Вначале Ревизор «нашел» подходящий паспорт. Потом купил орденские планки и в далеком городе заказал у ювелира копию Золотой Звезды. Потом отращивал щетину и, сидя перед зеркалом и размазывая по коже грим, рисовал лица.
Нет, плохо.
Еще хуже.
Так лучше, но все равно не то. Какой-то премьер-трагик в главной роли в опере «Жизнь за царя». На сцене было бы, может, и ничего, но не в жизни.
А если так?
Нет, тоже неубедительно.
Одно лицо ничего не дает. Те, в далекой учебке инструкторы, утверждали, что общее впечатление важнее самого изощренного грима. Человек видит не лицо — видит образ в целом. То есть всего человека с лицом, фигурой, походкой, манерами, мимикой, жестами, звуками, запахами… Нужно лепить целый образ, причем, как настаивали преподаватели актерского мастерства, с его биографией, характером и внутренними конфликтами.
Какой должна быть биография? Обычная — индустриализация, война, восстановление народного хозяйства, немного тюрьмы, много болезней… Теперь характер. Характер, конечно, не подарок, потому что война, тюрьма, индустриализация… Тут у кого хочешь нервы сдадут.
А если конкретизироваться?
Немного занудливый, раздраженный, вспыльчивый, можно сказать, даже скандальный. Но все это со знаком плюс, так к право имеет, жизнь свою положив на благо страны.
Отсюда одежда… походка… мимика… манера разговаривать, медленно, немного с одышкой и вот так вот мелко подергивая щекой после давней контузии…
Теперь походить, поговорить, пожестикулировать.
Нет, плохо, надо повторить.
Повторить.
Еще повторить.
Вот теперь вроде ничего. Теперь убедительно…
Древний старичок с планками орденов на засаленном, древнего покроя пиджаке бродил по зданию областной администрации. Он был запущен, неопрятен, от него попахивало старостью, грязью и, кажется, даже чуть-чуть застарелой мочой. Его можно было принять за бомжа, если бы над планками орденов не висела Звезда Героя Советского Союза.
Иногда подуставший ветеран садился в расставленные вдоль стен кресла, переводил дух и снова отправлялся в долгий путь по этажам. Чувствовалось, что он не большой любитель таскаться по кабинетам и что если бы не крайняя нужда…
— Дедушка, вы кого ищете? — спрашивали его пробегавшие мимо работники аппарата.
— Правду ишшу, — отвечал дед, хватая работника за полу пиджака и пытаясь рассказать свою беду. — Я ветеран… Я на Первом Прибалтийском, Втором Белорусском, Первом Украинском, на Курской дуге, в Корсунь-Шевченковской операции…
Работник вырывался и бежал дальше. Ну и слава богу. Наконец, дед увидел того, кого хотел. Увидел куда-то спешащего младшего Референта Главы администрации.
— Мне маршал Жуков собственноручно… А генерал Рыбалко при форсировании… — шептал ветеран, тихо передвигаясь по длинному, как жизнь, коридору.
Наверное, он уже не очень хорошо видел и поэтому, качнувшись в сторону, случайно задел проходящего мимо Референта. Вернее, Референт задел, отчего должен был почувствовать себя виноватым, но не почувствовал ничего. Не почувствовал, как в карман его пиджака упала какая-то, размером с булавочную головку, соринка.
— Смотреть надо, — ворчливо сказал оскорбленный ветеран.
— Простите, — дежурно, на ходу извинился Референт и побежал дальше.
Ветеран поворчал еще минут пятнадцать и тоже пошел. Домой пошел. В снятую пару дней назад квартиру в доме, расположенном в пределах прямой видимости от здания администрации.
Там он поставил на подоконник и включил в сеть магнитофон. Обыкновенный подержанный двухкассетник.
Магнитофон заговорил человеческим голосом. Голосом Референта:
— Извините, но в этом вопросе я вам помочь не могу. Мне очень жаль…
Убавил звук до минимума.
— Вам необходимо пройти в кабинет номер двенадцать. Да, можете сослаться на меня…
Нормальная чиновничья трепотня.
Ревизор сел в кресло и, выдавив на ватку крем, стал снимать грим.
— Приходите завтра к десяти часам утра… Вам надо подать заявление на имя… Здравствуйте… До свидания…
Переход в другое помещение, и вдруг тишина. Абсолютная тишина. Неужели микрофон?
Ревизор добавил громкость. Тот же результат.
Отмотал чуть назад пленку. Включил воспроизведение.
Стук в двери. Звук шагов. Скорее всего, по коридору. Опять шаги, но другие, более быстрые и другой тональности — спускается по лестнице. Снова изменение ритма — площадка. Быстрый стук — лестница. Площадка… Спустился на три этажа, похоже, в подвал. Опять шаги. Если их подсчитать, можно вычислить расстояние. Какой-то неясный скрип, напоминающий металлический. И… обрыв звука. Мгновенный, словно дверь захлопнули…
Или действительно захлопнули?
Отмотать назад и снова послушать. Шаги… лестница… шаги… металлический скрип… Очень похоже надверные петли. Вернее, на массивные петли бронированной дверцы сейфа. Но зачем там металлическая дверь? Вход в бомбоубежище? Или?..
Или вход в непроницаемое для радиосигналов помещение. В спецбокс, называемый по-простому «заглушка». Но тогда!..
Стоп! Спешить с выводами рано. Сейчас он выйдет, и, возможно, ситуация прояснится — он кому-нибудь что-нибудь скажет или ему скажут…
Но Референт не вышел. Не вышел через час, не вышел через два, не вышел через десять. Вообще не вышел!
Но не живет же он там, в подвале!
Значит, получается, что это действительно спецбокс. И получается, что дело — дрянь! По всей видимости, они нашли «клопа». Он зашел в бокс, и его проверили на наличие электронной записывающей и прочей аппаратуры, потому что всегда проверяют. Его проверили и нашли, что искали. Нашли микрофон. Какой прокол!
Но кто мог знать, что в обычном административном здании есть спецбокс, который не каждая областная ФСБ имеет! А эти…
Зачем им спецбокс, который предназначен для работы в условиях тотальной технической слежки? Например, в посольствах, расположенных на территории вероятного противника, для доверительного общения с особо ценными агентами.
А здесь вроде как своя страна.
Очень интересно. Все более и более интересно! «Кукла», спецбокс… Может, это то, что он так долго искал? Совсем не там искал, вынужденно использовав тактический прием пальбы по площадям, натравливая слежку чуть не на каждого второго жителя области.
Может, это именно та арбузная корочка, на которой, споткнувшись, сломал себе шею Резидент? Тогда надо крайне осторожно, на цыпочках…
Бывших в его распоряжении наемных филеров Ревизор забраковал — не тот уровень. Им можно доверить разработку бизнесменов и уголовников, но не людей, которые располагают профессиональным шпионским оборудованием. Против оборудования должно работать оборудование, а не наспех мобилизованные шпики.
