в куче тряпья, спал какой-то бомж.
— Гусак-три вызывает Кочета. У меня все спокойно…
Нависшие над детским садом крыши и чердаки были проверены и угрозы не представляли.
— Всем отбой…
Кортеж Главы администрации должен был появиться с минуты на минуту…
В девяносто седьмую квартиру, расположенную на восьмом этаже типовой девятиэтажки, позвонили.
— Кто там?
— Горгаз. Надо проверить состояние вашей плиты.
— Но у нас уже смотрели плиту. Совсем недавно.
— Я знаю. И именно поэтому пришел. У вас отдушки засорены. Открывайте!
— Откуда я могу знать, что вы из горгаза?
— А я вот сейчас вам газ перекрою за то, что вы препятствуете техническому обслуживанию вашей плиты. Побегаете тогда.
Дверь открылась.
— Давно бы так.
Недовольный приемом газовщик прошел в коридор.
— Вы одна дома?
— А какое это имеет значение?
— Имеет. Мне надо инструктаж среди газопользователей проводить. Среди всех. А не вас одной. Пригласите на кухню всех, кто проживает в квартире. Я спешу.
Женщина побежала за домашними.
Газовщик подошел к окну и плотно прикрыл форточку. Потом снял с плиты чайник и стал возиться с конфорками.
— Что же вы допускаете?
— Что допускаем?
— Неаккуратное обращение с газовой техникой. Нехорошо! У вас там грязи на палец! Принесите, пожалуйста, молоток и плоскогубцы.
Женщина сбегала за молотком.
— Теперь подойдите сюда. Я покажу, какое безобразие у вас тут творится.
Женщина подошла.
— И вы тоже.
Женщина притянула к плите своего мужа.
— Ну вот же, вот, смотрите…
Супруги склонились над раскрытой плитой. Которая была в полном порядке.
