Глава 33
— В ходе исследований было опрошено в общей сложности шесть тысяч сто девяносто пять человек, что составляет 0,4 процента от числа выборно-активного контингента. Из них: 3 процента — рабочие и служащие, 11,5 — учащиеся и аспиранты, 9,9 — бизнесмены и частные предприниматели, 10,7 — пенсионеры, 6,0 — работники МВД и военнослужащие, 4,1 — безработные… и 5,0 процентов прочие категории населения.
Разброс возрастов респондентов колеблется в пределах 18–90 лет. Из них 65 процентов проживают в городах и 35 — в сельской местности…
Использованный метод статистической обработки материала позволяет прогнозировать выбор различных социокультурных групп населения с погрешностью, не превышающей 3–5 процентов по шкале…
— Техническую сторону можно опустить. Если возможно, по существу.
— В целом прослеживается тенденция к повышению рейтинга как власти в целом, так и отдельных ее лидеров. В частности, за последние две недели популярность первых лиц региональной администрации выросла на полтора процента…
— Так мало?
— Это не мало. Если рассматривать данный процент не как таковой, а в совокупности с имевшими место ранее…
— Пожалуйста, дальше.
— При сохранении существующей тенденции можно прогнозировать преодоление 50-процентного барьера доверия уже к исходу текущего месяца.
Пятьдесят процентов было мало.
— Что можно сделать для повышения рейтинга?
— Десять-пятнадцать процентов дополнительно могут дать избирательные комиссии на местах.
— А если без приписок?
— Тогда следует сконцентрировать пропагандистские усилия на людях пенсионных и предпенсионных возрастов. Как наиболее активной в волеизъявлении категории населения…
Надо пообещать им прибавку к пенсиям. Нет, пообещать мало. Надо дать. Сколько это будет? Миллиарда полтора. Много. Но любовь социально активной части населения стоит того. Стоит большего.
Можно еще устроить праздник ветеранам с раздачей сахара, колбасы и водки. Это копейки…
— Спасибо, — поблагодарил Глава областной администрации. — Я приму ваше сообщение к сведению.
«Куда ему еще процентов? — недоумевали политтехнологи, покидая кабинет. — С таким рейтингом проиграть нельзя. Можно только выиграть. Больше процентов это уже не выборы, это избиение лежачих».
Политтехнологи были правы. С точки зрения своего дела.
Но они не знали, что их дело, это не целое дело. Что только четверть дела. И что речь идет не о выборах, потому что в выборах Глава администрации проиграть не мог…
— Пригласите ко мне Степанова.
Официально Степанов был советником Первого по орг-вопросам. Неофициально — Сценаристом. Он знал больше политтехнологов, но знал тоже не все.
— Ну?
— Нет. Пока не складывается. Мы проверили все варианты на машине и…
— И что?
— Белые проигрывают.
В этой партии белыми играл Глава администрации. Все остальные — черными. И снова, как уже много раз, черные выигрывали.
— Почему они выигрывают?
— Общий перевес возможностей.
— Прошлый раз вы утверждали, что нейтрализация правоохранительных органов может изменить расклад сил.
— Мы ввели эту составляющую. К сожалению, одной ее оказалось недостаточно.
— Что вам мешает еще?
— ФСБ.
— Покажите.
Сценарист откинул крышку ноутбука. Запустил программу. На экране высветились, выстроились в пирамиду власти сотни мелких квадратиков, обозначенных цифровыми и буквенными индексами.
— Виртуальная модель. Начинают белые.
В углу экрана появились часы, побежали цифры. На первой минуте из пирамиды начали выпадать отдельные квадраты. Через двадцать пять часов пирамида выглядела объеденным со всех сторон кукурузным початком. Но стояла.
— Теперь ход черных.
Осыпавшиеся квадраты перемещались влево, соединялись вместе, срастались, выстраивая вертикаль. Тоже пирамиду но почти неузнаваемую, дырявую, как решето.
— Снова белые.
Пирамида белых разделилась на два дубля. Один быстро захирел и рассыпался. Другой, обрастая квадратами, превратился в монолит.
— Черные.
Черная пирамида латала дыры.
На часах истекал восемьдесят шестой час. Белые били черных. Безоговорочно били. И, наверное, добили бы, если бы не один маленький квадрат. Квадратик, обозначавший местную службу безопасности.
— Обратите внимание…
— Я вижу.
Маленький квадратик каким-то образом стал влиять на борьбу пирамид. Стал расти, выбрасывать в стороны шупальца ромбов и кружков, вытягивать из белой пирамиды квадраты… На экране не отображались действия, только их графические последствия.
На сто двадцать девятом часу черная пирамида начала укрепляться. В том числе за счет квадратов, отпадающих от белой.
— Они не успевают, видите?
Белые действительно не успевали. В том числе из-за квадрата, обозначавшего ФСБ. Или, может быть, только из-за него.
— Через двести часов они проиграют окончательно, — сказал Сценарист.
— Что-то можно изменить?
— Можно. Если нейтрализовать тот квадрат.
Значит, надо нейтрализовать. Только как?
Раньше Первый обратился бы за советом к своему телохранителю. Но теперь… Теперь на него рассчитывать было нельзя. С недавних пор главный телохранитель вышел из доверия.
Надо думать самому. Думать, как свалить гэбэшников, которые сами могут свалить кого угодно.
Снять их своей властью не выйдет. Эфэсбэшники особая номенклатура, распоряжаться которой местная власть не имеет права.
Такое правило.
Но из всякого правила случаются исключения. Особенно в той стране, где главным правилом стало отсутствие всяких правил. Где личные связи стоят выше закона.
Есть такие связи?
Найдутся!
Но нужен повод. Потому что за просто так даже сторожей не снимают. Необходимо найти какую-то формальную, но вескую причину.
Что может опорочить местное ФСБ в глазах московского начальства?
Очередное убийство?
Нет просто убийства будет мало. За расследование уголовных преступлений отвечает МВД. Компетенция ФСБ — преступления, угрожающие интересам государства: шпионаж, измена Родине, политические заговоры, хищения стратегического сырья и особокрупных размерах…
Нет, это все не подходит. Нужно что-то менее масштабное, но более скандальное. Чтобы некомпетентность гэбэшников стала очевидна всем, а не только членам закрытой ведомственной комиссии. Что-то такое, что нельзя замять.
