— Когда припрет, да. А вообще охотники мы, потомственные.
— Охотник, вот как! Уважаю.
— Благодарствую.
Мужичок протянул Ионычу руку:
— Арзамас Пилонов. Но меня тут дядь Васей кличут.
— Ионыч, — представился Ионыч. — А чего дядь Васей-то? Как оно с Арзамасом-то перекликается?
— А… — Дядь Вася махнул рукой: долгая, мол, история.
Помолчали. Дядь Вася вытащил из авоськи бутылку с терпко пахнущим соусом, полил серому шею.
— И часто у вас этот праздник случается? — спросил Ионыч.
— Раз в три-четыре года примерно, — живо ответил дядь Вася. — Как у серых засвербит в одном месте, так и случается.
— Каннибализм, однако, — заметил Ионыч. — Не смущаетесь мясо мертвых людей есть?
— Какой же это каннибализм, мил человек? — Дядь Вася удивленно посмотрел на Ионыча. — Серые, они ведь не люди, их снег полностью преображает. Ты видел, что у них внутри?
— И чего?
— Прозрачный пузырь, — заявил дядь Вася. — Пузырь, наполненный или газом, или жидкостью. — Дядь Вася понизил голос, огляделся на своих коллег по стряпне. — Говорят, ученые серых исследовали, но так и не разгадали, каким образом они существуют, то есть передвигаются, разговаривают и так далее. Подозревают, что в пузыре дело, но и только: пузырь сам по себе загадка века.
— Странные вещи говоришь, дядь Вася, — сказал Ионыч и с опаской поглядел на зажаренного мертвеца. — Я из-под Лермонтовки, у нас серых нету, мельком только что-то слышим: то они кого-то толпой загрызли, то их кто-то загрыз; на рынок пару раз ваши мясцо привозили, но лермонтовские чаще нос воротят: мы, говорят, культурные люди, мертвецов не едим и баста — культура не позволяет. А по мне вся эта культура-шмультура — просто отговорка. Мяса в Лермонтовке и без мертвяков хватает, вот и не едят; а если б не хватало, то и мать родную съели бы — как пить дать, и никакая культура не остановила бы.
— Счастливые вы люди. — Дядь Вася вздохнул, достал из авоськи большую солонку, обильно посыпал спину мертвяка. Кожица в тех местах, куда попала соль, пошла пузырями и громко полопалась. Запах от зловещей твари пошел очень соблазнительный, особенно для такого любителя халявного шашлычка, как Ионыч.
— Три дня без передыху будем веселиться, — сказал дядь Вася. — Есть, пить, в небо палить — редко такой праздник случается.
Рыжий парень в покрытой масляными пятнами тельняшке, стоявший чуть поодаль, окликнул:
— Эй, дядь Вася! — топнул ногой от нетерпения. — Эй!
— Чего тебе, Мухин? — Дядь Вася притворился, что роется в авоське. — Занят я.
Весельчак Мухин подмигнул мужичкам с ржавыми бидонами, что без особой причины вертелись поблизости, и крикнул:
— Дядь Вася, а че тебе такой маленький серый достался, а? Дохляк какой-то, а не мертвец! Размером с пупок моего! Неужто большего не заслужил?
Мужички с бидонами захихикали, бидоны затарахтели. Ионыч вспомнил, что по старой традиции местные мужички держат в бидонах перламутровые бусики — злых духов, мол, отгоняют.
— Вам всё хиханьки да хаханьки, — пробурчал дядь Вася. — Какой достался, такой и достался, не твой и радуйся! — крикнул он. — Или ты завидуешь, Мухин?
— Конечно, завидую, дядь Вася! — Мухин повернулся к мужичкам и покрутил пальцем у виска. — Как тут не завидовать, такому-то счастию!
Мужички побросали бидоны и захохотали на всю площадь; соседи стали оборачиваться. Послышались вопросы: Что? Что такое? Мухин безобразничает… А, Мухин. Ну, Мухин, это хорошо, это, быть может, даже смешно будет! А над кем на этот раз шутит? Над дядь Васей? О, ну тогда точно — жди развлечения. Дядь Вася, конечно, человек хороший, но вспыльчивый, шутки с ним всегда знатные выходят. Можно, пожалуй, и понаблюдать, как события развиваться будут. Мухин, он ведь такой: горазд на выдумки.
Мухин не выдержал и сам схватился за живот, заржал, упал на спину и задрыгал ножками.
— Юмористы, бляха-муха, — буркнул дядь Вася. — Поубивал бы.
Ионыч понял, что дядь Вася — местный лузер и решил потихоньку отойти от него, чтоб лузерством случайно не заразиться. Но в этот момент он заметил нечто очень странное, нелепостью своей наводящее на душу ужас: Ионыч буквально остолбенел.
Серый, который жарился на вертеле Мухина, опустил руку в костер и кожистой румяной каплей стек в огонь. На пустом вертеле остались болтаться ошметки красного мяса. Мертвяк с треском вывалился из костра, изогнулся, подобно вопросительному знаку, развернулся в знак восклицательный и ткнул в Мухина щупальцем. Щупальце затвердело и проткнуло известного насмешника насквозь. Мухин захрипел, схватился за щупальце, торчавшее из живота подобно гигантской пиявке, и повалился в снег, обильно плеская на белое алым. Мужички не растерялись: похватали бидоны и кинулись прочь. Да не тут-то было! Подобные события происходили по всей площади: серые неопрятными каплями стекали с вертелов и нападали на удивленных поваров. Мертвяки совершенно не походили на тех безвольных, слабых тварей, которых Ионыч наблюдал в Снежной Пустыне; эти серые были быстрые, ловкие и почти неуязвимые.
— Чего стоишь? — рявкнул дядь Вася, подталкивая Ионыча в спину. — Быстрее в библиотеку, там укроемся!
Ионыч покорно толкнул свое грузное тело вперед и потопал по улице. Сзади грянул выстрел. Ионыч обернулся: дядь Вася палил из дамского пистолетика в мертвяка. Тело серого кровоточило тухлой синеватой жидкостью в нескольких местах, но тварь продолжала идти; правда, медленно, неуверенно. Этот факт несколько приободрил Ионыча. Он схватил бесхозную лопату, с криком «Ура!» подскочил к мертвяку и заостренным ковшом, будто всегда так делал, снес уродливую голову. Мертвец скорчился и с шипением — как газированная вода на воздухе — провалился в снег; из ямы полетели вверх голубые искры.
— Что это у нас тут? — закричал Ионыч, грозно размахивая лопатой. — Продолжение праздничка, что ль?
— Какой там праздник, мил человек! — Дядь Вася поспешно перезаряжал пистолет. — Впервые такой беспредел наблюдаю!
— Это всё плохая организация виновата, — заявил Ионыч. — Надо было мертвецов покрепче фиксировать на вертелах, проволокой сильно приматывать!
— И не говори, родной. — Дядь Вася покачал головой. — Уж я их предупреждал: покрепче цепляйте! Проволокой в три слоя обматывайте! Экономят бюрократишки… — Он погрозил кулаком в сторону красивого розового здания с колоннами. — Нашли на чем экономить! Купоны с народа стричь мы умеем, а как защитить этот самый народ от нападения мертвецов, так сразу — моя хата с краю!
На площади творился хаос. Люди оправились от внезапного нападения и взялись за оружие. Отстреливались и рубили серых в капусту — небезуспешно, кстати. Скорости и ярости мертвецам хватало ненадолго, и они очень быстро замедлялись до своего обычного состояния, но их было много, очень много. Из вывернутых наизнанку дверей мясной лавки поползли новые твари: этих и поприжарить-то толком не успели. Мертвецы шли в бой со стихотворными строчками на хладных устах.
