Он эту кашу заварил — ему и расхлебывать.
Ему — Иванову!
Глава четвертая
Дальняя дача по всем документам проходила дачей — домом в деревеньке с прирезанным к ней приусадебным участком, под грядки и картошку. На самом деле дача была комплексом одно-двухэтажных строений, возведенных на месте бывшей ракетной части, входившей в первое оборонное кольцо Москвы. Часть в начале девяностых годов в соответствии с договором “ПРО” расформировали, находившиеся на ее территории ракеты стратегического назначения сняли с боевого дежурства, распилили и сдали в утиль, отослав в США для отчета образцы опилок. Шахты на американские деньги залили бетоном, но вся военная инфраструктура — заборы, казармы, котельная, электростанция, а самое главное, многоэтажные бункера, где несли боевое дежурство ракетчики, и откуда должен был осуществляться пуск, — осталась. Территорию части передали на баланс местных властей, произвели оценку, которая потянула аж на сто с копейками рублей, и тут же продали частному лицу в качестве непригодного для сельскохозяйственных целей участка земли. Продали Большому Начальнику, хотя по документам — его двоюродному брату.
Новые хозяева менять планировку “приусадебного участка” не стали — лишь укрепили охранный периметр, добавив пару рядов колючей проволоки и установив более современную охранную сигнализацию. Щитовые казармы, в которых жил личный состав, разобрали и на их месте поставили деревянные коттеджи, купленные в Финляндии. Все остальное — подсобные помещения, внутренние коммуникации, гаражи, беседки и даже разбитые солдатами клумбы — оставили как есть, подремонтировав и облагородив.
На “даче” постоянно проживал “обслуживающий персонал”, в основном состоящий из крепких, коротко стриженных парней, разъезжающих по окрестностям на черных и здоровенных, как танки, джипах. Подступиться к части было невозможно ни местной власти, ни милиции, ни кому-либо еще. И даже не из-за стриженых парней и непреодолимого, как государственная граница, охранного периметра, а из-за бумаг, которые предъявляли незваным гостям на КПП. Бумаги были более непробиваемыми, чем заборы и охрана. На бумагах стояли такие печати, что местные начальники сразу брали под козырек и интересовались, не нужно ли чем-нибудь помочь.
Если гость упорствовал, а такое пару раз случалось, например, когда внутрь пытались проникнуть ребята с Петровки, усиленные взводом ОМОНа, то тут же раздавался звонок в Москву, и не позже чем через пять минут командиру группы захвата перезванивал его непосредственный начальник и говорил ему что-то такое, что милиционеры и ОМОН бежали с дачи без оглядки, словно их ошпарили.
Иногда на дачу наведывался ее Хозяин — Большой Начальник. Он обходил “приусадебный участок”, придирчиво проверяя работу “обслуги”, осматривал коттеджи, спускался в вычищенные и отремонтированные бункера. Ему все нравилось, единственно, о чем он сожалел, что не успел придержать в шахтах хотя бы пару межконтинентальных, желательно с разделяющимися боеголовками, ракет. Ракеты бы ему не помешали, с ними он бы чувствовал себя уверенней.
Большой Начальник заканчивал обход и уезжал, никем из местного населения и местного начальства не замеченный и не узнанный.
Для чего была предназначена дача, что происходило за ее высоким забором, никому было не известно. А происходило то, что происходило на всей территории бывшего Союза, — дача была базой, где квартировала собственная Большого Начальника служба безопасности. Не та, не официальная, положенная ему по штату и известная всем и каждому, а негласная, которая выполняла роль “крыши”, то есть урегулировала и гасила частенько возникающие на поприще бизнеса конфликты, отбивала “наезды” и “наезжала” на должников, неплательщиков и конкурентов сама. Такая “крыша” была у всех более или менее успешных бизнесменов и политиков — в стране шла необъявленная война, и тот, кто хотел в ней выжить, должен был наращивать мускулы.
На эту укрепленную как крепость дачу Большой Начальник и распорядился привезти Иванова. Ценный груз лучше держать в сейфе...
За доставку Иванова на дачу отвечали люди Большого Начальника. Генералу Трофимову давно не приходилось попадать в ситуацию, когда командовал не он, когда командовали им. Но спорить не приходилось, приходилось помнить об отдыхающих в неизвестном, без обратного адреса, санатории семьях.
Генерал Трофимов и майор Проскурин сидели в салоне микроавтобуса, стекла которого были забраны изнутри специальными жалюзи. Рядом, пристегнутый наручниками к спинке сиденья, сидел Иванов. Куда их везли, никто не знал, хотя догадаться было нетрудно — везли куда-нибудь на “блатхату”, каких сейчас у больших и маленьких начальников развелось без счету. Не исключено, что на одну из квартир Петра Петровича.
Впрочем, нет, не на квартиру, судя по времени, скорости и звукам, доносящимся с улицы, ехали за город...
Перед КПП бывшей ракетной части микроавтобус затормозил. Охранник проверил документы, но внутрь не заглядывал — лишние люди, пусть даже свои люди, видеть гостей не должны были.
Автобус не повернул к коттеджам и не поехал к гаражу. Автобус притормозил возле входа в бункер.
— Прошу вас.
Иванова отстегнули. Отсюда он уйти не мог. Здесь его стерегли от опрометчивых поступков несколько заборов и несколько десятков предупрежденных о его опасности боевиков.
Генерал, майор и Иванов вышли из микроавтобуса, но оглядеться не успели, их сразу провели к небольшому, на два оконца, домику.
“Это что еще такое — баня, что ли? — успел удивиться генерал. — А не тесно будет?”
Но через мгновение все понял. За деревянной входной дверью была еще одна дверь — железная, вроде тех, что устанавливают на входах в бомбоубежища или на подводных лодках, с рычагами гермоуплотнителей по периметру.
Бомбоубежище?!
Пошли вниз по бетонным ступеням, миновали еще одну, но открытую дверь. И снова пошли вниз по ступеням, на следующий этаж.
Ничего себе бункер!
— Похоже на командный пункт ракетной части, — тихо сказал майор.
Похоже, часть и есть... Крепко ребята обосновались — их отсюда килотонной бомбой не выцарапаешь! Умеют же люди устраиваться!
На втором этаже гостей разделили: Иванова увели направо, генерала с майором пригласили налево.
— Здесь вы сможете отдыхать, — показали им вполне приличную, с евроремонтом и всеми возможными удобствами, комнату. — Там туалет и душ, здесь холодильник и микроволновка.
— А окно? — ехидно поинтересовался майор.
— Окон здесь, к сожалению, нет, но воздух вентилируется и кондиционируется, — ответили ему. — Располагайтесь.
И сопровождавший человек вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Но хоть и аккуратно, дверь все равно захлопнулась — не эта из итальянского пластика, та, что наверху, железная, задраиваемая уплотнительными рычагами и, похоже, открываемая только снаружи.
Генерал Трофимов и майор Проскурин были гостями, но такими гостями, которые раньше времени попрощаться не могут. А могут только тогда, когда им это позволят сделать гостеприимные хозяева.
